Третий Рим: Россия или США? - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 2

Но вне зависимости от того, какие цели преследовал хозяин автора анонимной публикации, непредвзятый анализ ее содержания позволяет снять пропагандистский камуфляж с политической кухни США и увидеть, что и в бездумной толпе рядовых избирателей и в “элитарной” толпе демократических и респубиканских управленцев создается иллюзия: для одних - борьбы идеалов “либерализма” - “консерватизма”, для других - борьбы корпоративных интересов “сырьевиков” - “обработчиков” единого многоотраслевого промышленного комплекса США. И только подлинный хозяин глобального многоотраслевого суперконцерна, частью которого, по его мнению, уже является и промышленный комплекс США и промышленный комплекс России, самонадеянно уверен, что и демократы - республиканцы Америки, и державники-интернационалисты России с одинаково истовым рвением “наступая на грабли”, строят во имя неведомых им стратегических целей (третий по хронологическому счету) рабовладельческий РИМ - МИР.

Тема “наступления на грабли” нашла свое прямое оглашение и в заголовках прессы. “Советская Россия” во вкладке “Правда России” от 1 февраля 1996 г. поместила статью Ричарда Косолапова (бывшего главного редактора журнала “Коммунист”) «Оставь, старина, старые грабли. Ответ Леону Оникову (как явствует из статьи, в прошлом работника аппарата ЦК, некогда воспитывавшего еще юного Косолапова)». Марксисты спорят о роли Сталина в истории и в марксизме. Оников доказывает, что Сталин разгромил марксизм и в этом его преступление; Косолапов доказывает, что Сталин далеко не во всем ошибался и под его руководством сделано много хорошего. Но Косолапов отождествляет марксизм с коммунизмом и потому упрекает Сталина в том, что Сталин не оставил после себя «партийных кадров марксистски образованных и творчески мыслящих». То, что Сталин в конце своей деятельности приступил к очищению коммунизма от марксизма и мог оставить после себя “немарксистски” образованные и, следовательно, иначе чем марксисты творчески мыслящие кадры, для спорящих партаппаратчиков непостижимо.

Но именно существованием процесса очищения коммунизма от марксизма через сорок лет после смерти Сталина озабочена издающаяся в Париже просионистская газета “Русская мысль” № 4110 от 25-31 января 1996 г. Валерий Сендеров в статье «Перчитывая Зюганова» анализирует книгу Г.Зюганова «Верю в Россию» (Воронеж, 1995 г.).

Почти сразу приводится цитата Г.Зюганова: «Я убежденный приверженец идеалам людского братства и социальной справедливости, гуманизма. Ничего лучшего человечество не придумало.» Анализ книги начат с того, чего в ней нет: «Такой подход оправдывается внешним перекрашиванием коммунизма.

В этой книге нет марксизма. На первых 60 ее страницах лишь очень внимательный читатель обратит внимание на имя Маркса (среди прочих мыслителей) или заметит глухие упоминания о классах. Небольшие главки “Капитализм” (с.60-65) и “Социализм” (с.65-68) откровенно вставные: концепция автора построена и повторена до них, многократно разъяснена после них. Эти главки из книги можно изъять без всякого ущерба для основного (связного и цельного текста).

В этой книге нет социал-демократии. Трудно понять, чем порождены слухи о социал-демократической эволюции коммунизма. Но только не книгами Зюганова: слова “демократия”, “либерализм” он употребляет как ругательства, об “общечеловеческих ценностях” пишет именно так, в презрительных кавычках. «…»

Коммунизм - без марксизма? Да, это противоречит стереотипам - но лишь внешне. Ибо коммунизм - лишь крайняя, выродившаяся форма хилиастской ереси: построения царства Божия на земле. В предельном случае царствие строится не только без, но и против Бога. Ересь органически перерастает в безбожие: псевдомессианский запал сохраняется, но возможности покаяния уже нет.»

Это в целом правильная оценка, поскольку В.Сендерев принимает в рассчет лишь ссылки Зюганова на Гумилева, Савицкого, Трубецкого, Данилевского. Как известно, эти авторы - представители евразийства и державности под лозунгом «Россия - третий Рим.» Данилевскому В.Сендеров приписывает особое положение среди российских мыслителей: «Православие в иерархии ценностей Данилевского занимает подчиненное “служебное” место по отношению к нации и государству.»

Но в этом В.Сендеров глубоко ошибается. Для многих, считающих себя православными, это - нормальное мировосприятие, оно исторически устойчиво, а извращением православия считается противоположная точка зрения: нация и государство занимают подчиненное “служебное” место по отношению к православию. Данилевский же Сендеровым выделен среди остальных теоретиков евразийства потому, что, во-первых, тот не понимал подлинной роли еврейства в истории и, во-вторых, как это видно из его произведений, не читал Коран и потому не мог осознать скрытого до времени и пока не реализованного потенциала коранического учения.

Известно два взаимно дополняющих друг друга исторических анекдота. Один о каком-то из первых из Ротшильдов. Когда, желая ему польстить, его назвали “королем евереев” он возразил: “Нет, я - еврей королей.” По сути же на содержательно высказанное: Вы - король ростовщиков, Ротшильд также содержательно возразил, что он - ростовщик для государей, и как следствие - для государств.

Второй анекдот о Николае I. Когда Бельгия стала самостоятельным государством, то в ней появилась королевская династия. Её основателю, как гласит анекдот, Николай I, написал искренне возмущенное письмо, в котором были такие слова: «Я не понимаю: Вы были офицером моей гвардии… Как Вы могли унизиться до такого.»

И этот взгляд лежал в основе долговременной политики Российской империи. Сергеев-Ценский в одном из своих романов об эпохе Николая I приводит следующую историю: В Париже шла оперетка, название которой порочило Екатерину II. Николай, узнав об этой постановке, прислал к русскому посланнику фельдсвязь с повелением в любое время суток добиться аудиенции у короля Франции и потребовать запретить постановку. Дело было в период реставрации Бурбонов (примерно в 1844 г.), курьер застал посланника за карточным столом вместе с королем. Прочитав Высочайшее повеление, посланник тут же между сдачей карт довел требование до Людовика. Тот начал пространно рассуждать на темы о Конституции и свободах, которые были в то время юридически оглашены во Франции… Посланник же в ответ на эти рассуждения сказал, что в письме есть еще приписка Николая I: «Если постановка оперетки будет продолжаться, то я пришлю миллион зрителей в серых шинелях и они ее освищут…» Постановка была тихо запрещена и никакого скандала в прессе не было…

То есть с точки зрения Ротшильдов и их хозяев концепция «Россия - третий Рим» - концепция обслуживающая глобальную библейскую концепцию на региональном уровне. С точки зрения династии Романовых, для которой официальное православие - всего лишь идеология имперской власти, сама библейская концепция, во всем ее множестве модификаций, - также одна из идеологий, обслуживающая концепцию глобальной значимости «Россия - третий Рим». Спустя 60 лет после анекдота о зрителях в серых шинелях, Ротшильды и команда профинансировали другую пьесу, но уже на российской сцене (революцию 1905-07 гг)., в которой часть серых шинелей уже освистывала самонадеянную монархию Романовых, внося ясность о соотношении доктрин Второзакония-Исаии и третьеримского владычества.

И это реальное положение вещей в глобальном историческом процессе подтверждается газетой “Правда” от 1 февраля 1996 г.,в которой дана запись беседы с правнуком Александра III Михаилом Федоровичем Романовым под названием “Историю нельзя ни торопить, ни поворачивать вспять”. В ней есть признание: «… не только большевики были против Романовых. Вся Европа. И наша проблема (по контексту это - проблема семьи, в прошлом династической, августейшей) не бывший Советский Союз. Это - Европа. Никто не хочет, чтобы мы вернулись в Россию. Хотя у нас ничего не осталось, кроме имени.» С точки зрения внука наиболее концептуально грамотного императора, политическое будущее в России «… за теми, кто сможет объединить Россию и восстановить ее былое могущество. Самое главное сейчас не допустить ее дальнейшего распада. Поймите, это - самое главное.» По умолчанию (скорее всего неосознанному), здесь высказывается желание иметь для России объединительную концепцию, но какого-то осознанного представления о подобной концепции у правнука Александра III нет, хотя о современных монархистах России М.Романов высказался концептуально определенно: «Что касается монархического движения (…) Там есть искренние люди, но, к сожалению, больше ряженых…» Видимо, такая оценка постсоветского монархизма наследником Романовых не позволила “Правде” провести серьезное обсуждение поднятой проблемы отношений: библейская концепция - концепция “Третьего Рима” в их различных модификациях, ибо тема такой беседы неизбежно могла бы затронуть другую скрытую систему отношений: «династия Романовых - разного рода орденские структуры ”за” и орденские структуры “против”», которая преподносится обыденному сознанию под вывеской “Религия и политика”.