Аристократы (СИ) - "Баса" - Страница 45

Поднялась на колени на столе, самое то! Хаски явно праздновал триумф, как меня унизил и не успел отойти от стола.

Я улыбнулась, машинально выпрямилась, грудь, тело в его полном распоряжении и перед любопытным взглядом. А что любопытным понятно, потому что первым делом осмотрел грудь и берда, когда я поднялась, а не глаза.

Сделала пару движений коленями поближе к краю, чтобы дотянуться до мужчины и повесила руки на мужские плечи. Губки надула, состроив моську.

— Я почти поверила, — шепнула на ухо. Вот, кстати, оно и привлекло мое внимание. Телом максимально приблизилась к Хаски. Голая грудь к его футболке, слегка потерлась волной снизу вверх, удовлетворяя его очертаниям.

Ухо у Хаски красное. Странно, не замечала раньше. Мило. Куснула очень аккуратно. Вздрогнул под моими руками. Плечи мужские напряглись, а потом расслабились насильственно.

— Ты жаждешь меня поиметь, — шепнула ему на ухо. — И больше всего бесишься, что я теперь для тебя недоступна.

Улыбка не сходила с моего лица. Я вернулась взглядом к Хаски, а не к уху и вместо раздавленного выражения или униженного увидела эти чертовы ямочки.

— Вау! — произнес воодушевленно. — Ты теперь мастер держать удар! Если бы на Ананину тогда в спортзале не обратил внимания, на Вильмонт совершенно точно сейчас бы повелся.

Что за странная фраза прозвучала!?

Пихнула раздраженно его в грудь ладонями:

— У меня был лучший учитель по ударам. Не увернешься — зашибешь! — спрыгнула со стола, собираясь забрать лично валявшиеся трусы на полу.

Руку с силой зажало, я сощурилась. Больно. Мое тело вернули обратно ближе к столу, поясницей положили.

— Как в старые добрые времена для твоего любимого. Покажем, как мы развлекались? — с этими словами уселся на диван и меня потянул к себе на колени. Вновь с силой раздвинул мои ноги.

— Держи. Фотографируй, — расслышала с удивлением. Из кармана штанов достал белый телефон — тот самый, который я швырнула на встрече в их Резиденции. Перепрограммировал!? Как я и сказала!?

Это же куча сил и времени и бабла, чтобы залезть в память хозяина и восстановить пароль. Приподнял телефон над нашими головами, где мы увидели отражения.

Стыд окрасил лицо, и я отвернулась от этого зрелища в экране. Хаски сидел в одежде, я сверху на нем, с раздвинутыми ногами, стопами упиралась по бокам от мужских ног. Рука хозяина обхватывала мою грудь, жаля властно, а вторая скользнула между ног, играясь, дразня.

— Давай, — опять этот голос. И я приняла телефон в дрогнувшие пальцы, послушно, как собачка, сфотографировала. Как верный раб по воле хозяина. — Еще… еще…еще… — шептал, задевая очень эрогенную точку. Чтоб тебя. Не могла дышать ровно, периодически сбивалось дыхание.

Хаски внезапно приостановил свои действия и мои, вырвав буквально телефон у меня из рук. Посмотрел фотографии перед нашими лицами, а я не поднимала взгляда.

— Умничка, — улыбнулся сбоку от меня. — Шмонт обязательно увидит свою потаскуху невесту в моих объятиях. А то жаль, он, наверное, и половины не знает того, чтобы было между нами.

Сидела я на нем абсолютно голая, пока Хаски был занят передачей видео на свой телефон, а этот белый положил аккуратно на диван рядом. И кольцо с охранником аккуратно положил на темную кожу дивана.

Подтолкнул меня мужчина под бедра, намекая чтобы встала с него, что я и сделала послушно. А затем ушел, оставив в этом положении.

Это конец. Я не могу больше. Всему есть конец. И моему терпению. Это невыносимо видеть его предательское лицо и ненависть в этих глазах, которые некогда искали мое желание.

Действительно ли отправит Шмонту фотки? Отправит. В этом весь он. Его гордость была побита мной, теперь моя очередь оказаться под его ногами, а лучше на коленях.

POV Хаски

Я в черном костюме, припекало знатно, глаза прятал в солнцезащитных очках. Одной рукой курил, едва бычок не скурил от бешенства. В последнее время настроения никакого из-за мелкой Вильмонт, попутала все карты в жизни, бардак навела. Было всё тихо и спокойно до ее появления, как она появилась уже ни в чем не уверен. Где правда, где ложь, а где я. И что вообще делаю? И что мне нужно, понять не могу?

Из кармана брюк вытащил орущий телефон. К месту корпорации вел красивый ухоженный парк-сквер, он не очень большой, но цветастый. Здесь и мамаши с малышами любили гулять, и крупный фонтан, что шумел над вторым ухом, к первому прислонил телефон. Бычок одновременно пульнул в урну.

— Да, — ответил. Санек большего не заслуживал. — Что надо ранним утром?

— Поболтать. Мне скучно разгребаю очередное ночное дерьмо. В последнее время людям не спится по ночам? Что за активность, мать их? — натурально заорал в трубку Польски. Я на некоторое время отнял телефон от уха.

— Только свое дерьмо на меня не вешай, у меня и своего хватает…

— А у тебя-то что за дерьмо, по-моему всё тихо?

— Это называется тихо? — повысил голос, на что одна из мамашек возле лавочки с коляской недовольно посмотрела. Ненавижу сопливых детей. Как представлю оры, крики, сопли, слюни. Хватило. На братьев и сестер насмотрелся. — Трески отдал наш управленческий центр Ангельскому, это называется тихо?

— Ааа. это, — протянул Санек. — Не очень, конечно, удобно.

Не очень удобно!? Мысленно ругнулся. Это ужасно, если быть точным. И в свете энных событий подозрительно. Управленческий центр — к сожалению, коммерческая организация, принадлежала всю жизнь семье Трески. Они отвечали, если говорить нормальным языком за сбором налогов. И теперь наш Арзонтовский центр принадлежит Баллийцу! Баллийцу! Это немыслимо. Он будет в курсе наших финансовых показателей всех крупнейших организаций. Моих между прочим, а я не люблю если кто-то сует нос в мои дела.

Ангельский с Трески обменялись организациями. Трески видите ли понадобились парочка заводов с драгоценными металлами у Баллийцев. Во как спелись, сученыши! И крылья себе Трески многочисленную партию заказал у Барса старшего. Да, когда сдохнет старый хрен Барс, мне младший больший нравится, правда трусливый. Так и не ответил на мое условие, сказать, кто убрал Яхонта.

Сейчас мне надо было зайти в корпорацию за документами, а потом идти в этот управленческий центр к Ангельскому. Что за бред? Я иду к Ангельскому, это он должен ко мне приползать в корпорацию. Ангельский какой-то амебный. Тряси, не тряси, эмоций ноль, улыбается и машет ручкой. А если ему в нос ударить тоже будет лыбиться?

Санек продолжал рассказывать что-то о ночном дежурстве, когда я поравнялся с фонтаном. Вода шумела максимально громко. Внезапный звук заставил повернуть голову влево.

Похоже на резко выскочившую пробки из бутылки шампанского.

А потом глаза автоматически закрылись, когда в них полетели ошметки песка, пыли, травы, грязи, камней.

Тело молотило нещадно десятки мелких ударов. Вроде, особенного урона не приносило, пока кольцо действовало.

Отшвырнуло от фонтана и протащило по земле, спиной врезался в лавочку, где сидела женщина с ребенком.

Серия очередных, громких вспышек, в ушах загудела кровь, сжал голову, чтобы не слышать.

Палец обожгло. На секунду открыл с опаской глаза, заметил, как серебряное украшение покраснело, накалилось до предела.

Сжал зубы, когда палец опалил металл и растворился, оставив лишь напоминание на коже в виде кровяной линии.

Руслан опять выведен из строя. А дальше мое тело принимало удары. Повсюду звучали взрывные механизмы, то слева, то справа, то сзади. Не знаю, что стало с женщиной и с ребенком, но коляски рядом не было и визга от нее не слышал.

Огонь вспыхивал после серии взрывов. Деревья, цветы горели и громко трещали. Слышал где-то испуганные выкрики людей, пока ощущал, как тело сотни рук разрывали на части, тянули в разные стороны, стремясь разодрать на жалкие лоскуты. Рвали внутренние органы ножами, топорами, вилами. Уколы, удары, разрывы.