Интервью сына века - Бегбедер Фредерик - Страница 11

А. Н. Ну что ж, до встречи, мой дорогой. Я замерзла.

И она юркнула в метро, а я остался стоять как вкопанный перед «Куполь»,[62] где у меня назначена встреча с Катрин Милле. Я должен побеседовать с ней для журнала «Бордель». Черт! Совсем забыл спросить Амели, как она относится к открытию публичных домов. Катрин заказала столик в глубине ресторана слева, в тихом уголке. Сразу протянула мне последний номер «Арт-Пресс» с фотографиями Беттины Реймс[63] под заголовком «Комнаты свиданий». Эти работы были выставлены в галерее Жерома де Нуармона и представляют собой фотографии накачанных наркотиками девиц с панели, которых Беттина запечатлела в гостиничных номерах с задраенными окнами. Таким образом, мы сразу коснулись основной темы нашей беседы.

Ф. Б. Мы готовим к выпуску коллективный сборник под названием «Бордель», но прежде чем о нем говорить, хотелось бы задать вопрос, касающийся итогов сексуальной жизни Катрин М…

К. М. Вот черт! Итоги моей сексуальной жизни? Ну ладно; карманное издание выходит сейчас в Америке, и я должна ехать туда для промоушена.

Ф. Б. Как вы объясняете успех вашей книги за океаном?

К. М. У них там очень сильное феминистское движение в поддержку секса и порнографии. Американский феминизм гораздо развитей и разнообразней, чем французский. Здесь у нас феминистское движение делится на два русла: традиционалистки и прогрессистки.

Ф. Б. Манифест, который вы подписали в «Монд» 8 января 2003 года, – «Ни грешница, ни жертва: проституция как свободный выбор» – и реакция на него общественности показывают, какая пропасть разверзлась внутри феминистского движения.

К. М. Да, это очень увлекательное занятие – подсчитывать сторонников. Текст написала Марсела Якуб,[64] под ним свои подписи поставили Катрин Роб-Грийе,[65] я, Кристин Анго, Аньес Б.,[66] ОРЛАН,[67] Алина Рейес,[68] Камилла Лоранс,[69] Катрин Брейа…[70]

Ф. Б. Три Катрин получается?

К. М. Да, и все три настоящие!

Ф. Б. Еще подписали Ариэль Домбаль,[71] Режин Дефорж[72] и Клер Дени.[73]

К. М. Совершенно верно! Кроме того, Соня Рикель и Аннет Мессаже.[74] Но они подписали слишком поздно, и мы не успели опубликовать их подписи в газете.

Ф. Б. Вы расцениваете этот Манифест как продолжение политической линии, заявленной в вашей книге?

К. М. Нет, это скорее продолжение «Манифеста 343 шлюх», написанного в тот исторический момент, когда обсуждалось право на аборт. (Маленькая историческая справка для наших совсем юных читателей: 5 апреля 1971 года еженедельник «Нувель обсерватёр», который в ту эпоху отличался куда большей свободой нравов, чем в наши дни, опубликовал текст, подписанный женщинами, заявлявшими, что все они прибегали в своей жизни к искусственному прерыванию беременности. Среди подписанток фигурировали Симона де Бовуар, Маргерит Дюрас, Франсуаза Саган, Мишель Мансо,[75] Жизель Алими[76] Антуанетта Фук,[77] а также народные любимицы Катрин Денёв, Жанна Моро, Мари-Франс Пизье, Брижит Фонтен… – Примеч. Ф. Б.) Так вот, мы с Катрин Роб-Грийе были в Зальцбурге и устроили следующую акцию: прихватив с собой красный фонарик, отправились гулять к публичному дому. На нем висела табличка: «Здесь вас ждут приятные молодые женщины». И тут нам пришло в голову составить текст, который подписали бы одни только женщины и который был бы ответом на ограничительную политику Саркози[78] и на пуританскую линию все большего количества активных феминисток.

Ф. Б. Вы ожидали, что реакция будет такой бурной?

К. М. В общем, да. Но, как и в случае с моей книгой, реакция была поразительной в обоих направлениях. Прежде всего, это было, разумеется, безумие морального порядка, которое тем более изумляло, что охватило феминистские и социалистические круги. С другой стороны, поразил боевой дух многочисленных представителей всех социальных и политических слоев общества. Такого рода акции полезны, чтобы выявить, что же на самом деле думают люди, и оказалось, что, несмотря на выступления «новых реакционеров», Май сильно изменил менталитет.

Ф. Б. Дебаты о проституции позволили выявить два лагеря: те, кто выступает за запрет и уничтожение публичных домов, и те, кто ратует за их легализацию. Журнал «Бордель», как и вы, поддерживает второй лагерь, который считает нужным вернуть этой профессии официальный статус.

К. М. Но ведь закон Саркози абсурден по сути: он наказывает проститутку, но не запрещает проституцию.

Ф. Б. А если санкциям подвергать клиентов? Что вы на этот счет думаете?

К. М. Я тут на днях видела по ИТВ Филиппа Кобера.[79] Он признался, что является клиентом. Пора писать «Манифест 343 кобелей».

Ф. Б. Я в любой момент готов подписать.[80]

К. М. По-моему, заявить об этом публично – очень смелый шаг. Но представьте, что меры обернутся против клиентов: можно подумать, если убрать спрос, то исчезнет предложение. Разве можно подавить сексуальное желание? Это же чистой воды тоталитаризм!

Ф. Б. Что касается шлюх, я провел опрос через «Мари-Клер». Оказалось, я в одиночестве, никто меня не поддержал – все высказались против проституции. «Мари-Клер» хоть и феминистский журнал, но не считает, что Саркози перегибает палку.

К. М. Это правда, сейчас женские глянцевые журналы все чаще занимают морализаторские позиции. Возьмите «Эль» – когда-то это был очень вольный, игривый журнал. Сегодня там пишут невероятные вещи: например, что порнография – это варварство. Так через дебаты на какую-нибудь невинную тему выявляются глобальные тенденции в обществе.

Ф. Б. Например, отношение к сексу.

К. М. Да, к сексуальной свободе, к сексуальности вообще в наше время. Общество пока что упорно не желает приравнивать занятие сексом к любому другому занятию.

Ф. Б. В таком случае почему вы сами против открытия публичных домов?

К. М. Потому что в публичных домах проститутки были низведены до положения рабынь – как девицы из восточноевропейских стран на окружных парижских бульварах. С нашей точки зрения, проституция – это свободная профессия, что в первую очередь означает, что проститутка вольна не брать клиента, который ей не нравится. Я склонна ратовать за «альтернативные дома», которые управляются самими проститутками.

Ф. Б. Вы не считаете, что ваш «Манифест» может быть выгоден нежелательным элементам общества, ведь нелепо отрицать существование сутенеров? Да и других опасностей в этой профессии хватает.

К. М. Проститутки, устроившие манифестации, говорили, что Саркози только усложняет ситуацию. Они требуют для себя статус свободной профессии.

Ф. Б. Наравне с врачами и психоаналитиками?

К. М. Вот именно! Надо позакрывать все психоаналитические кабинеты и открыть вместо них «кабинеты интимных услуг». (Смеется.)