Равноценный обмен (СИ) - "Olivia" - Страница 63

— Проклятье, — пробормотал Линар, промучившись несколько минут, — я не могу… Здесь слишком шумно, чтобы сосредоточиться!

— Можешь, — спокойно сказал ведьмак, — а чтобы было легче — вслушивайся в ритм своего сердца, считай его удары, и только после того, как остальные звуки исчезнут, возвращайся к яблоку. И поверь, у меня это упражнение тоже получилось далеко не сразу, особенно учитывая то, что детям гораздо сложнее усидеть на одном месте. Давай, Линар. Ты победил болезнь, неужели капитулируешь перед каким-то шумом?

— Нет, — упрямо сжал губы юноша, закрыл глаза и прислушался к своему сердцебиению. Сейчас он слышал стук сердца ясно и чётко, и начал внимательно считать удары, стараясь не пропустить ни одного. В какой-то момент Линар вдруг осознал — остальные звуки стали намного тише, отдалились и уже не так сбивали с толку. Обрадованный этим крохотным успехом, он ещё несколько минут слушал своё сердце, отметив, что сейчас оно бьётся медленно и ровно, а потом попытался снова представить яблоко.

Круглый красный плод возник перед внутренним взором как бы нехотя, и сначала картинка была смазанной и нечёткой, словно нарисовал её художник-недоучка. Но теперь Линар не собирался отступать, прикусил губу и сосредоточился сильнее. И треклятое яблоко вскоре стало чётким и ярким, настолько похожим на настоящее, что юноша даже почуял его запах: сладкий и напоминающий о щедрой гелибольской осени.

— Присмотрись к нему, Линар, — голос ведьмака сейчас звучал словно издалека, но слова слышались удивительно чётко, — видишь, на правом боку небольшое пятнышко? Это не червоточина, а скорее — след от укола веткой. А чуть выше, почти у самой плодоножки, сидит божья коровка. Её не так-то просто заметить на фоне яблока, но если присмотреться внимательнее, можно даже сосчитать все пятна на спине у жука. Сколько их, Линар?

— Семь, — не сразу ответил юноша, представивший себя описанное ведьмаком и внимательно сосчитавший чёрные точки на красно-оранжевой спине жучка.

— Правильно, — в далёком голосе Геральта слышалась улыбка, — а сейчас подуй на неё и пусть летит. Давай.

Юноша выполнил требование и изумлённо наблюдал, как воображаемый жук расправил крылья и взлетел с воображаемого яблока.

— Улетела, — сорвалось с его губ.

— Хорошо, а теперь медленно открой глаза и скажи, слышал ли ты всё это время что-то, кроме моего голоса?

— Нет, — не задумываясь, ответил Линар и тут же изумлённо вытаращился на ведьмака. — Но… почему? Это было колдовство? Вы… зачаровали меня?

— И не собирался, — улыбнулся ведьмак, — в этом не было нужды. Ты отлично справился сам, безо всякой магии и знаков. Запомни: чтобы не слышать лишнего, нужно сосредоточиться на чём-то одном. Неважно, что именно это будет: яблоко, груша, стул или шкаф, важна концентрация. Уловил?

— Не знаю, — честно ответил Линар, переваривая информацию, — и мне что постоянно нужно будет представлять себе что-то?

— Первое время — да, а потом ты и сам не заметишь, как овладеешь своими чувствами настолько, что в воображаемых фруктах или овощах нужды не будет, — пояснил Геральт. — Помни последовательность: удобная поза, ровное и глубокое дыхание и только потом — яблоки или что тебе придёт в голову. Но не советую воображать того, кто вызывает в тебе сильные эмоции — это усложнит задачу и приведёт к неким побочным эффектам, которые будут здорово мешать концентрироваться, — ведьмак подмигнул юноше, и тот ощутил, что краснеет. Слишком прозрачен был намёк на определённые особенности мужского организма.

— А как часто мне нужно это повторять? — поспешил сменить тему Линар.

— Чем чаще — тем лучше для тебя, тем скорее ты забудешь о досаждающих звуках и научишься слышать их только когда нужно, — теперь ведьмак был совершенно серьёзен. — Советую обязательно делать это перед сном, отлично помогает хорошо выспаться. Кстати, я слышал, что ты любишь читать? Можешь пользоваться нашей библиотекой, возможно, найдёшь что-то полезное для себя.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся юноша, — а можно… кое-что спросить?

— Конечно.

— Я читал, что ведьмаки пользуются разными зельями и эликсирами, — начал Линар, — а я могу их пить?

— Не думаю, — не сразу ответил Геральт, — я не знаю, как они подействуют на тебя, а рисковать не советую. Для обычного человека наши эликсиры — яд, а вот с тобой всё не так просто. Даже Трисс и Регис не знают, сколько в тебе осталось человеческого, а я и подавно. Единственное, что ты можешь попробовать, не опасаясь убить себя, применить кое-что наружно. Например «Ласточку», — Геральт вытащил из небольшой сумки на поясе бутылочку с эликсиром, — она ускоряет заживление ран.

— Кстати, — спохватился Линар, — можем прямо сейчас её испытать. У меня как раз, — он вытянул руку с прокушенным накануне запястьем и осёкся, не увидев на кисти и следа от раны, — была… царапина, — добавил обескуражено и поднял на ведьмака изумлённый взгляд.

— Но уже затянулась, — закончил за него Геральт, — ожидаемо. Похоже, ты регенерируешь ничуть не хуже ведьмаков, хотя до высших вампиров нам с тобой всё же далеко. В любом случае, «Ласточку» попробовать можно, но только не пить, запомнил?

Линар кивнул, продолжая рассматривать своё запястье. Кожа была ровной, гладкой и совершенно целой, хоть с момента укуса не прошло и дня. До Трансформации его раны и ссадины заживали плохо, часто гноились, и приходилось пользоваться мазями и отварами. Кормилице было строго-настрого приказано смотреть за ним в оба глаза, чтобы не приведи боги, не покалечился или не убился, свалившись с дерева или с лестницы.

Линар помнил, как однажды в детстве умудрился улизнуть из дома, чтобы поиграть с детьми слуг, не заметил валявшуюся в траве доску с гвоздём и наступил на неё. Дело было летом, а подошва тонких домашних туфель оказалась никудышной защитой. В итоге ржавый гвоздь вонзился в ступню, пропоров её почти насквозь.

Крови было море, её долго не могли остановить, а потом нога опухла и очень сильно болела. Отец поначалу не придал этому значения, заявив, что на мужчинах всё заживает как на собаках, но когда у Линара начался жар, и стало ясно, что рана загноилась, всё же привёз чародея, чтобы тот поставил сына на ноги. Правда потом граф де Варен не упускал случая обозвать Линара кисейной барышней, которой стоит только уколоть палец иглой, и она уже при смерти.

Кормилицу отец приказал выпороть за «ненадлежащее выполнение своих обязанностей». Просьбы Линара отменить наказание или хотя бы смягчить его граф проигнорировал, заявив, что за проступки нужно отвечать, к тому же услуги чародея обошлись недёшево, и если такое будет повторяться часто — недолго и по миру пойти.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, Линар снова посмотрел на ведьмака и рискнул задать ещё один вопрос, давно не дававший юноше покоя:

— Геральт, я меньше всего хочу обидеть вас, но не могу не спросить: правда, что вы… забираете детей силой, чтобы переделать в ведьмаков?

— Отчасти, — не отводя глаз, ответил Геральт, — гораздо чаще ведьмакам подбрасывали ненужных ребятишек, особенно в голодные годы. К тому же, уже давно ни одна ведьмачья школа не готовит учеников.

— А почему? — по-детски непосредственно спросил юноша. — Разве на земле не осталось чудовищ?

— Хороший вопрос, — хмыкнул ведьмак, внимательно глядя на Линара, — только ответить на него в двух словах не получится. Причин несколько: слишком много мальчиков умирало во время Испытания, не меньше — в первые годы ведьмачества, а, как ты уже слышал, иметь детей мы не можем, а значит — нельзя передать способности по наследству, словно цвет глаз или волос. К тому же, ты в курсе, как люди относятся к нам? Гораздо чаще, чем «спасибо», ведьмак слышит «пошёл вон, выродок», «паршивый мутант» и рискует получить вилы в бок вместо обещанных денег. Люди боятся нас, хоть и не могут без нас обойтись. Пока не могут.

— Почему пока?

— Потому что рано или поздно наступит день, когда на земле не останется чудовищ, кроме самих людей, а для уничтожения себе подобных ведьмак не нужен. Люди отлично справляются с этим и без нашей помощи, — пояснил Геральт. — Но если вернуться к детям, которых мы забирали… ты слышал о Праве Неожиданности, Линар?