A sole chance (СИ) - "MarisOwl-Bright" - Страница 7

Ли Черин была победительницей сотых Голодных Игр. Но многие знали ее, как CL. После победы спонсоры открыли в Черин красивый голос и талант к сочинению песен, поэтому она стала выступать на сцене. Почти все ее песни были на слуху несколько месяцев после выхода, и вся страна знала их наизусть. У нее были длинные пепельно-синие волосы и отрощенная челка, прикрывающая ярко раскрашенные глаза. Одета она была в красное платье, открывающее плечи.

CL окинула взглядом парня и девушку. Ее внимательные глаза не упускали ни единой детали. Она была из тех жителей Капитолия, как Намджун, которые вроде бы следовали моде, но не отдавались ей полностью, видели границу красивого и нелепого и старались не пересекать ее. Такие же, как Спирит Офвин, отдавали моде всех себя и выглядели, как куклы, одетые в неаккуратно расскрашенные перья. В Черин же сочетались страсть и величие, доступные немногим.

— Хотите победить? — спросила CL.

— Хотя бы попытаемся, — ответил Мингю.

— Это хорошо, когда запал есть, — задумчиво протянула Черин, — но тебе придется постараться, — она склонила голову, — у тебя есть сильные соперники.

— Но все же я постараюсь.

— Надо же, — улыбнулась краями губ Черин.

— ТРИ МИНУТЫ ДО ЭФИРА, — раздался из динамиков голос. — ВСЕМ ТРИБУТАМ ЗАНЯТЬ СВОИ КОЛЕСНИЦЫ.

Тут же из ниоткуда возник Спирит, который подтолкнул Мингю и Лиён к колеснице. Кони шумно дышали и уже были готовы сорваться с места. Они уже не первый год следовали этому маршруту, поэтому заранее знали, что предвещал этот голос из динамиков.

— Смотрите прямо и выглядите красиво, — дал им последний совет Намджун. — Не будьте не агрессивными, ни испуганными.

— Будьте отзывчивы к толпе, — посоветовала Амалия, поправляя пиджак Мингю, — они это любят.

Раздался звук гонга, и первая колесница тронулась. Намджун спрыгнул на пол и помог Амалии спуститься. Лиён посмотрела вперед. Не успела она сосредоточиться, как кони тут же сдвинулись с места. Из-за толчка Лиён едва устояла на ногах. Когда их колесница выехала ворота, у девушки захватило дыхание.

Ей открылся великолепный вид на трибуны. Колесницы ехали по широкой аллее, украшенной флагами и цветами. Зрители же представляли собой разноцветное море. Синий, фиолетовый, зеленый, желтый — костюмы гостей, наверное, отличались большей яркостью и изощеренностью, чем одежда участников парада.

Лиён посмотрела на экраны, где транслировались лица трибутов. Ее внимание привлекла девушка из одинадцатого. Темная, почти черная кожа, тонкие черты лица, кудрявые волосы прихвачены небольшим венцом. Лиён всегда воспринимала чернокожих, как нечто само собой разумеещеся. Ну, живут рядом, пусть живут. Такие же люди. Но эта девушка была очень красива. В отличие от громилы рядом с ней, который нелепо махал рукой зрителям.

Хон перевела взгляд, на тех, кого называли спонсорами. Люди в богатой одежде сидели на специальной трибуне, держа в руках напитки и закуски. Лиён попыталась улыбнуться им. Шум копыт, гомон голосов, громкая музыка — все это лишь только больше волновало ее. Наконец она увидела и себя. Было странно смотреть на свое лицо, когда до этого ты видел его лишь в помутневшем зеркале. Теперь картинка была четкая и яркая.

Наконец колесницы подъехали к трибуналу, где сидел президент и его чиновники. Недалеко расположился и распорядитель игр, G-Dragon со светло-синими волосами и в белом пиджаке. Лиён смогла разглядеть и Чонгука. Он наоборот был во всем черном и смотрел куда-то вдаль, думая о чем-то своем. Но внезапно он встрепенулся, поспешно встал и, поставив стакан на столик рядом, подошел к микрофону. Камеры тут же повернулись к парню. Он выглядел совсем молодо, лет на двадцать пять — тридцать, но что-то явно оставило в его душе отпечаток, и оно делало его взгляд суровее, жестче, уверенней.

— Приветсвую вас, жители Панема, — начал Чонгук. Весь зал умолк, смотря на него, — теперь у нас есть трибуты, готовые сразиться за честь своих дистриктов, — он сделал небольшую паузу. — Игры имеют особое значение для каждого из нас, потому что они объединяют нас. Да, это жертва. Но жертва во имя будущего, крепкого и нерушимого. Я желаю всем трибутам удачи. Счастливых вам Голодных Игр, и пусть удача всегда будет с вами.

Зал взорвался оглушительнными аплодисментами. Чонгук уже нравился бóльшей части жителей Панема. Он был молод, полон свежих идей и готов идти на реформы. Капитолий обожал его за преданность делу, а дистрикты — за бóльшую лояльность.

Парень отошел от микрофона, помахав зрителям. На секунду Лиён показалось, что он посмотрел на нее, но через мгновение Хон поняла, что он внимательно разглядывал Мингю, который улыбался людям на трибунах. Лиён снова перевела взгляд на Чонгука, но на этот раз все же получила себе его внимание. Парень сощурил глаза и покачал головой, будто намекая на что-то.

Лиён обдало холодным потом. Одно дело было смотреть на экран телевизора и видеть просто изображение, в то время, когда сам Чонгук находился в сотнях километрах от нее. Но сейчас этот человек стоял почти рядом с ней. Он смотрел на нее, разговаривал с ней.

Колесница тронулась в сторону, и кони снова устремились по заданному маршруту. Лиён судорожно сглотнула и снова стала смотреть перед собой, но на этот раз без всякого интереса.

***

— Вы молодцы! — Спирит восторженно хлопал в ладоши. — Вами уже заинтересовалось несколько спонсоров.

— Мне тоже понравилось, — Намджун слегка улыбнулся. — Я даже видел, что на вас смотрел президент.

— Спасибо, — поклонился Мингю.

— Ты можешь передать Джеймсу и Дженни, что мы уходим. Им стоит поторопиться, если они хотят в общежития, — сказал Лиён Спирит.

— А где они? — спросила Хон.

— Отошли поговорить, — ответила Амалия. — Они недалеко ушли, — женщина указала на конец коридора.

— Спасибо, — Лиён, стуча каблуками, пошла в указанном направлении.

Но, дойдя до разводки коридоров, она услышала голоса:

— Ты не права, — устало сказал Джеймс, — нужно дать ей хотя бы шанс. Лиён замерла около поворота, наблюдая за тенями менторов. Она могла видеть только эти темные силуэты, но этого хватало, чтобы понять разговор.

— Разве не видишь? — Дженни махнула рукой. — Она ни на что не годна. Мясо. Зачем тратить на нее усилия, если и так видно, что Мингю уже в финале? Посмотри на него. Все спонсоры уже говорят о нем, хотят его поддержать. Это возможно единственное, что все дистрикты могут предоставить против трибутов из второго.

— Но это не повод, чтобы просто забивать на нее, — пытался аргументировать Джеймс. — Можно хотя бы попытаться.

— А смысл? — не отступала Дженни. — Только время потеряем. Мингю с ней таскается, как с ребенком. Давай попытаемся спасти хотя бы одного человека из нашего дистрикта. Двое по любому не выживут.

— И почему ты решила, что это будет именно Мингю? — Джеймс прикрыл глаза рукой.

— Потому что он умеет показать себя. Он нравится всем. Трибуты должны быть символами, чтобы…

— Хватит, — остановил ее Джеймс. — Я же сказал тебе забыть о революции. Это невозможно. Та девушка, Китнисс Эвердин, она была крута, пока не вышла на арену. Ее нельзя считать примером для поджражания, она скорее пример того, как можно здорово провалиться. Да, я согласен Лиён вообще не выглядит, как победитель. Но мы знаем ее меньше дня. Не стоит делать поспешные выводы.

— Ладно, — Дженни убрала волосы с лица, — но даже CL сказала, что она из себя ничего не представляет. Давай, раз ты не хочешь ее совсем бросать, то просто будем больше сосредотачиваться на Мингю, а она пусть сама выбирает.

— Да, — согласился мужчина. — Если захочет, то будет стараться, не захочет — арена не место для детских соплей.

Лиён отступила назад. Значит, они считают, что у нее нет шансов? Совсем? Девушка понимала, что ей не удастся все время прятаться за Мингю, но…она же не совсем безнадежна.

Или все же она первая умрет на арене.

Пусть хотя бы тогда это будет не больно. Лиён боялась долгой смерти. Немеющие конечности, безуспешные попытки безболезненно вдохнуть, обжигающий легкие воздух.