Край без Короля или Могу копать, могу не копать - Барановский Вадим - Страница 32

— А вчера,—Химни перепрыгнул с одного камня на другой, - вернулся из Северска Тарвар Лопоухий, ты его знаешь.

— Здорово, — Ветер ухватился за торчащий меж камней куст, чтобы сохранить равновесие. —А почему он вернулся так скоро, он же на пять лет нанимался? Его что, выгнали?

Два молодых хоббита карабкались по каменистому склону холма неподалёку от Больших Отколов. Оба были крепкие и плотно сбитые, как большинство хоббитов. Тот, что повыше, Химни, был явный бледношкур, с вьющимися светлыми волосами, а по Ветеру, который был чуть пониже и на два года младше, было трудно сказать, кого в нём больше — отца-бледношкура или матери-крупини.

— Его не совсем выгнали,— сказал Химни, на мгновение замедлясь, — если верить тому, что он говорит. Его хозяин, господин рыцарь Итильмир, готовится воевать, и в саду разместятся его воины, так что садовник ему ни к чему в ближайшее время. Тарвар говорил, что многие наши из Северска уходят.

Ветер вскарабкался дальше по склону, помогая себе руками. Теперь он был выше Химни.

— Неужели старик Зима продвинулся так далеко на юг?

— Продвинулся, — кивнул Химни. — Тарви рассказывал, что близ Северска находили человеческие головы, насаженные на колья.

— Это как? это зачем? — ужаснулся Ветер.

— Как предупреждение не ходить дальше, а то с тобой будет то же самое. Ездили туда рыцари, но находили только оставленные стоянки да старые кострища. Неспокойно сейчас в Северске, да и во всём Артедайне, — Химни в несколько прыжков обогнал Ветера и оказался наверху.— Хоббитам там больше не место.

— А что он ещё расска... — под ногой Ветера покатились вниз мелкие камешки, хоббит упал на бок и поехал вниз, судорожно пытаясь зацепиться за что-нибудь по дороге. Ему удалось остановиться как раз вовремя — в этом месте крутой склон превращался в отвесный обрыв.

— Ветерих! Ветер! Ты живой?— закричал сверху Химнерит.

— Вроде бы да... — простонал в ответ Ветер. Он сильно ободрался о камни, кожа на локтях свисала кровавыми лохмотьями, —Олифан его побери, как больно...

— Я сейчас!— Химнерит ступил обратно на склон. Из-под его стопы выскочил камешек и весело запрыгал в направлении Ветера.

— Не надо! — закричал Ветерих, —Так только хуже будет. Я сам.

Кривясь от боли, хоббит привстал и сделал несколько шагов вверх по усыпанному камнями склону. Каждое движение причиняло сильную боль. Ветер опять оступился, но упал на колени и удержался, не съехал обратно, хотя колени, судя по ощущениям, разбил.

— Держи! — прозвучал сверху голос Химнерита. Ветер посмотрел вверх и увидел, что приятель протягивает ему конец длинной палки. Ухватившись за палку обеими руками, хоббит вылез на край и сел на землю.

— У тебя вся одежда в крови, — заметил Химии. — Ты идти можешь?

— Вроде бы могу, — ответил младший хоббит, кривясь от боли.

Когда два хоббита брели по тропе, петляющей среди меловых холмов, обратно в Большие Откопы, сзади раздалось цоканье копыт, и чей-то голос окликнул их.

— Ло, путники! Не нуждаетесь ли вы во вспомоществовании?

Химни остановился и обернулся, стараясь не уронить почти что висящего на нём Ветера.

— Не подбросишь ли до Отколов, джентльхоббит? — хрипло прокричал он. — Приятель мой зашибся!

Ветер тоже обернулся и даже устоял на ногах. А по тропинке приближался к друзьям самый странный хоббит, какого они когда-либо видели.

Уздечку белого пони украшали медные бляхи, а сам всадник был одет в синий с чёрным налатник поверх блестящей кольчуги. Светлые волосы хоббита — он явно был из бледношкуров — гладко прилегали к голове и блестели, словно густо смазанные маслом. Маленькая синяя шапочка с белым пером задорно сидела на самой макушке всадника.

Бледношкур соскочил с пони и подбежал к Химии и Ветеру. На ногах его красовались —вот невиданное дело! — сафьяновые сапожки на каблучках, синие с чёрным тиснением.

— Я вижу, друзья мои, что и впрямь вы угодили в беду, — сказал незнакомец. — Могу ли я узнать ваши имена?

— Ветерих из Токовища,— сказал Ветер.

— Химнерит из Больших Откопов, — сказал Химии, — а тебя как звать, джентльхоббит?

— А я Андагис, сын Аскалька, подзнаменосец в войске благородного рыцаря Митрильдина Сильного, а в настоящий момент — посланник к старейшинам ширским от короля Артедайна. — Андагис помог Ветеру забраться в седло и бодро пошёл вперёд, ведя пони в поводу. — К вашим услугам, друзья мои.

Ветер сидел верхом на пони, Химни шёл рядом с ним, держась за стремя и следя, чтобы Ветер не свалился. Андагис вёл пони и беседовал с Химии и Ветером.

— А скажи, почтенный, с какими вестями ты приехал к нам, если это не тайна, — полюбопытствовал Химии, и Андагис охотно ответил.

— Я везу старейшинам Шира красную стрелу, — сказал он,- Артедайн зовёт на подмогу хоббитское ополчение.

— Триста семьдесят пять лет назад мы получили от Короля этот Шир. И ныне пришла пора нам отблагодарить Короля и верно послужить ему в час беды. Многие из тех, кто работал у артедайнских рыцарей поварами, садовниками и ключниками, принесли своим хозяевам воинскую клятву и служат ныне в войске Артедайна кашеварами и снарядчими. Но в наших рядах найдётся место и для воинов-хоббитов — лучников и пращников! Пусть двинется в поход хоббитское ополчение, и встанут воины Шира плечом к плечу с воинами Артедайна!

— К бедру, — мрачно сказал дядя Ветера, Белерих, хозяин Зелёных Холмов, и старейшины заухмылялись — видно было, что Тиудемер хотел сказать то же самое.

— Что? — встрепенулся Андагис, прервав свою речь.

— Плечом к бедру, — пояснил Белерих. — Иначе не получится, если только воины Артедайна не присядут на корточки.

На Андагиса было жалко смотреть. Он покраснел и попытался что-то сказать, но старейшина безнадёжно сбил ему весь настрой. Заговорил вместо него Быкка, хозяин Мокрети.

— Мы, хоббиты, мирный народ. Мы сидим на своей земле, в своих норах, и не бередим береду, пока береда не бередит нас. Мы выполняем все условия договора с королём — чиним мост через Бренди-да-вин, бережём дороги да торопим королевских гонцов. Вот и ты, королевский гонец, торопился бы.

— Ты позабыл ещё одно условие, почтенный Быкка, — Андагис наконец успокоился и собрался с мыслями,— а именно признание короля вашим сюзереном.

— Мы никогда не признавали сюзереном никого другого,—пожал плечами Быкка, — вот только выставлять дружину на королевские войны Мархо и Бланко не обещали. А в вассальных клятвах Артедайна это оговаривается особой статьёю, разве не так? — Он поднялся из-за стола и оперся о столешницу кулаками, всем телом подавшись вперёд.

— А ты думал, мы здесь в грязи копошимся и о таких высоких вещах не слыхивали? — насмешливо спросил дядя Белерих опешившего Андагиса. — Напрасно. И нам кое-что известно.

— И нечего чужакам нас уму-разуму учить, — огрызнулся Тиудемер, хозяин Белых Холмов.

— Я не чужак! — взвился Андагис, сверкая глазами и привычным движением роняя руку на рукоять меча.— Я такой же ширский хоббит, как и вы, почтенные старейшины!

— Какой же ты хоббит? — ласково спросил Белерих. — В сапогах вон ходишь. Бронёй позвякиваешь. Говоришь по-артедайнски, слова растягиваешь. Волосы маслом умащиваешь. Не хоббит ты вовсе, а знатный рыцарь артедайнский, аж целый подзнаменосец. Только ростом не вышел.

— И за меч вон взялся, — мотнул головой Быкка.— Того и гляди, на поединок чести вызовешь кого-нибудь. Разве хоббиты так поступают?

— Одним словом, — сдвинув седые брови, подытожил Тиудемер, — никакой ты не хоббит. Половинец ты, вот ты кто.

Андагис отшатнулся и побелел. Рука его стиснула рукоять, но тотчас разжалась, точно меч обжёг пальцы. Он развернулся на каблуке и метнулся вон из норы Совета. За ним, вскочив с места и обдав старейшин полным презрения взглядом, выскочил Химии. Ветер рванулся было за ним, но охнул от боли в разбитом теле и сел на место.