Пыльными дорогами. Путница (СИ) - "Amalie Brook" - Страница 7

- А я на воздух вышла, слышу флейта. Дай, думаю, пойду, послушаю.

Несколько мужчин остановились и стали с интересом наблюдать за нашим разговором. По их лицам было видно, что кому-то просто захотелось потешиться над глупой девкой.

- И чего же не вошла? - спросил Амельд.

- А не успела. Вы раньше появились.

- И правильно, - проскрипел старик. - Нечего девкам на мужском совете делать.

Он подошел ко мне и внимательно всмотрелся в лицо.

- Откуда взялась? Я тебя в Подлесье не видел.

- Из Растопши я, - голос дрогнул. Отчего-то этот человек внушал страх.

- Из Растопши? Бывал пару раз. Торговка, стало быть?

- Отец торгует.

Старик снова оценил меня взглядом и будто бы разочаровался.

- На ведунью ты похожа, да только силы в тебе мало.

Сказал и ушел. А я осталась стоять, как будто меня ушатом холодной воды облили.

- Понравилась ты Свану, - негромко проговорил Арьяр.

- Свану? Тому самому?

- Ему-ему. На иных чужаков он и не смотрит.

Я обернулась.

- Так что же? Это тот самый Сван, что в Ельнии служил?

Арьяр улыбнулся краешками губ.

- И что тебе, Вёльма, все по сотне раз повторять требуется?

Я хотела выпрямиться и упереть руки в бока, да вдруг голова закружилась и удалось лишь неловко покачнуться.

Арьяр не дал мне упасть, поддержал.

- Идем домой. Нечего по улице шляться да людей смущать, - сказал он.

Я кивнула и покорно оперлась на его руку.

- Заряна сказала, что ты завтра на рассвете уходишь?

- Ухожу.

- А я как же? - голос прозвучал робко и умоляюще.

- Чудная ты, Вёльма. Как Ясна велела, так и будешь. Отлежишься и дальше пойдешь, коли захочешь.

- А не захочу? - спросила и вдруг подумала, что Трайта от меня никуда не денется. Можно и задержаться чуток, и со знахаркой поговорить, и на ведунов посмотреть.

Арьяр остановился и посмотрел на меня. Невольно отпрянув под пристальным, пронизывающим насквозь взглядом, я едва ли не опустила глаза, да вовремя спохватилась.

- А не захочешь - ты гостья в моем доме, оставайся сколько хочешь.

Я виновато закусила губу и все-таки опустила взгляд к земле. Не выдержала...

- Ты, может, и захочешь, а вот Заряна...

Арьяр вздохнул и покачал головой.

- Вот оно что? Матери боишься?

- Да не боюсь! - я сразу вспыхнула и даже на носочках приподнялась, чтоб правоту свою доказать. А как же? Обвинить человека в страхе легко, а вот отмыться от этого обвинения - нет.

Заряну я боюсь. Не боюсь я ее. Ни капельки. Просто неуютно мне с ней - будто холодом веет и не усидишь в комнате, не укрывшись одеялом.

Арьяр усмехнулся, отчего в его глазах будто бы подтаяли светло-голубые льдинки. Те самые, что в первую встречу так испугали меня.

- Мать чужаков не любит. А после смерти отца и вовсе нелюдимой стала. Обожди пару дней - она привыкнет к тебе.

- Привыкнет? - вот я бы к чужаку привыкать не стала. Зачем - уйдет ведь и с концами.

Арьяр потянул меня за локоть.

- Идём домой, Вёльма. Поздно уже.

С тоской взглянув на потемневшее небо, я вздохнула и поплелась за ним.

***

Хворать - худое дело.

Это вчера я думала, что стану прыгать резвой козочкой после снадобья Ясны. Решила, что, мол, пошептала мне знахарка и все как рукой снимет. Ан нет. Лежу теперь, боюсь двинуться и глаза открыть. А все потому, что свет солнечный больно бьет, а движение любое и вовсе пыткой кажется.

И как же меня только угораздило так приложиться? Ох, дура я, дура! Сказано же!

Что со мной приключилось - сама не ведаю. Слышала только, сказывали, что есть такая хворь, будто от ударов и падений в голове что-то сотрясается и после долгонько человек в себя приходит. Видать, это самое со мной и случилось.

Заряна, кажется, гнев на милость сменила. Или, то мой мир перед глазами перевернулся? Вроде не зыркает больше злобно да ругается на меня. Даже жалеет, кажется.

Ох, дай мне сил, Ларьян-батюшка, обереги и сохрани.

Как и предсказывала Ясна, на третий день полегчало. Боль ушла, свет больше страданий не причинял, а к отвару травяному я привыкла уже.

После Заряна ко мне Милана прислала. Узнать, как гостья себя чувствует. Мальчишка что надо было узнал и ушел. Сказал, что Арьяр с охотниками еще не вернулся.

Хотела я выйти, да Заряна не пустила.

- Лежи лучше, - грозно шикнула на меня и ушла, оставив новую кружку с отваром.

Так и провалялась я целых пять дней с тоской думая, что могла бы уж до Трайты добраться да местные чудеса увидеть. Если верить скоморохам проезжим, там было чего посмотреть.

Рассказывал один гусляр, что стоит в столице белокаменный дворец, где князь сидит и оттуда всей Белардой заправляет. Еще говорил, что есть там Дом Предсказаний, где прорицатели заседают да будущее князю предсказывают. И что дома в Трайте не то, что наши избы, а целые скопища их - будто одну на другую ставят и то мало. И стены там каменные, и ров вокруг города вырыт, а на главной площади диковинное чудо стоит - как назвать не знаю, но будто вода из него льется, а само на живого змея похоже.

От мыслей захотелось схватить свой заплечный мешок и скорее бежать прочь - в сторону пыльной, твердо укатанной колесами телег, дороге - и не останавливаться до самой Трайты. Разве что голову вверх поднять и орла - спутника своего увидеть.

Да вот только выйти мне нельзя, шагу ступить в чужом доме боюсь лишний раз. Скорей бы уж Арьяр вернулся и отпустил меня на все четыре стороны.

В общем, на шестой день, когда я уже набралась сил и чувствовала себя преотлично, удалось наконец-то преодолеть все запреты Заряны и выйти из ненавистной комнаты. Да и не только из комнаты, а из дома.

На все слова о том, что «негоже девке по селу в мужском одеянии ходить» и что «нечего богов и людей гневить», я только отмахнулась. Какой мне прок красавицей рядиться, если уйду скоро? Не замуж же выходить собралась, а просто к знахарке сходить.

Заряна отмахнулась, мол, делай, как знаешь. Я же, счастливая и довольная вышла за калитку и чуть ли не вскрикнула от радости, понимая, что теперь могу идти куда хочу. А уж в селе ведунов оказаться и вовсе удача большая.

Вышла я на улицу, вдохнула полной грудью утренний свежий воздух, откинула косу за плечо и бодро вперед зашагала. Ясна говорила, что ее дома любой указать может.

Вот к «любому» я подойти и решилась, завидев у поворота с улицы двух мужиков. Один - пожилой, старик совсем, в потертой одежде, с окладистой бородой. А второй помоложе - первому хоть во внуки годится и чисто выбритый, стоял важно, подбоченясь, и то и дело посмеивался чему-то.

Видно правду говорят о том, что ведуны - народ чуткий да наблюдательный. Я еще и подойти к ним не успела, а они уж и заметили меня, по очереди обернулись, да перекинулись какими-то словами.

Ох, Вёльма, чую, влезешь ты снова в историю, или, на грубость нарвешься. Пока по улице шла еще - косые взгляды на себе примечала, а теперь уж вовсе натерплюсь.

- Здравы будьте, люди добрые, - сказала мужчинам, чуть склоняя голову в знак почтения. Мне, молодой, завсегда пеняли, что почтения к старшим нет. А ведуны так и вовсе обычаям верны - попробуй чего не так сделать.

- И тебе день добрый, девица, - ответил старик.

Молодой промолчал, смерив меня любопытным и чуть насмешливым взглядом колючих, точь-в-точь как у Арьяра светлых глаз.

- Не подскажете ли, как мне Ясну найти?

- А чего ж ее искать, знахарку-то? - усмехнулся и развел руками старик. - Вон ее дом, у самой площади стоит.

Он указал на небольшую избенку, сложенную из ровных, потемневших от времени, снегов и дождей, бревнышек. Приземистую и неказистую.

- Спасибо вам, - улыбнулась я.

- Только ты скажи сначала кто такая? - вдруг спросил молодой. - Не каждый день у нас чужаки путь к Ясне ищут.

Я подняла глаза и невольно назад отступила. Почудилось мне, будто тень какая-то над ним нависла словно туман невесомый. Нависла и вмиг исчезла, растворилась, как ее и не было.