Гей в большом городе (СИ) - "ЛИНА-LINA" - Страница 30

- Я не пробовал раньше, - ответил смущенно.

- Зашибись… меня никогда столько не еб*али. Как я Толику покажусь?

М-да, дилемма… Толик-Толик… точно!

- Славка, а его сына не Ромкой зовут?

- А ты откуда знаешь?

- Сплю с Ромкой, - ответил просто. Славка застыл, пораженный, и резко сел. И сморщился от боли.

- Да ладно? Светленький такой, на меня похож?

- Да, - значит, сходство и Славик заметил. Любовник расхохотался.

- Так Ромка предпочитает парней, ха-ха…

Я смотрел удивленно.

- Рассказывай!

И Славка рассказал.

У Анатолия была прекрасная жизнь: красивая жена – успешный хирург, очаровательный сын, отличная работа и крепкое здоровье. Но однажды все изменилось. Сыну было тринадцать, мальчик превратился в красивого чувственного юношу, и Анатолий внезапно понял, что его любовь к собственному ребенку не такая, какой она должна быть. Ненормальная она… как ненормально желание коснуться, прижать к себе, обладать…

Анатолий боролся, стал задерживаться на работе, избегать сына. Не помогало. Все мысли были заняты Ромкой. Понятно, что его самого желания пугали до чертиков, он не мог даже помыслить осквернить собственного ребенка, но сложившая ситуация настойчиво требовала решения. По своим каналам он нашел себе парня-проститутку и стал регулярно его посещать. На какое-то время стало легче. Но ненадолго, ведь тот мальчик не был Ромкой…

Тогда Анатолий принял решение уехать, мотивируя отъезд развитием бизнеса. Жена была в шоке, скандал следовал за скандалом, что только укрепляло желание мужчины сменить место жительства.

- И он уехал?

- Уехал. И встретил меня, - Славка усмехнулся.

- А как вы познакомились?

- Я стырил у него кошелек.

- Да ладно? – Я не поверил.

Славка повернулся на бок и потрепал меня по волосам.

- Я беспризорник, Макс. Эдакий ребенок улицы. Толя поймал меня за руку и повел в ментовку. Я плакал и вырывался, рассказывал о своей тяжелой жизни, размазывая сопли по лицу. И мне была предложена альтернатива.

- Он предложил тебе с ним спать?

- Да.

- А сколько тебе было?

- Тринадцать. Как Ромке.

Я сглотнул.

- Вот ублюдок, ты же ребенок был совсем… - я даже кулаки сжал от злости.

- Макс, - Славка рассмеялся. – Я рос на улице. Представь: смазливый пацан один на улице.

Я представил…

- Он не был у меня первым, да что там, он и пятым не был… с ним оказалось очень даже неплохо. Да не смотри ты так, - Славик погладил меня по щеке и поцеловал.

- А потом?

- А потом он оставил меня у себя. Отмыл, одел, устроил в школу, потом в институт. Содержит, заботится. Меня все устраивает. Я даже на Ромку, бывает, отзываюсь.

- Ты любишь его?

- Не знаю, любовь ли это, но вот чувство безграничной благодарности – это точно. Я рад, что встретил Толю. Кто знает, как бы все повернулось.

В голове у меня был такой кавардак…

- Поспи, - Славка поцеловал меня и прижался всем телом. Я обнял его и в самом деле уснул.

После отъезда Славки я ходил, как в тумане. В голове не укладывалось, как такое возможно… все-таки жизнь – странная штука.

Понедельник был днем Кирилла. До этого дня мой строго выверенный график себя полностью оправдывал. Однако никто не отменял форс-мажор, и в понедельник хваленый график, да вся моя жизнь, дали сбой.

========== Глава 18. Интересное кино ==========

Когда я прижимал тебя к груди своей,

Любви и счастья полн и примирен с судьбою,

Я думал: только смерть нас разлучит с тобою;

Но вот разлучены мы завистью людей!

Пускай тебя навек, прелестное созданье,

Отторгла злоба их от сердца моего;

Но, верь, им не изгнать твой образ из него,

Пока не пал твой друг под бременем страданья!

И если мертвецы приют покинут свой

И к вечной жизни прах из тленья возродится,

Опять чело мое на грудь твою склонится:

Нет рая для меня, где нет тебя со мной! (Дж. Г. Байрон/ Пер. А.Н. Плещеев)*

Только любовь может объяснить тот неимоверный переизбыток страдания, которым наполнен весь мир (О. Уайльд).

Ты мне нравишься. Поэтому я научу тебя всему плохому, что знаю и умею.

Понедельник – день не только тяжелый, но, в моем случае, еще и очень странный. Особенно этот. В перерыве на кофе ко мне подошла Светочка. Вот уж кого давно не было видно! Моя вечная моральная поддержка в лице Лешки опять путешествовала, у Кирюхи занятий не было, поэтому я сидел один.

- Привет, - присела рядом. – Как дела?

- Спасибо, хорошо, - вежливо отозвался я.

- Ты прости меня…

Я удивленно улыбнулся.

- За что?

- За ту сцену некрасивую.

- Что, рассосалось?

- Типа того, - усмехнулась Света. – Может, в кино сходим?

- Зачем?

Девушка замялась, я сделал глоток.

- Ну… поболтаем…

Так, опять ей что-то надо.

- Детка, - начал я. – Мы уже поболтали. Достаточно.

- Это «нет»? – Спросила печально.

- Именно, - я демонстративно посмотрел на часы. – Извини, мне пора.

- Значит, правду о тебе говорят? – Услышал, но не отреагировал. Плевать мне, кто и что говорит. Тут я как Аристотель: те, чье мнение меня волнует, скажут мне в лицо, а остальные пускай думают, что им угодно.

Я шел через столовую, чувствуя ее взгляд.

Вечером пришел Кирилл… до кровати мы в тот раз и не дошли. Как и до душа.

- Макс…

- М-м? – Спросил, удовлетворенно потягиваясь.

- У меня есть шанс?

- На что, Кирюш?

- Что ты полюбишь меня…

Я повернулся и встретился с ним взглядом.

- Я люблю тебя, Макс…

Я обмер.

- Любишь? – Прошептал сдавленно. Я почувствовал себя такой сволочью, вы себе представить не можете. Мне признался в любви Ромка, помню, как долго смотрел на строчку в аське… вслух он пока не сказал, но видно же было, видно. Кирилл… не ожидал.

- Кирюш, я… - он не дал договорить, навалился сверху и поцеловал.

- Не говори ничего. Забудь.

Да уж, забудешь тут.

- Кирюша, я… я ведь тоже тебя люблю, - сказал и понял, что это правда. Правда, Ромку я, получается, тоже любил.

Глаза загорелись.

- Правда? – Я улыбнулся.

- Правда. Пойдем в душ? – помню, как сказал Кириллу, как же давно это было… сказал, что позволю себя поиметь только тому, кого полюблю.

Я признался. Черт, Кир ведь рассчитывает, наверное. А у меня в груди холодеет и пятки влажные. Я не готов, черт возьми, я совершенно не готов. Даже ради него. Он заслуживает, реально заслуживает… но я не могу. Я нервно сглотнул.

Зазвонил телефон Кира, и я позорно сбежал в душ.

Сквозь шум воды услышал звонок в дверь.

- Кир, открой, пожалуйста. Машка, наверное.

- Ты? Я тебя знаю! – Услышал я. Ромка! Точно, Ромкин голос. Я прислонился лбом к стеклу кабины и закрыл глаза. Вот и расплата. Там Ромка… тут Кир, дай бог, чтобы хотя бы в трусах. На всю квартиру несет спермой, я в душе… да тут и полный идиот сделал бы правильные выводы. А Ромка идиотом не был. Вылезать из душа расхотелось напрочь. Но не могу же я здесь жить! Постоял под обжигающе горячими струями еще какое-то время, выключил воду и храбро взялся за полотенце.

Тишина… обмотал полотенце вокруг бедер и распахнул дверь. Никого. То есть вообще никого. И где они? Пошли разбираться на улицу? А смысл? Куда логичнее очная ставка со мной.

Я быстро оделся, натянул шапку на мокрые волосы и, перелетая сразу через несколько ступеней, выскочил на улицу. Никого… покрутил головой и побрел домой.

Позвонить? А кому тогда? Вот так и заканчивается все хорошее.