Рожденный жить (СИ) - "Ориби Камм Пирр" - Страница 15

Вряд ли этот лучник сумел разглядеть через туман его глаза! Будь они ещё красные, ладно, выделялись из виду бы, но нет, они чисты и прозрачны, как вода. Жаль, но в Митисе именно таких людей называли вампирами. Вероятно, кто-то однажды понял, что в жизни не всё такое, каким кажется, и потому люди искали «зло» в каждом лучике света. Однажды, помнится, мама рассказывала об этом, люди тоже убили много вампиров. Среди них больше половины — голубоглазые. Кто виноват в том, что они просто были родственники? Их не поняли. Цвет обвинили и осквернили. И с тех пор синий и голубой цвет закрепился за тёмными силами… Они даже младенцев убивали, если те имели такие глаза! Уж не смешно ли? Не зря у Илзе они карие…

Он коснулся окровавленными ладонями хрустальной холодной поверхности и сделал первый глоток. Пил много, точно зверь, брызгал водою в глаза, чтобы чётче видеть происходящее и перестать тонуть в воспоминаниях, и долго смачивал водой рану. Кровь по-прежнему сочилась, приходилось слизывать её с рук и припадать к ране, как прежде он делал с бокалом полным этого алого вещества. Жажда давала своё, путала сознание и заставляла пить, а после он опоминался, ведь он наоборот хотел остановить её!..

Сердце бешено колотилось, чувствовалось покалывание в груди и в руках. По телу пробегала дрожь, ещё и ветер как на зло усиливался. Но вот стрела была уже вырвана, она валялась среди красивых камушков маленькой щепкой и отдавала лазурной воде последние капельки его крови, а та сливалась с водой и вновь исчезала из виду… Лишь на другом берегу, точно смеясь, распускались алые лепестки ликориса. Эта чёртова лилия появлялась из земли не просто так и всегда точно насмехалась над жизнью! Теперь понятно, почему она росла целыми полянами при входе в замок — зло, совершённое Аленом, природа ему не прощала, изменить сама ничего не могла, а потому лишь показывала другим такие знаки, надеясь, что её кто-то поймёт и поможет…

Когда он вернулся, испуганный и уставший, Илзе первая кинулась навстречу. Побежала, принялась расспрашивать, в деталях как и что произошло. Ален молча стоял вдали и наблюдал за тем, что будет делать девушка. Он точно ждал, наблюдал за ней, а та оказалась знакома с медициной. Приказала принести бинты и стала перевязывать рану. Она же приказала ему освободиться от сдавливающей одежды, а после тихо округлила глаза. Лай тоже понял всё без слов. Они были здесь лишними.

Девушка увидела шрам и тут же всё поняла. В сознании Илзе вновь вспыхнуло воспоминание того дня. «И он не сказал! Ни слова о том, что это всё правда, а ведь я говорила… Так вот почему он так замкнут и боится людей! Он помнит! Всё помнит… И не забудет. Ещё и после сегодняшнего… Такое нельзя забыть!»

-Так больно? Ты хоть чувствуешь её?

-Не всегда… Бывает, иногда отнимается. Но это давно. Я привык. Неужто всё так плохо?

-Сложно судить, после таких ран… У меня отец был лекарем… — между слов вырвалось у Илзе, когда она завязывала ткань на маленький изящный бантик, — Так будет лучше, потерпи. Пройдёт. Не мешало бы смазать ещё… — и она принялась рассказывать о том, какие потребуются травы.

-Всё в вашем распоряжении, мисс! — внезапно воскликнул блондин, развернув перед девушкой кулёк с необходимыми ингредиентами.

-И откуда они у него? — недоумённо спросила она.

-Ален всегда полон сюрпризов!

-Тебе лучше сегодня никуда не ходить и помолчи. Береги силы.

-Весь день?

— И завтра останься! — строго прошептала она, накидывая поверх него шкуру, — Держи руку в тепле и, если что случится, почувствуешь, что что-то не так или хуже, непременно зови меня, а лучше не отходи и будь поблизости.

Лаю оставалось лишь кивнуть. Он всегда был на виду — у Аморона или Алена. Он привык, и потому такой указ не казался ему «по-детски строгим», как подумала о том она парой мгновений после и принялась корить себя за сказанное.

-И как только это случилось? — вскинув руки, прошептала девушка, слушая его очередной ответ.

Я никогда не пойму людских порывов!..

Прошло пару дней. Раны заживали на удивление быстро. Помогали целебные листья крапивы, да и отвары пациент пил без отговорок. Ему пришлось попробовать даже мёд, который, впрочем, пришёлся по вкусу, отчего Лай был немного удивлён. Хотя, если говорить об удивлении, у Илзе оно было куда больше. Особенно в тот день, когда Ален принёс недостающие новые травы, а Лай, благоразумно соблюдая постельный режим, перечислил их практически с закрытыми глазами.

-…Что ты сказал?

— Urtíca dióica, — машинально повторил он, а после сказал ещё несколько непонятный названий. По реакции её лица подумал, что девушка ничего не поняла, но та лишь молча стояла и улыбалась.

-Всё… верно… — наконец, прошептала она, — Откуда ты знаешь?

-Я знаю много чего. Почему ты так удивлена?

-Просто нынче латынь не так популярна. Я слышала её от отца и потому была обязана выучить. А ты? Что связывает тебя с медициной?

Вампир улыбнулся.

-Ничего! Просто Аморон научил. Я всех животных могу тебе перечислить. Птиц. Рыб. Если хочешь… Могу и стихи написать… Удивлена? Почему ты молчишь? Илзе?

-Ты молодец! — сумела прошептать она, а про себя удивилась. Это было довольно странное чувство, приятное внутри и одновременно какое-то непонятное. Надо же, как открылся ей её новый друг, предстал в совершенно другом свете, и ей было приятно находиться в обществе столь образованного человека, пусть и вампира, такие детали уже мало важны.

Он вышел во двор. Наконец, рука зажила и приобрела былую активность. Воздух был свеж. Холодало. Вообще погода портилась стремительно. Небо серело и давило на голову и сознание. Огромные тучи расстилались на весь горизонт.

Ноги сами шли куда-то в направлении сада. За последние дни он появлялся там не первый раз. Смотрел на зелёные листья и снова думал о том, за что он живёт не так, как все. Что жив и охраняем такими странными силами. Вспоминал и тот случай, когда Илзе хотела угостить его томатным соком. Сперва думал и представлял, что видит перед собой кровь, а после даже удивился некому небольшому сходству.

Она была тут и сейчас. Возилась с другими растениями, приглядывала за тем, чтобы их не поломал ветер и не наползли поганые жуки.

-Поможешь мне сегодня? — тихо прошептала она, оборачиваясь в его сторону.

Лай сорвался с места и через мгновение уже стоял напротив.

-С чем?

-Я попробую приготовить пирог. Это как хлеб, но мы можем сделать с вареньем? Ты любишь варенье? — она точно забыла, что её друг никогда до этого не пробовал людскую еду, — Чего ты снова растерян? Не знаешь, что это? — на удивление Лая девушка воспринимала такое поведение с пониманием. Она точно специально пыталась понять его, войти в сложившееся положение. А, может, причиной тому было что-то ещё?

-Давай. А что надо делать? — вампир сегодня был явно в настроении и потому ничуть не противился такому предложению. Даже пообещал попробовать и не противиться, как делал это в прошлый раз.

-Просто мне не привычно всё это, да и не знаю я, можно ли такое есть?..

-Посмотри на меня, если в чём-то сомневаешься! Шестнадцать лет, и всё ещё жива. Если, конечно, боишься — не пробуй, это твоё дело. Я не вправе указывать.

Её нежная улыбка снова заставила его подчиниться. Этот голос. Глаза. Даже шелест робко развевающихся волос, — всё это точно очаровывало его и не давало позволить отказываться. А после он ушёл. Нашлись другие дела. Кончился и сладкий пирог, лишь крошки остались на деревянном подносе и несколько капелек варенья у рта.

-Утрись! — смущённо засмеялась Илзе, — Так не красиво!

Лай резко повёл рукой, его движения были грубы и неаккуратны.

-Можно и так… — вздохнула она, направляясь к другому дереву, — Ты можешь меня не ждать. Я скоро. Соберу несколько яблок. На завтра. Чтобы были. А ты можешь идти, я не задерживаю!

-Да куда мне? Всё равно делать нечего. Но как скажешь… «Не смею тебя задерживать!» — обронил он ненароком подхваченную фразу. И ушёл. Она ещё какое-то время покрутилась возле дерева, после принялась за другую работу. А после увлеклась и совсем не заметила тень, что быстро и стремительно возникла за самой спиной. Только и успела, что позвать на помощь, выкрикнуть его имя, выронить из рук плошку, сжаться в комок и прильнуть к каменистой, пахнущей травой, стене. Итог всё равно бы не изменился!