Равноценный обмен (СИ) - "Olivia" - Страница 87

— Вот напасть, — нахмурился барон, внимательно всматриваясь в лицо дочери, — надо у травника новый бальзам купить, пока они тебя совсем не слопали. Сегодня же схожу! Это ты из-за них так рано встала?

— Нет, — покачала головой девочка, — мама обещала мне сказку утром дочитать, а то вчера очень поздно было.

— Вон оно что, — улыбнулся барон, ставя дочь на землю, и от этой улыбки Линару стало невыносимо больно: его отец никогда не разговаривал с ним так, а мать — никогда не смотрела с такой нежностью и любовью. Она не сильно изменилась за эти годы: немного раздалась в талии и поседела, но лицо… Глаза матери были полны счастья и тихой радости, она переводила взгляд с мужа на дочь и улыбалась им обоим. Юноша прикусил губу и шумно выдохнул, надеясь взять себя в руки. А снизу послышалось: — Дочитать — дело святое, слово держать нужно, в беседке будете? — этот вопрос адресовался уже матери Линара.

— Да, — ответила она, и знакомый голос резанул юношу, словно остро отточенный кинжал, — ты пойдёшь с нами, или…

— Или, — вздохнул барон, — пойду за мальцами пригляжу, пока беды не вышло, вода шуток не любит, — он снова поцеловал её в щёку и поспешил следом за сыновьями, а мать Линара взяла дочь за руку и повела к беседке.

Они устроились на скамейке, устланной мягкими подушками, мать открыла книгу, названия которой Линар не видел, и начала читать. Юноше достаточно было услышать всего лишь несколько предложений, чтобы понять — это его книгу мать читает своей дочери. Читает, даже не догадываясь, кто именно написал эти сказки. Или догадывается, но делает вид, что известный писатель Линар из Гелибола и её «покойный» сын — совершенно разные люди?

Безумное желание сбежать по лестнице вниз и подойти к матери захватило юношу. Не соображая, что делает, он отшатнулся от стены, развернулся к лестнице и… уткнулся в широкую грудь Детлаффа.

— Ты хотел только посмотреть издали, — кладя руки ему на плечи, сказал вампир.

— Пусти, — Линар дёрнулся, но освободиться не смог, Детлафф держал его крепко, сочувственно глядя в глаза. — Ты не понимаешь…

— Понимаю, и потому не позволю тебе сделать то, о чём ты вскоре пожалеешь, — глухо произнёс вампир. — Если бы ты был нужен матери, тебя не «похоронили» бы через год, она могла бы найти тебя, если бы захотела. Среди всех тех писем, что ты получал за эти годы, разве было хоть одно от неё?

— Нет, — покачал головой юноша, — и всё же… Это слишком… слишком… — он не смог договорить, уткнулся лбом в плечо вампира и добавил еле слышно: — Я видел достаточно, пора убираться отсюда. Только подождём, когда она, — он махнул рукой в сторону двора, — уйдёт. Она счастлива, у неё теперь есть всё, о чём она мечтала: муж, дети, настоящая семья, а я — всего лишь тень из прошлого, которой здесь места нет. — Он помолчал и добавил: — Ты был прав… мне не стоило сюда приезжать…

— Что сделано, то сделано, — сказал Детлафф, обнимая юношу, — зато теперь ты знаешь, что у них всё хорошо.

— Даже слишком хорошо, — криво усмехнулся Линар, — как в сказке… когда долго и счастливо… Знал бы ты, как мне сейчас хочется напиться… чтобы забыть всё это! — в голосе юноши слышались ничем не прикрытая боль и отчаяние.

— Понимаю, — кивнул вампир, — и устроить это нетрудно, но только не здесь и не сейчас. Нам лучше вернуться на постоялый двор, а потом: моя кровь — твоя.

— Спасибо, — криво улыбнулся юноша, — я больше не хочу… не могу на них смотреть, — он закрыл глаза, прижался к вампиру вплотную и стоял так до тех пор, пока голоса во дворе не стихли. А потом с башни взлетел огромный нетопырь, уносящий в руках свою самую большую драгоценность, и стал стремительно удаляться от замка де Варенов.

***

Пламя камина плясало в глазах Линара, сидящего на постели. Голова юноши всё ещё слегка кружилась от выпитой крови, но напиться в этот вечер у него так и не вышло. Кровь Детлаффа никогда не пьянила его так сильно, как человеческая, а всего лишь слегка и ненадолго одурманивала, притупляя боль и в итоге успокаивая. На обычных людей так же действовали снадобья травников или алкоголь, а Линару их заменяла кровь вампира.

— Тебе уже лучше, лакхрами? — спросил Детлафф, кладя руку юноше на плечо.

— Да, — не сразу ответил тот, по-прежнему глядя на огонь, — теперь да. Я тут подумал: мне ведь тоже все эти годы не было дела до матери и… Анешки. Я тоже не писал им и не приезжал, так какое право имею обвинять мать в том, что она меня… похоронила? — Линар усмехнулся и повернулся к вампиру, коснулся пальцами его щеки, провёл по краю губ. — К тому же, матери точно не стоит знать о том, кто ты и кто теперь я сам. И этот рыцарь… Аларис… когда я увидел, как он смотрит на неё и детей, то просто… позавидовал. Это гадко, я знаю, но ничего не мог поделать с собой тогда.

— Не стоит стыдиться этого, — вампир запустил пальцы в волосы юноши, — скажи ты тогда, что рад за них — это была бы ложь, а ты…

— Не умею врать, так и не смог научиться.

— И хорошо, — улыбнулся Детлафф, — иначе это был бы уже не ты. Не тот ты, которого я люблю.

— Да, — кивнул Линар, — и ещё — если бы я тогда не сбежал, то мать никогда не стала бы по-настоящему счастливой… как и я сам. Помнишь, в нашу самую первую встречу ты спросил: не пожалею ли я, что обменял титул и богатство на жизнь бродячего сказочника?

— Конечно, — кивнул вампир, — я даже помню, что ты тогда ответил.

— И я. И могу повторить это сейчас, — юноша придвинулся к возлюбленному ближе и шепнул: — Это равноценный обмен.

— Согласен, — так же шёпотом сказал Детлафф, притягивая Линара к себе и касаясь его губ своими, — равноценный.