Вздох до смерти (СИ) - Артемьева Анастасия - Страница 52

— Арис…

Не могу понять: то ли выдыхаю имя возлюбленного в порыве чувств, то ли умоляю покончить с этой пыткой.

Когда Соколов начинает бешено вколачиваться в меня, вышибая весь воздух из лёгких и не давая нормально вздохнуть, начинаю думать, что Аристарх груб не просто так: у него есть веская причина. И столь яростный порыв мужчины пугает, но вот само тело испытывает невероятный кайф. Сложно бороться с душой, даже когда разум на твоей стороне.

Кто-то из «великих» сказал, что душа — первичное в человеке, душа — управляет сердцем, а это самый важный элемент в организме любого живого существа. Знаете, когда в утробе женщины зарождается новая жизнь, появляется сначала «новая» душа, и только потом ещё крохотное сердечко совершает свой первый удар. А разум… Разум начинает формироваться после лет пяти, и то у всех по-разному, но суть одна: первичное в каждом — сердце, оно же, пытаясь защитить себя, вырабатывает определённые инстинкты, и «оно» же формирует наше сознание, следовательно, и разум. Именно поэтому я не могла сопротивляться Соколову: сердце давно было отдано только ему одному, душа успокаивалась, находясь вблизи Ариса, а разум страдал, осознавая всю свою беспомощность. Но странный парадокс! В желании уберечь возлюбленного и всех, кто был мне небезразличен, три «составляющие» становились единым целым…

«Целой» я чувствовала себя и с Аристархом, особенно в данный момент…

Ещё пара резких и быстрых толчков…

Мужчина вжимает меня в зеркало, оставляя болезненный засос в районе ключицы…

Мой протяжный стон блаженства…

«Такого сумасшедшего оргазма у меня даже с Аристархом прежде не было».

Зрачки закатываются под веки, и яркие хаотичные точки скачут в сознании. По венам, кажется, бежит не кровь, а самый крышесносный наркотик. Тело продолжает мелко подрагивать.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Соколов ставит меня на ноги, но это и ни к чему. Чувствую, как по внутренним сторонам бёдер стекают соки нашей страсти, но это не ощущается, словно нечто противное. Нет. Хочется втереть в себя каждую каплю, оставляя запах своего мужчины на моём теле. Хочется, чтобы все знали, кому принадлежит Аристарх Соколов и, кому принадлежу Я. Хочется…

«Много тебе хочется, деточка. Раскрой глаза!», — злорадствует надо мной внутренний голос.

Это точно удар битой по голове.

От недавнего наслаждения остаются лишь воспоминания и лёгкая дрожь в ногах, а мысли уносят в настоящий кошмар…

Секунда. Минута. Час. Сутки…

Время перестаёт иметь свою былую ценность для меня. Продолжала делать всё на каком-то автомате, а очнулась лишь у уже знакомого зеркала, только…

Только теперь на меня смотрела другая я: безэмоциональная, отстранённая, холодная…

Чёрный шёлк облеплял всё тело, как перчатка, становясь свободным лишь ближе к коленям, но поверх основной ткани шло наложение изящного кружева насыщенно-изумрудного цвета, и все узоры были из бархата, благодаря чему платье выглядело на миллион, а ещё несло в себе нотку таинственности…

Взгляд зацепился за небольшое тёмное пятно в области ключицы, и вот, пальцы коснулись кожи. От испуга сглотнула, чуть наклонила голову на бок, чтобы лучше разглядеть масштабы катастрофы, а затем вновь сглотнула, жалея, что платье открывает плечи и вверх грудной клетки.

Засос.

«Дьявол! Засос!».

Нет. Это была далеко не злость. Я испытывала дикий страх, потому что не было ни времени, ни возможности замаскировать ненужный «элемент» моего образа, да и Арис поставил свою метку намеренно. Он сам купил мне платье на бал, знал, что вверх открыт, и глупо даже на миг предположить, что в порыве страсти мужчина «забылся»! О причёске он прекрасно помнил, если бы и правда «забылся», то мне пришлось бы сейчас заново укладывать волосы.

А стоило вспомнить про возлюбленного, как он тут же появился за моей спиной.

О! Ему нравилось то, что он видел. Прочла в его глазах триумф и…насмешку. Насмехался Сокол надо мной. Над моей реакцией на эту метку.

«За что?».

Вопрос застыл на кончике языка, а потом дар речи пропал окончательно.

Я чувствовала спиной горячую грудь мужчины, каждый его напряжённый мускул, сама же начиная бояться сильнее. Знала подобное состояние Аристарха, а ещё знала, что за этим может последовать. Внешне «предвестник смерти» был спокоен, я бы сказала, даже немного весел, но вот на самом деле он не просто злился. Нет. Сокол пребывал в бешенстве. Наверное, поэтому невольно вздрогнула, стоило мужчине положить ладони мне на плечи.

Было страшно дышать, а про остальное и вовсе молчу.

Большие ладони погладили руки по всей длине, помассировали плечи…

Одна ладонь прошлась по позвоночнику, очертила контур ягодиц, чуть сжала их, затем скользнула по бедру, талии, останавливаясь на животе…

Секунда.

Рука на животе напрягается, резко и грубо вдавливая меня в тело позади, отчего я чуть не поперхнулась воздухом, издав при этом молчаливый короткий вскрик.

Вторая ладонь массирует моё плечо, а мужчина поддаётся головой вперёд и прикусывает мочку уха. Серые глаза неотрывно наблюдают за мной в отражении зеркала: с лёгким прищуром, как у хищника, а ещё как-то по-собственнически. Аристарх словно одним взглядом говорит: — «Смотри, ты полностью в моей власти».

Секунда.

Горячая ладонь ложится поверх моей руки, до сих пор лежащую на ключице, опускает ту вниз, задерживается на какое-то время в таком положении…

И…

Мужские пальцы очерчивают контуры проявляющегося засоса, метка удостаивается лёгкого, почти невесомого, поцелуя своего хозяина, а в следующую секунду…

Ладонь, что была так нежна, сжимается на моём горле, заставляя запрокинуть голову чуть назад. Сокол, уткнувшись носом в район виска, прикрывает глаза. Мужское дыхание тяжелое, словно после долгой пробежки, скулы заострились, придавая убийце более хищный вид, шея словно стала в два раза больше, вены вздулись…

Арис был на грани.

Не было ни единой мысли в голове. Только страх. Огромный и всепоглощающий страх.

Мне оставалось лишь наблюдать за мужчиной, ловить каждое его мимолётное движение, вздох и… И просто ждать.

Ждать. Ждать. Ждать.

Ждать…

— Винсент до сих пор планирует свадьбу, — спокойно, как-то мягко даже прошептал Соколов, отчего сердце моё забилось в разы сильнее, а глаза распахнулись до предела.

Последний раз я списывалась с Нортоном младшим ещё вчера в обед, он хотел уточнить список гостей на нашу свадьбу, а потом всё так быстро завертелось, что про «выгодного жениха» забыла, как и про собственный телефон.

«Видимо Винс написал или позвонил, а Арис увидел на смартфоне входящее уведомление. А ему ведь ничего не стоило набрать Нортона для мужского разговора».

Хотелось не просто сквозь землю провалиться, а рухнуть в самый Ад!

Сокол после встречи с моим отцом сразу дал понять, что Винсент останется в прошлом и только, а я предала: за спиной возлюбленного строила планы на «спокойную» жизнь, готовилась к свадьбе… Но после неопровержимых доказательств вины Чарсова, нарытых Молотом, все мои планы канули в лету, а жизнь поставила большую жирную точку в конце строки. Объясняться перед Аристархом сейчас было и бесполезно, и опасно. Во-первых, я была виновата со всех сторон. Во-вторых, Сокол раскусит мои намерения за секунду, а потом точно закроет в подвале. Но надо было срочно что-то решать, пытаться как-то выкрутиться из ситуации, или хотя бы не усугубить её ещё больше. Только Арис сам всё разъяснил…

На несколько секунд мужчина отпустил меня, а я терялась в догадках о том, что творится в голове у одного из самых опасных людей этого мира.

И вот, Арис надел мне на шею колье, подаренное Кратом, а я непроизвольно сглотнула слюну. Соколов медлил, только ладони вернул на места, чтобы потом сильнее дёрнуть меня за шею назад, вновь укусив за ухо.

— Ты — моя, Ангел. Моя, — жёстко прочеканил мужчина, разворачивая мою голову на девяносто градусов и обрушивая на губы грубый подчиняющий поцелуй.