Некрасавица и Нечудовище (СИ) - Довженко Ритуля - Страница 19

Мне нравилось тут, определённо. Я скользнула по отполированным перилам, коснулась картинной рамы. Теперь это был любовно отстроенный дом, в котором было уютно и красиво, я старалась по максимуму справляться со своими обязанностями, помогала мужу в деревне. Мужу… Я тронула перстень с зелёным как глаза Армана, камнем. Когда мы приехали в этот дом меня с азартом охватило желание все перестроить и переделать и то, что Арман не является мне официально мужем, не беспокоило меня, однако несколько месяцев спустя он напомнил мне об этом, надев на палец кольцо и сообщив, что у меня есть месяц, чтобы все подготовить к нашей свадьбе. И вот мы уже как полтора года женаты, без детей по известным причинам. Сначала меня это даже огорчало, когда я получала радостные письма от Лорейн, что он вышла замуж и ждёт ребёнка, и от Марианн, что он уже родила одного и ждёт второго, но… решила просто принять этот факт. Пока так.

Теперь я могла одеваться в изысканные платья и самые красивые туфли, мне служанки делали причёску и массировали вечерами плечи, нас кормили вкуснейшей едой, и мне не приходилось готовить самой. Однако вскоре я поняла, что не так уже это важно для меня, набаловавшись этим в первый год, во второй я просто перешла на красивые, но практичные платья и туфли, чтобы было видно, кто я, но при этом мне не требовались помощники, когда я передвигаюсь по дому и имению. Мы ели не только изысканную и дорогую пищу, но и обычную, которая была полезнее и вкуснее порой. Арман с улыбкой следил за моими изменениями и лишь изредка поправлял меня, когда меня начинало заносить. Он был любящим, искренним мужем, прекрасным другом и слушателем. Я могла быть с ним собой и ни разу, ни одного дня, проведённого тут, в его имении, я не пожалела, что вышла за него замуж. Даже те дни, когда я, свесившись через перила, кричала ему гневные слова, швыряя дорогущей вазой в него, я все равно любила его, и все равно хотела быть его женой.

Скоро должен бы быть праздник плодородия, и Арман пропадал целыми днями в доме старосты, помогая делать то, что мог и делать из своего кабинета на третьем этаже имения. Но видя, что он так старается для этих людей, с какой открытой радостью участвует во всех их праздниках и фестивалях, я сама наполнялась любовью к этим людям. Для него это не были просто люди, которые платили ему налог за его землю и за то, чтобы там жить, это была его семья, и он о ней заботился так хорошо, как мог.

Я тихо улыбнулась. Я почти спустилась на первый этаж, оставалось совсем немного, когда вечернюю тишину дома разорвал крик. Я замерла, несколько секунд тратя на осознание происходящего. Крик? Я прислушалась, неужели показалось? Нет, крик повторился ещё громче и надрывнее. Это был младенческий крик, и сердце отозвалось на него, сжавшись в тугой комок и застучав быстрее. Я пробежала по коридору, игнорируя удивлённые взгляды горничных, собиравшихся убирать его, и остановилась наверху главной лестницы. Лестница была как раз напротив входной двери, там, рядом с дворецким стоял Арман, он был весь мокрый. В приоткрытую дверь было видно, как на улице хлещет дождь.

Арман стоял посреди холла со странной блаженной улыбкой, в его руках был свёрток, издававший столь громкие звуки.

- Арман?

Я начала движение вниз, мой голос вознёсся к сводам и достиг его ушей, он повернулся ко мне, и когда я подошла ближе, показал свёрток. Там был младенец, конечно же, совсем ещё малютка, он истошно кричал, требуя чего-то и стискивал крохотные кулачки. Сама не понимая, что делаю, я взяла у Армана свёрток и тихонько покачала. Малыш затих и как-то подозрительно взглянул на меня, но не решался больше нарушить тишину. У него были яркие серо-голубые глаза, поглядывающие на меня и беззубый причмокивающий ротик. Наверное, он голоден, мелькнуло в голове. Я, все также прижимая к себе это маленькое существо, озадачено посмотрела на мужа, он все также улыбался мне счастливой улыбкой безумца.

- Арман? Кто это?

- Его зовут Летти. Правда он очень милый?

- Летти, - тихо произнесла я, одной рукой погладив малыша по щеке. У него была мягкая и горячая кожа, я млела, касаясь её, внутри превращаясь в какой-то странный комок нежности. – Откуда он?

- Любовь моя, - Арман развернул меня к себе и взял за плечи, - в деревне случился пожар, обвалилась крыша местного клуба, и его родители погибли…

 - О, боже… - Я задохнулась от жалости к этому бедному малышу, оставшемуся без крова и родителей.

- Дорогая, я знаю, что у тебя много забот, прости, если требую от тебя слишком многого…

Я подняла голову и взглянула в глаза Армана. Мы поняли друг друга.

- Кончено, мы его возьмём.

Мне хотелось быть с этим ребёнком, я уже чувствовала эту связь к нему.

- Но, любовь моя?..

- Что?

Я все также улыбалась и смотрела на Летти, а он на меня. Мне было все равно, что происходило в этом мире, меня наполняло тихое и безмятежное счастье. Летти тихо гукнул мне в ответ, вызывая слезы на моих глазах.

- У него была старшая сестра… А ещё… - Арман потупился. – Прости… Там погибла ещё одна женщина, вдова, она одна воспитывала сыны. Я не мог их оставить там…

Я подошла ближе и сжала его руку, прижимаясь всем телом. Мой муж самый добрый на свете человек, как можно было сомневаться в подобном.

- Как скажешь, любимый, я всех их приму.

Я, конечно, знала, что это будет непросто, что мне придётся потрудиться, но ради этих восхищённых зелёных глаз, я сделала бы это не раз и не два. Разве я могла отказать ему? Да и ещё в таком действительно важном деле.

- Приведи их, они в экипаже сидят. - Арман обратился к дворецкому, и тот скрылся за дверью. Прошла пара мнут, и дверь открылась, пропуская его и мальчишку, что кутался в мокрый плащ Армана. На руках дворецкого сидела девочка. Девочка и правда была чем-то похожа на своего младшего братика, она была ещё совсем маленькой, года два, может быть. Она была в ночной сорочке, большие, такие же как у брата, серо-голубые глаза были распахнуты в испуге, а тёмные волосы, обрамлявшие круглое пухлое личико, были мокрыми. Она испуганно прижалась к дворецкому, собираясь заплакать. Я перевела взгляд на мальчика, он был высок и потерян, его тёмные глаза ничего не отражали и, казалось, он вообще был не тут, он был худ, и я бы сказала даже истощён: глаза запали, скулы слишком резко выделялись на детском личике, а волосы были грязны, он также был одет в ночное. Бедные дети…

Арман посмотрел на меня, и я поняла, что он ждёт, что вот сейчас я, наверное, передумаю, откажусь от всего этого. Он внутренне готов отстаивать свою позицию, защищать этих, ставших ему за вечер, родных деток. Даже если на задворках у меня и возникало желание отказаться, струсить, то оно растаяло под этим напряжённым взглядом зелёных глаз.

Я подошла к мальчишке и погладила его по мокрым и грязным волосам, он обратил на меня внимание.

- Эй, привет, - он все также смотрел, но уже не так бессмысленно, - Иди ко мне. Мы позаботимся о тебе.

Я наклонилась и, придерживая Летти, запечатлела на его мокром от дождя лбу поцелуй, стараясь вложить как можно больше тепла и любви к нему. Откуда только взялась сейчас это любовь к ним? Желание заботиться об абсолютно незнакомых детях? Мальчишка вздрогнул всем телом, его губы, стиснутые до этого времени, задрожали, и он прижался ко мне, судорожно цепляясь маленькими пальчиками за платье. Приглушенное рыдание вызвало во мне странное ощущение. Мне захотелось всё бросить и успокоить его, чтобы он вот так горько не плакал посреди этого холла, словно потерявшийся щеночек. Я погладила его по волосам, мои собственные слезы подступили к глазам. Я повернулась к девочке, она капризно скривила губки и, заметив, что я на неё смотрю, тоже разрыдалась, протягивая ко мне ручки. Я приобняла её. Также целуя в макушку. Слезы все же вышли из-под контроля и стекали по моим щекам. Так в один прекрасный, но ужасно горький вечер я из просто жены стала мамой трёх ребятишек. Сзади меня обнял Арман, утешая поцелуем в шею.