Аристократы (СИ) - "Баса" - Страница 67

— Говори и вали! — нахмурилась, при этом спиной прислонилась к стеклу. — Если начнешь нести вчерашний бред, то можешь сразу разворачиваться и уходить. Я не совсем дура, чтобы согласиться на этот кошмар. Как у тебя вообще идиотская мысль проскочила в голове, что я соглашусь?

Хаски помалкивал и изучал меня очень серьезно. Вроде хотел поговорить, а сейчас меня слушает.

— А что молчишь? — удивленно вырвалось.

— Жду пока словарный ливень закончится. Всё? — уточнил у меня, а потом руки сложил под грудью и встал рядом, развалившись плечом на стене. Смотрел на дверь и на душевые. Я, словно пустое место для него, сидела на подоконнике.

— Всё, — неловко ответила его плечу.

— У тебя самомнение тоже зашкаливает. Тебе кажется мир крутится вокруг тебя, — замолчал на этой фразе.

Где-то я слышала эту фразу, причем в своем исполнении. Точно! У Волчицы на работе! Я его материла по поводу того, что мир крутится не только вокруг него, то есть меня моей же монетой!? Это наглость!?

Получается вот эта дылда изредка слушает, что я говорю? Я думала он делает вид, что слушает, а на самом деле раздевает мысленно. Удивительно! Подставила локоть на колено и придержала ладонью подбородок, глядя безотрывно на неопознанный объект перед собой.

— Хочешь сказать, это не твоя умная мыслишка была? И как ты ухитрился отцов уговорить? — вот это кстати вообще немыслимо. Как он отцов подбил на эту авантюру?

Хаски вздохнул очень громко на все душевые и начал говорить очень медленно и осторожно.

— А теперь на пару минут забудь о себе… — о! Как прозвучало! Я еще эгоистка с его слов. Это он прожженный эгоист. — Забыла?

Уточнил с поистине великой серьезностью, на что я кивнула.

— Отлично. Одно я теперь знаю точно — нашим отцам нельзя вести совместные дела, — замолчал резко.

Чтобы это значило? Но поразмышлять не успела, Дмитрий продолжил:

— Кто у нас председатель объединенной Немии? — Хаски повернулся, лопатками вжался в голубую, бетонную стену позади себя, руки оставил в карманах джинсов.

— Шутишь? — переспросила на тупой вопрос. Хаски покачал головой отрицательно.

— Френ Мерси это даже дебил знает, — огрызнулась.

— Великолепно, — кивнул своим мыслям Дмитрий Сергеевич. — Как думаешь зачем нам нужен остров Х и W?

— У нас викторина? — на мой очередной вопрос повел бровью вверх снисходительно. Я знаю, это, наверное, гнусная пытка в его исполнении. Занудствовать до потери сознания, пока не соглашусь на его условия. — Смею предположить, что вам нужна земля и куча металла, чтобы грести деньги лопатой!?

— Правильный ответ. Почему раньше мы не могли выкупить остров без объединения Немии?

Вот тут я задумалась на мгновение. А действительно!? Так… напрягаем мозг, отвернулась на раковину, обдумывая. А то смотреть на Сергеевича и думать — сложно.

— Потому что у Гнетовцев и Страдовцев власть государства была поделена между двумя семерками, — опять пришлось смотреть на мужчину перед собой и слушать. — Остров под защитой государства, редкие виды растений, вымирающие виды животных. Чуть ли не единственная не тронутая точка на планете. Но денег там кроется действительно тьма. Сами себе мы продать не могли, иначе народ бы в нас разочаровался.

Поэтому сделали ход конем, заделали это объединение Немии, народ несколько дней от счастья беспробудно пьянствовал, настолько были рады воссоединению родной земли. Посадили на трон Мерси, который больше всего мечтал принести любовь и процветание родной земли. У него хреновая родословная (ужасная примесь Баллийцев и Бастардов) но как человек донельзя положительный.

Это его мечта была объединить два народа, если бы мог, он бы и Бастардов всех спас до одного. Этакий добрый дядюшка. В общем, политик из него никакой, но человек хороший. Он нам и продал остров на пополам.

Объединение Немийской земли под одну территорию, плюс некоего рода белый флаг (знамя) между нашими семьями. Остров выглядит, как символ дружбы наших семей. Таким образом, Немиийцы нам простили остров за эти две уловки.

Ничего себе, какая информация. Я, как завороженная, слушала Хаски, это он мне рассказывает?

— Как думаешь, почему остров Х и W подвергается набегам? Мост, например, почему взорвали? Тебе пытались вчера объяснить, но ты не стала слушать, — прозвучало очень обвинительно, даже захотелось глаза покорно опустить на колени.

Но уж больно сладко поет и на совесть давит.

— Значит кому-то очень сильно не нравится, что мы объединяемся? — удивленно озвучила. Хаски кивнул внимательно смотря в лицо, вечно у него пробивной взгляд. Но отводить нельзя, а то поймет, что его боятся.

— Правильно. Представляешь незначительный мост сколько внимания привлекает, а что будет, если наметится полное сближение Хаски и Вильмонт? Этот третий наделает кучу ошибок и проявит себя однозначно, попытавшись встать между нами. И об этом я пытался неделю с тобой поговорить! — это совсем прозвучало укоризненно.

— А менее кардинальных методов не было? — уточнила недовольно. — Чтобы без подписи в брачном соглашении?

— Дело глубже. Человека мы должны конкретно разозлить. Никаких двух лет для подготовки к брачному союзу — это раз, во-вторых самым раздражающим фактором, что будет для этого третьего?

А что будет? Не успела сообразить, как расслышала ответ:

— Наследник Хаски-Вильмонт, — ой-ой-ой!

Хаски отнял лопатки от бетонной стены и сделал один шаг поближе, поднял ладонь, его пальцы легко пробежались по прядям моих волос. Я чувствовала, как весь вселенский огонь жарил лицо. И стойкое ощущение будто солнце своими лучами добиралось досюда и через крышу общежития.

— Мы должны… — слушала через шум в ушах и бурлящую по венам кровь…

— Заверить всех в искреннем стремлении… — Дмитрий продолжал медленно произносить слова и пальцами перебирать пряди, невинно касаясь моей щеки и виска.

— Побыстрее заделать наследника. Ты должна… любить… — ой-ой-ой. Жар на лице усиливался или Хаски своими пальцами передавал тепло?

— Меня… обнимать…целовать…Мы должны дать всем понять, как хотим сделать малыша — прямого наследника всего состояния Хаски и части Вильмонт. Благодаря этому малышу мы не разрывно свяжем две семьи прочными узами, а это то, чего боится наш невидимый враг.

Хаски убрал руку и вновь лопатки присоединил к стене, глядя теперь в потолок, с тяжелым вздохом продолжил:

— Я не знаю откуда ждать удара, тяжело сражаться с невидимым врагом. Более того эта организация ЗБ его идея, я уверен. Он использует Бастардов, чтобы народ взбрыкнулся против нас с твоим отцом. Подрывает наш авторитет. Народ пока что любит нас, пока… но с каждым днем все меньше и меньше. Из-за подобных терактов мы оказываемся в невыгодном положении. Я в заднице после Рая. Это мое было упущение пустить Бастардов в клуб, народ поливает меня грязью, собирает демонстрации на площади Вранеля….А благодаря брачному соглашению между нами народ отвлечется от бойни и будет гадать, кто родится и как скоро?

Он улыбнулся! Улыбнулся! Он очень ярко улыбнулся! Ямочками даже сверкнул! Это очень странно. Потом вроде перестал, опять сменил на привычное, равнодушное выражение лица.

— У нас нет выхода… — продолжил рассказывать. Мимолетом в окно посмотрел, рассматривая что-то. — Моего оболтуса братца я не могу отправить на передовую, он все дело завалит. Значит, я в любом случае должен отвечать за это дело. С вашей стороны кого взять? Уж, извини, как ты предложила Пашка на эту роль я не согласен, — фыркнул насмешливо, как будто псинка мохнатая наморщил нос и фыркнул эту фразу. — Даже для мира во всем мире и собственного благополучия не готов сменить ориентацию… Саша твоя замужем, остается Алиса. Ты готова ее пустить на передовую? — вернул вновь взгляд ко мне от окна.

Я покачала отрицательно головой. Что тут сказать?

Дмитрий медленно положил свои лапища мне на голые колени, легко повел чуть вверх ладонями к подолу ткани. Можно сказать жест был нежным и, наконец, подвел итог: