Время волка (ЛП) - Блазон Нина - Страница 36

«Мой Бог, я действительно стою здесь и как ярморочный зазывала расхваливаю чудесное оружие против призрачного существа?» Он с живостью мог представить, что сказал бы об этом де Буффон.

— Вы хотите нас оскорбить, Томас?

— Что? Нет!

— Мы не нуждаемся в защите и ни в каком оружии, которое принадлежит д’Апхер! — выдала ему хозяйка. — Скажите мадемуазель, у нас всё будет хорошо и у нас есть своё оружие. Если она вспомнит: её отец признал и письменно заверил наше право носить оружие. Жан – лучший стрелок, куда ни глянь! Наши мужчины защищают нас достаточно хорошо. И ещё пол деревни для этого!

— Наверняка она имеет только благие намерения.

— Да, абсолютно уверена! — пробормотала хозяйка. — Графы – наши благодетели, они всегда знают, что лучше для нас, не так ли? В конце концов, вы должны были лучше загонять бестию! — она перевела дух и вернула назад своё тягостное самообладание. — Я ничего не имею против молодой графини. Когда был жив её отец, она иногда бывала с ним у нас в гостях, и очевидно, сохранила нас в сердце. В то время она и Мари хорошо понимали друг друга. Но эти времена давно миновали. И позвольте мне угадать – молодой граф ничего не знает о том, что вы должны вручить мне этот пистолет?

— Я этого не знаю.

Госпожа Хастель горько рассмеялась.

— Как вы думаете, что произойдёт, если он недосчитается оружия и узнает, что его сестра подарила его как нарочно нам? Он считает нас суеверным сбродом, и меня ведьмой. Притом, что я продаю только лекарственные травы, так как у бедных людей нет никаких денег на врачей. Итак, не будите спящих собак, понятно? Верните ей оружие!

Тайна заполнила помещение. Томас поймал себя на том, что чувствует атмосферу как ищейка.

Хозяйка открыла дверь и в этот раз также повернулась снова.

— Ах, да, ещё одно правило в нашем доме. Они оставляют Мари в покое. Никаких разговоров, никакого флирта, никакого шептания, никаких прокрадываний возле конюшни или жилого дома. И также скажите обоим охотникам. Они не должны думать, что я не узнаю, как они выворачивают шеи на мою дочь. У деревни также есть глаза и уши!

Глава 16

ДЬЯВОЛЬСКАЯ ПЫЛЬ

Её разбудил осторожный свист. Или, вероятно, она совсем не спала. Девушка едва могла различить, что было мечтой, а что действительностью. С тех пор как Адриен поцеловал её первый раз, она проживала дни и ночи как лунатик, в надежде снова услышать свою песню. И, наконец, он снова вернулся, тихо и заманчиво мелодия звучало под окном, и сразу сердце забилось быстрее. «Que Ricdin-Ricdon je m’appelle» (прим.пер.: Меня зовут Рикдин-Рикдон), — мысленно подпевала она. Мари тихо выскользнула из кровати так, чтобы не разбудить маленьких сестёр, и босиком подкралась к окну. Как они и договаривались, она закрывала окно, показывая, что слышит его. Затем в ночной рубашке девушка проскользнула вниз по лестнице. Входная дверь была закрыта, но, так или иначе, её целью было маленькое окно позади дома, которое выходило к фруктовому саду. И братьям-крепышам было невозможно туда протиснуться, но Мари без труда пролазила сквозь узкое окно. В свете полной луны она могла видеть только сторожевого пса, который снизу смотрел вверх на неё, пока она перевесилась через подоконник на улицу. Одно тревожное мгновение девушка боялась, что ошиблась, но её уже подхватили руки Адриена.

— Мари! — прошептал он в её волосы. Его щека лежала на лбу Мари, его аромат, знакомый и терпкий, пробудил каждую клеточку тела девушки, она затрепетала.

Мари закрыла глаза и позволила нести себя через ворота в ту часть сада, где она тайком оставила открытым задний вход в конюшню. Холодная морда дворняжки щекотала ее голую стопу, но сегодня собака не залаяла. Она слушалась Адриена лучше, чем своих хозяев. «Потому что он всегда ласковый и приманивает животных, вместо того, чтобы командовать и бить», — подумала Мари.

Коза сонно блеяла в своём загоне, когда Адриен и Мари опустились в сено, на пахнувший летом остров, который принадлежал только им, подальше от мира.

— Как долго ты сможешь оставаться в этот раз? — бормотала она.

— Не очень долго, — ответил он с сожалением. — Сегодня я должен идти дальше. Де Морангьез и его люди разбили лагерь в нескольких милях отсюда, я должен караулить там, но улизнул. Я не мог по-другому, я должен был увидеть тебя.

Он склонился над ней и поцеловал, и она совершенно погрузилась в это тепло, которое было таким соблазнительным, как первый танец в её жизни. Только когда его рука провела вверх по бедру, она справилась с собой и схватила его запястье своими пальцами.

— Нет!

Тихий смех тепло защекотал в её ухе.

— Почему ты говоришь шёпотом? — нашептывал он ей. — Ты думаешь, нас подслушивают козы?

— Нет, но...

— Ты не должна бояться, что нас обнаружат. Или твои братья не спят?

— Отнюдь, они все отсутствуют, как и мой отец. Только охотники в их комнате, потому что вчера они целый день были в дозоре.

Адриен отвел одну её прядь со лба.

— Значит, вы, женщины, в доме совсем одни. Собственно говоря, глупый поступок ваших мужчин. Если бы я был бестией, и шнырял по лесу, то просто прокрался бы в неохраняемый дом.

Мари порывисто села.

— Перестань! Ты пугаешь меня!

— Это была только шутка, фея.

— О смерти не шутят.

Адриен вздохнул.

— Ты права. Но тебе не нужно бояться. Если бестия хотя бы приблизиться, я зачарую её точно также как дворняжку.

И самое странное то, что она ему поверила. Полная луна рисовала бледными кистями его черты, которые выглядели дикими, но прекрасными. «Он – волшебник. С ним всё становится легко и прекрасно, со мной не может произойти никакого зла». Мари сразу почувствовала себя не более, чем пленницей, которая не может сделать ни шагу без присмотра своих братьев или матери. С неё упали все оковы, и осталось только опьяняющее чувство свободы, и будто только одни объятия на вечные времена. Она взяла его лицо обеими руками и поцеловала так страстно, что он вздрогнул. Сильно прижавшись друг к другу, они упали обратно на сено. Все в ней жаждало того, чтобы почувствовать его руки на своей коже, но когда руки Адриена стали требовательными, она отодвинулась от него и натянула ночнушку на колени.

— Что? — проворчал он.

— Я хочу этого так сильно, Адриен... но это не должно произойти.

Он вздохнул и сел рядом с ней. Против света она могла видеть, как мужчина запустил руки в волосы. И Мари любила его даже за это: за то, что он не настаивал и не гневался.

— Ты только благочестива или другой нравится тебе больше, чем я?

— С чего ты это взял?

Пожатие плечами в темноте.

— Я слышал, что оба охотника свистят тебе вслед. И Томас Ауврай тоже здесь. Ведь нельзя утверждать, что он безобразный, да? — внезапно его голос стал чужим и резким.

— Ты поверишь, что я не знаю, чего хочу? — сказала она. — Ты точно знаешь, что ты единственный, Адриен!

— Тогда хорошо. Я терпеть не могу, когда другой просто тебя рассматривает!

Она чуть не рассмеялась.

— Тут ты можешь быть спокоен. Маман запрещает мне даже, чтобы я с ними говорила. Охотнее всего она бы не пустила меня одну к деревенскому источнику.

— Если бы ты была моей женой, я не оставил бы тебя одну даже у окна, — шепнул он ей. — Каждый мужчина, который видит тебя, хочет тебя.

В этом она едва ли могла с ним согласиться, но ей нравилась даже его ревность.

— Не думай, что заманишь меня сладкими речами, — насмешливо ответила она. — И даже если бы это была правда: я ни в коем случае не хочу сидеть взаперти от своего мужа. Нет, я хочу танцевать вокруг костра в Иванов день (прим.пер.: Johannesfeuer- день Святого Иоанна, 24 июня), Адриен, я хочу быть счастливой и идти туда, куда хочу! Итак, если ты ищешь ту, которую ты сможешь запереть за мешок медных монет, поищи её в другом месте!

Адриен тихо смеялся, его рука взъерошивала её волосы, пока коса не распустилась, его губы нашли губы Мари. Когда она в следующий раз перевела дух, они лежали переплетённые тесно друг с другом, как супруги. И было сумасшествием то, как сладко это было ощущать и как правильно.