Шмели и термиты - Халифман Иосиф Аронович - Страница 50

Стеклянный пчелиный улей представляет собой, как известно, вертикальный срез через обычное пчелиное гнездо: это, по сути, обычная ульевая рамка, забранная стеклянными стенами, сквозь которые можно с двух сторон наблюдать пчел на сотах.

Плоское гнездо термитов — тоже тонкий, как бы однослойный, срез через термитник, но не вертикальный, а горизонтальный. Гнездо и здесь застеклено с двух сторон, однако стеклом выстланы не боковые стенки, а низ и верх, причем нижнее стекло — дно — заделывается наглухо и сплошь подстилается фанерой, так что для наблюдений открыта одна только верхняя плоскость.

Если продолжить сравнение, придется сказать, что крылатым обитателям стеклянного улья шмелей и пчел чаще всего предоставляется возможность свободно выходить через незарешеченный леток. Они могут посещать на воле цветы, собирать нектар, пыльцу. Термиты же, подобно муравьям в стеклянном садке, постоянно живут в искусственном гнезде взаперти. Все их передвижения ограничены стеклянной рамкой, включающей и площадь самого гнезда, и площадь «для прогулок» — арену. Таким образом, между двумя стеклянными листами здесь заключен не только тонкий, меньше сантиметра толщиной, горизонтальный срез самого термитника, но как бы и часть примыкающего к нему наземного участка.

Однако если термитам давать под стекло часть гнездовых сооружений (как это делается, в частности, с муравьями в садке или с пчелами в наблюдательном улье), то стеклянные низ и верх искусственного термитника заклеиваются изнутри, и наблюдать за обитателями гнезда становится практически невозможно.

Поэтому-то термитов поселяют под стекло без земли и без всякого «строительного материала». Примерно половину пространства между стеклянным дном и крышкой искусственного гнезда занимает деревянная плита. В ней аккуратно выточены расположенные в несколько рядов круглые камеры, соединенные друг с другом прямыми и косыми коридорами-ходами шириной чуть больше ширины двух термитов. Эта плита и есть собственно гнездовая часть. Она особым ходом сообщается с лежащей рядом свободной площадкой — ареной, куда дается корм и вода. Фуражиры довольно быстро приучаются находить их в определенных местах и в определенное время.

Это по необходимости короткое описание лабораторного стеклянного термитника надо все же дополнить двумя маленькими советами о том, как создать для термитов в гнезде нужные условия жизни.

Первый совет касается вопроса о влажности гнезда. Термиты не выносят сухого воздуха, но их не устраивает также и затхлая сырость.

Довольно скучное и трудное занятие — поддерживать в гнезде если не удовлетворительную, то сносную для его обитателей влажность воздуха. Все достигается легче и проще, если гнездовая часть термитника сделана не из дерева — скажем, березового или грушевого, — а из пробки: пробка быстро впитывает влагу и может впитать ее достаточно, чтобы постоянно снабжать стеклянное гнездо влагой.

Второй совет относится к затемнению гнезда. По правде говоря, до сих пор не вполне ясно, почему именно и каким образом до слепых термитов может доходить свет. Тем не менее даже для не совсем слепых в темноте-дело идет лучше — это бесспорно.

Под стеклянным дном термитника лежит, как уже говорилось, подстилающий его сплошной фанерный лист, не пропускающий свет в гнездо снизу. Остается, следовательно, хорошо закрыть от света и верхнее стекло. Лучше, если цельная, без всяких щелочек, верхняя ставня подклеена снизу черной плотной и достаточно теплой фланелью, чтобы одновременно служить для гнезда, во-первых, одеялом, а во-вторых, укрывающей от света шторой.

Снимая на время наблюдений ставню-одеяло — укрытие верхнего стекла, — можно днем и ночью видеть, как термиты цепями движутся по арене. Одни бегут по выстилающему дно стеклу от тесного отверстия-входа, прорезанного в пробковой плите, а другие возвращаются, стягиваясь к тому же отверстию.

Вокруг этого узкого, шириной не более полусантиметра, прохода кишмя кишат насекомые. Одни выбегают на арену, другие, наоборот, прорываются внутрь ячеистой гнездовой плиты. Здесь же многие неутомимо копошатся, выкладывают из блестящих темных крупинок столбики, валики, подобие какого-то козырька над прорезанным в плите ходом, стенки по его бокам, а другие с таким же рвением сгрызают и куда-то уносят эту массу, баррикадируют вход на арену. Мы скоро узнаем, что это за крупинки.

В ячейках и ходах между ними не прекращается движение насекомых, в котором, в конце концов, обнаруживается свой порядок. Термиты перемещаются где гуськом, вереницами, где колоннами. Они движутся медленнее, чем муравьи, но все же не ходят, а бегут. Незаметные на первый взгляд тропинки, по которым бегут термиты, плотно утоптаны их крохотными лапками. Там, где на время редеют цепи бегущих, можно рассмотреть, что средина дорожек, связывающих ниши, камеры и ячейки, глубже, чем ее края.

Но конечно, открывая гнездо для наблюдений, укрытие с верхнего стекла надо снимать тихо, ничего не задевая. Самый легкий стук приводит термитов в смятение: многих останавливает, других заставляет свернуть с пути, обращая в бегство. Когда гнездо открыто бесшумно, вернее, без сотрясения вереницы насекомых продолжают тянуться в том же направлении и с той же скоростью. Скорость движения при изменении температуры изменяется: чем жарче, тем быстрее бег насекомых.

Придуман остроумный простенький прибор для измерения скорости бега термитов при разных температурах. Представьте себе термометр, который как бы утоплен в линейке, прорезанной каналом шириной с одного термита. На линейке — часы с секундной стрелкой. Нажатием кнопки можно эту стрелку пускать в ход и останавливать. С помощью такого устройства нетрудно установить, что скорость движения разных видов не одинакова.

Если какое-то время по нескольку раз в сутки заглядывать в гнездо и бесшумно пишущими по стеклу цветными восковыми карандашами помечать направления, по которым движутся термиты, то цветной узор пометок на стекле покажет, что порядок движения в пробковой плите и на арене тоже не одинаков.

На пустой арене дороги термитов, как правило, прямолинейны. В то же время тропинки, ведущие через ячейки и ходы в пробковой плите, представляют собой обычно неправильные кривые, проникающие в самые дальние участки гнезда. От главных, магистральных направлений ответвляются дочерние — меньшие, образующие иногда замкнутые колечки. Они чаще всего недолговечны и скоро исчезают, не успев закрепиться, а насекомые переключаются отсюда на другие тропки. В конце концов, под стеклом не остается ни единого уголка, куда бы но проникали обитатели искусственного гнезда. Движение термитов в гнезде среди ячеек плиты и напряженнее и постояннее: главные направления определяются сразу же, едва гнездо заселено, и сохраняются, видимо, навсегда.

Не все термиты перемещаются налегке. Многие нагружены. Чаще всего они переносят мелкую соломенную сечку. Корм то упорно складывается в каком-нибудь углу, то, наоборот, разносится из собранной ранее кучи и разбрасывается по ячейкам или на переходах, чтобы через неопределенное время вновь оказаться собранным в одном месте.

В тех же вереницах можно видеть и насекомых, несущих в жвалах те небольшие крупицы темной массы, на которые мы уже обратили внимание. Эта масса то складывается без особого порядка, то убирается и переносится на другое место, где строители вминают и спрессовывают ее жвалами в гребни или валики, перегородки или навесы…

В движущихся под стеклом колоннах есть немало термитов и безо всякого груза в жвалах. Они бегут вперемежку с остальными, то обгоняя соседей и обходя их слева или справа, то отставая и давая себя опередить.

Движение в этих цепях чаще двухпутное, встречное, причем на любой тропинке оно бывает переменчивым — то сильнее в одну сторону, то в другую.

Вот термит, стоящий в стороне от бегущей мимо него цепи. Он почему-то не увлечен общим потоком. А вот другой — бегущий. Но что гонит его со старого места на новое?