Гей в большом городе (СИ) - "ЛИНА-LINA" - Страница 34

Я встал и отодвинул ее стул, предельно вежливо взял за руку, с удовлетворением отметил, что она меня боится. И правильно.

Уже распахивая входную дверь, прижал ее к себе и прошептал:

- Если я тебя, мразь, еще раз увижу около моей семьи – пеняй на себя.

- Ты мне угрожаешь? – пискнула едва слышно.

- Предупреждаю, - и как-то совсем невежливо вытолкал барышню за дверь.

- Максим… - начала мать. А я понял, что раню их слишком сильно, сказав правду.

- Мам, пап, все нормально. Просто мы не сошлись характерами. Мы попробовали быть вместе, у нас и секс был, - Андрей хмыкнул, отец вздохнул с видимым облегчением. – Просто… мы друг другу не подходим.

- Так тебе девушки нравятся, да? – С мольбой в голосе спросила мать.

- Да… - ответил я. А потом подумал: да какого черта я должен скрывать, ничего позорного в моей ориентации нет, я же не детей расчленяю, в конце концов. – И девушки, и парни.

- Так ты…

- Мне вдвойне повезло, мне нравятся партнеры обоих полов. Парни, правда, больше.

И тишина…

Все-таки родителей от некоторого рода информации стоит ограждать, например, от подробностей личной жизни детей.

- Это после того… случая, да? – В глазах матери заблестели слезы.

- Не знаю, может быть. Если это возможно, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Все-таки замечательная у меня семья, все они еще битых два часа старались и упорно делали вид, что все прекрасно. Но прекрасно больше не было.

- Ты молодец, - Андрюха обнял меня в прихожей.

- Я идиот, - ответил я. – Зачем я им сказал?

- Ты все правильно сделал. А родители… они слишком тебя любят, чтобы из-за такой ерунды от тебя отказаться. Дай им немножко времени. Все обязательно образуется.

- Спасибо, брат.

- Не за что, брат, - в тон мне ответил Андрюха.

К своему подъезду я подходил в более-менее приемлемом настроении, весь погруженный в собственные мысли, в кромешной темноте.

- Привет, - я вздрогнул и обернулся.

- Ты что здесь делаешь? – Спросил строго.

- Тебя жду, - тихо ответил мой кошмар.

- Кирилл… зря. Уходи.

- Ты когда-нибудь сможешь меня простить?

Хотел крикнуть в бессильной злобе: «нет, никогда». И не смог. Потому что, во-первых, не было бессильной злобы, вообще никакой злобы не было, а во-вторых, он мне целый месяц ночами снился. И сейчас я просто смотрел на него несколько секунд, впитывая образ.

- Я не знаю, Кир, - ответил просто и отвернулся. Услышал тяжелый вздох и понял, что Кир сейчас уйдет… навсегда, быть может. – Кирилл?

- Что? – Он обернулся с надеждой в глазах. Ресницы склеило инеем, щеки, похоже, отморожены. Сутулый, уставший, бледный и какой-то нездоровый. И тут он чихнул, потом кашлянул, а затем зашелся кашлем.

- Кирюш, - я подошел к нему, приложил ладонь ко лбу. – Да ты горишь… пойдем.

И я повел его к себе.

И всю ночь сбивал температуру: обтирал влажной тканью, поил лекарствами, даже анальгин с димедролом вколол. А под утро лег рядом, обнял и уснул.

Проснулся, когда за окном было уже совсем светло. Проснулся от того, что кто-то нежно перебирал мои волосы. Приоткрыл глаза.

- Кирилл…

- Спасибо, Макс…

- Как ты?

- Лучше гораздо.

- Долго ждал вчера?

- Часа четыре…

- Сумасшедший, - шепнул в шею. На улице мороз, а он ждал меня четыре часа…

- Прости меня…

От ответа меня избавил настойчивый звонок в дверь.

Я выполз из-под теплого одеяла, подтянул трусы и пошел открывать.

- Привет, любимый.

- Ромашка?

Ромка резво оттеснил меня вглубь квартиры, целуя и обнимая.

- Еле вырвался, так хочу тебя… - и перевел взгляд на постель. Развороченную, потому как от жара Кир метался и сбил все простыни, постель и улыбающегося улыбкой победителя Кирилла.

- Привет, - помахал тот рукой.

Рома не ответил. Посмотрел на меня.

- Рома… не было ничего… - прошептал я, чувствуя себя женой из анекдотов. Попытался обнять мальчишку.

- Не трогай меня! – я даже вздрогнул. Никогда не слышал у него таких интонаций.

- Ром… - по-дурацки я себя чувствовал. И жутко виноватым. – Послушай…

- Это ты послушай, - рыкнул пацан. – Опять, да? Опять на те же грабли? Снова с ним? Я не могу так больше, - Ромка сорвался на крик. - Не могу, понимаешь? Не могу постоянно думать, что ты с ним, когда не со мной. Не могу больше так… - я все-таки обнял Ромку и прижал к себе.

- Ромаш, - зашептал в ухо, паренек всхлипнул. – Я клянусь тебе, ничего не было. Ромка поднял на меня полные слез глаза.

- Я помешал, да?

Э…

- Нет, конечно. Я потом тебе все объясню. Я же с тобой, только с тобой.

- Я так хочу тебе верить… он же… он же… - Ромке, казалось, не хватало воздуха. – Я его ненавижу.

Кирилл, к счастью, благоразумно слился с мебелью и молчал. Но не долго.

- Значит, ты его? – спросил, откидывая одеяло.

Я сглотнул. Господи, ну почему у меня вечно все так сложно, а? Почему хочу обоих? Будь мы с Киром один на один, я сказал бы, что исключительно свой собственный. Но, скажи я так сейчас, смертельно обижу Ромку, который уверен, что мы пара. Черт…

- Да, его, - ответил правду.

- Он не подходит тебе, - Кирилл поднялся с кровати и потянулся: развитые мышцы напряглись, а я понял, что не дышу, уставившись. Поняли это и мои гости. – Тебе нужен равный, Макс… а это – мальчишка. Ему в машинки играть.

Ромка зарычал и бросился на Кирилла, точный удар в челюсть отбросил ослабевшего от жара парня на кровать. Я решил, что пора вмешаться: не для этого я всю ночь его лечил.

- Рома, - схватил его за кулак. – Хватит. Я прошу тебя.

Ромка посмотрел зло.

- Защищаешь его? Макс, я не буду тебя делить.

Вы представить себе не можете, каких сил мне стоило их выпроводить, да-да, обоих. Я закрыл дверь и опустился на развороченную постель: я не знал, что делать, не знал, как жить дальше. Мне, развратнику такому, нужны были оба. Но ни один из них не был согласен делиться, желая владеть мной безраздельно. С одной стороны, такая любовь льстила и ласкала самолюбие, с другой – делала жизнь невыносимой.

Я снова стал встречаться с Киром, не часто, и не спал с ним, просто общался, учась заново доверять. Тщательно шифровался, делая все, чтобы Ромка ни о чем не узнал. Кирилл же о нем благоразумно не спрашивал. Так бы я и жил, наверное, но спустя несколько недель Кир пропал.

Сначала я не придал этому значения, обиделся даже, что он не пришел в означенное время. Стал звонить – не отвечал. Позвонил домой – и там его не видели. Через неделю я уже носом землю готов был рыть, лишь бы найти его. И все без толку… он как сквозь землю провалился.

========== Глава 21. Сделка ==========

В огромном омуте прозрачно и темно,

И томное окно белеет;

А сердце, отчего так медленно оно

И так упорно тяжелеет?

То всею тяжестью оно идет ко дну,

Соскучившись по милом иле,

То, как соломинка, минуя глубину,

Наверх всплывает без усилий.

С притворной нежностью у изголовья стой

И сам себя всю жизнь баюкай;

Как небылицею, своей томись тоской

И ласков будь с надменной скукой (О. Мандельштам).

Не надо срывать с людей маски – вдруг это намордники.

Родители Кирилла наотрез отказались писать заявление о пропаже сына.

- У него все хорошо, - вещали они хором. А меня в полиции просто засмеяли.

Его не было уже две недели, и все эти две недели я не мог спать нормально, не зная, где он, чувствуя, что ему плохо… лишь Ромка выглядел довольным, ластился, как котенок, и откровенно радовался отсутствию соперника.