Рожденный жить (СИ) - "Ориби Камм Пирр" - Страница 28

-Нет! Я пойду с тобой! — закричала Илзе в ответ и побежала за белым силуэтом.

-Мы должны что-то придумать! Лай не должен погибнуть! — повторила она, снова и снова не в силах найти слов, чтобы описать случившееся горе.

-Мы придумаем план. Не реви! Он вернётся! Я всё устрою… — немного морщась от её слез, пробормотал опечаленный Ален. Его лицо было не бледнее девушки, глаза опущенные в пол, голос подавлен, — Что-нибудь придумаем… Главное не опоздать!

Илзе сходила с ума от волнения. Демон был малость удивлён этому, хотя прекрасно понимал причину без лишних слов. Всё было написано на лицах, и он искренне сопереживал ей, боясь, как бы не повторилось то, что случилось когда-то с ним.

-Я найду его! Оставайся здесь и никуда не лезь! Вдруг люди надумают вернуться?

-Когда? Когда ты вернёшься назад? Могу ли я тебе верить? «Больше тут никого нет!» — жалобно причитала она.

Но ответ прозвучал холодно и кротко:

-Скоро. Не реви. Лучше сиди молча. Люди могут услышать… Или звери…

-У меня есть кинжал. Я отобьюсь…

-А умеешь ли ты?

Заплаканные глаза снова закрылись веками.

-Не пробовала. Ни разу…

-Тогда возьми и сделай это. Сейчас. Убей меня! — настойчиво и резко воскликнул Ален.

-Но я! …

-Всё равно не сможешь. Просто ударь. Ну, же!

Илзе разревелась ещё больше. Разговор можно было не продолжать. Ален тихо выскочил из пещеры и, приглядываясь, попытался найти знакомый запах. Высохшие травы не говорили ни о чём. Ветра также молчали, а облака уже давно были не те…

-Кто-то же должен был видеть их?! — и, обратившись огромным зверем, он ринулся в сторону города.

А люди были не так далеко. Что-то заставило их разделиться и вернуться небольшой группкой назад. Ален видел, как несколько мужиков несли на своих плечах Илзе, испугались при виде его, тотчас же сели на коней и умчались вдаль опустелых Алзарных холмов.

«Почему я не убил их? — упрекал себя демон, в отчаянии понимая, что теперь остался один. Он пытался сосредоточиться, но не мог — ужасные мысли так и преследовали сознание. Глазам представлялась картина смерти. И не важно, кого из них. Его промашка обойдётся их жизнями!» Возможно, он поступил так, потому, что был слишком напуган. Сперва опоздал, а после растерялся, и чего ради? Рыдал над могилой Керлин. Могла бы и подождать! Теперь могил станет больше…

Он прислонился ухом к земле и захотел спросить её о Лае. Тихий голос ответил что-то про лес, и зверь, телом которого обратился демон, помчался со всех ног в ту сторону. «Девушка подождёт, она своя! Вряд ли они станут спешить с ней! Но если я не прав… Лай не простит мне этого! Придётся действовать вместе!..»

***

Руки постепенно приобретали чувствительность. Тепло растекалось по телу вместе с жизнью и неумолимой силой. Пред взором по-прежнему было темно. Ногам было некуда двигаться — маленькое тёмное и замкнутое пространство отдавало противной сыростью и мокрой землёй. Лай стал догадываться, что произошло, что в тот самый день, когда на них напали люди, тот странный газ, из-за которого он и потерял сознание, дал возможность людям заключить всех в какие-то ящики и увезти в неведомые земли…

«Чёрт, неужели они сделали это и с Илзе?!» — пронеслось в голове у вампира. Какой-то новый страх поселился у него в душе, он бушевал и никак не мог успокоиться, а тем временем минуты неумолимо капали в вечность…

Он стал шевелиться, чтобы узнать, в насколько тесном пространстве оказался. Не больше полуметра, руки едва приподнимались, хорошо хоть, что ноги не скованы по швам — можно попробовать выбраться. «Точно саркофаг! — промелькнуло тотчас в голове, — Или гроб… Спорю, последнее…» Сердце стало лихорадочно биться, вампир пытался сдержать панику, ведь каждое резкое движение могло приоткрыть каменную крышку не с той стороны, земля засыпать сей «маленький домик», забрать и без того ничтожные запасы воздуха. «И тогда я задохнусь!» — понял он. Со всех сил пытаясь перевернуться, упёрся сапогами в заднюю стенку и начал отчаянно бить по ней. Спёртый воздух становился всё более нестерпимым, он заполнял пространство, и пареньку пришлось оторвать край длинного красноватого рукава, чтобы прикрыть лицо. Не зря он любил такую одежду — вот и пригодилась «напыщенная красота», как часто говорил о том Ален, но, к счастью, вампир настоял.

Послышался щелчок, а за ним удар. Мягкая почва коснулась каблуков, а после, плавно перейдя в камень, отрезала дальнейший путь. Пришлось повторить всё с другой стороны. Лай стал медленно разгибаться и, не поднимая головы, рыть промёрзшую землю. Рыть приходилось руками — не портить же тонкий кинжал.

Воздух кончался, становилось тяжелее дышать. Он старался побороть своё волнение, но, понятное дело, сделать это было не так-то просто… Ужас дурманил кровь и заставлял поверить в преимущество людей, что они сильнее, и он — всего лишь жалкая жертва. Сейчас было неважно, за что он сражался, ради кого жил и каким характером обладал. «Вампир» в Митисе звучало громче приговора… «Или меня хотели убить не из-за этого? Истины-то он не знал и упорно списывал всё на былые поступки.»

Наконец, мрак расступился, и пред глазами промелькнули первые лучики приглушённой Луны. Подуло холодом и на миг ослепило. Лай отряхнулся и стал медленно выбираться из этой дыры. Земли становилось всё меньше, но до верха было по-прежнему далеко. Холод щипал по коже маленькими острыми иголками, сыпался в нос и глаза, заставлял дрожать и судорожно вдыхать морозный воздух. После недолгого пребывания под землёй холод казался особенно мерзким.

Когда парень вылез из сугроба, он понял, что имел за своей спиной счастливую звезду. Оглядевшись вокруг, убедился, повсюду лишь снег и каменные плиты. Ни одной живой души! Звёзды и месяц, заслонённые серыми снежными тучами, слабо освещали здешнюю местность. Белизна запорошила даль и заслонила ото всех дорожку — узнать, где есть город, а где начнётся наша земля, было почти невозможно…

Белые руки налились шоколадным грязным оттенком, ногти поломались, волосы слиплись и сбились на шее комком. «Сколько времени я пробыл в этом забвении? Кто знает? Ясное дело, что не один день… Раньше было намного теплее, хотя, — он на мгновение вспомнил тот день, когда прятался с Илзе в пещере, — Тогда мы были хотя бы вместе! …»

Прорванный плащ развевался во все стороны. Ветер рвал его своими лапами и сбивал его обладателя с ног. Лай старался защитить глаза и идти в каком-то одном направлении, но бесконечная череда тёмных могил неумолимо заставляла петлять то вправо, то влево. Ноги подкашивались. Ужасно хотелось есть и пить.

Он думал о ней, как она, жива ли и где находится сейчас. «Илзе, прошу, не вини меня в том, что случилось… Однажды этому было суждено произойти, теперь повторилось снова. Значит, так должно было. Мне не суждено жить. Я рождённый погибнуть, я, но не ты! Запомни… Если я выберусь, я найду тебя, и пусть шальной ветер только не подскажет дорогу!» — он думал о ней всё время, еле перемещал ноги, падал, припадал к холодным стволам деревьев и, точно набираясь от них силы, продолжал свой заснеженный путь.

«Я вернусь к тебе с закатом,

Как погаснет солнца луч,

И зальёт лазурным светом

Месяц, вышедший из туч…

— крутилось в голове Лая. Эти строчки пришли сами по себе, он даже не думал о них и не подбирал слова, но теперь отчаянно повторял их, чтобы хоть чем-то занять своё воспалённое и измученное сознание.

Оборванный и грязный, он шатался по этому снежному полю до самого утра. Почти выбившийся из сил, голодный и заледеневший, бежал вперёд на свет далёких огоньков. Знал, там жили люди, и где-то с ними должна была быть Она. Та, которая также чуть не погибла и была схвачена этими же убийцами, и, возможно, уже убита… „Любит ли она меня? И за кого вообще считает в мыслях Илзе? С виду — да, она разделяла все мои взгляды и частенько поддерживала разговор, но согласна ли она на побег, сумеет ли позабыть прошлое и не вернуться к нему — к этому безжалостному и бездушному городу. Как-никак, она рождена им. Она тоже должна быть такой, как они… Но почему-то стала иной.