Собиратель сердец (ЛП) - Салисбери Мелинда - Страница 15

И Малгрин знал, что делает, когда пошел по лесу, горланя песни. Шум отпугнет оленей, и ведьма разозлится и лишит его причины беды – голоса.

- Я сказала, ты не возражаешь? – повторила ведьма.

- Доброе утро, добрая женщина, - громко сказал он и низко поклонился. – Как вы в этот хороший день?

Ведьма вскинула бровь.

Малгрин улыбнулся шире, показав еще больше зубов.

- Зачем ты здесь? – спросила она, подняв и вторую бровь.

- Я просто ходил по лесу и пел для себя.

- Зачем?

Он не ожидал вопросов, а думал, что старуха сразу перейдет к проклятию.

- Прошу прощения?

- Зачем ты ходишь по лесу и поешь? У тебя нет работы?

Малгрин моргнул.

- Я… это… Видите ли… я…

- Видимо, нет, - сказала ведьма. Она окинула его взглядом и кивнула, удовлетворенная тем, что успела разглядеть. – Можешь петь тише? Каждый день здесь ходят олени, я не хочу их спугнуть. Я хочу, чтобы они приходили, но с твоими воплями это невозможно, - она сделала паузу. – Ты голосом демонов выгнать можешь, - добавила тихо она, кривясь.

Малгрин не стал слушать последнюю часть. Он улыбнулся еще шире.

- Я могу вам помочь, мадам, - он снова поклонился. – Животные ведь любят музыку?

Ведьма посмотрела на него.

- Да, музыку… - медленно сказала она.

- Тогда позвольте мне, - Малгрин кашлянул и снова запел. Он закрыл глаза, чтобы показать, как мелодия поглотила его, и он не увидел отвращение на лице ведьмы.

Малгрин не прекращал, а ведьма расстроилась. Ее любимые олени не придут, пока он здесь, особенно, пока он так шумит. А олени, если раз их спугнуть, больше не вернутся. Этот идиот испортит шесть месяцев ее труда по завоеванию доверия. Она неделями заманивала их, показывала, что ее не нужно бояться, что она хотела лишь видеть их. Она хотела бы проклясть его, хотела бы забрать его плоский голос и смешную жестикуляцию, он делал вид, что управляет оркестром.

Но она не могла, ведь не была ведьмой.

Малгрин снова поверил внешности и принял старушку, живущую безобидно в лесу, за ведьму. Женщина переехала сюда, когда ее дети выросли и оставили дом, желая быть ближе к природе, подальше от суеты и шума города, а еще от ее надоедливых сыновей.

И женщина не могла ничего сделать, а Малгрин пел, кружился, прижимал листья к груди. Она оставила его и ушла в дом, чтобы сделать обед.

Малгрин только полчаса спустя заметил, что ведьма пропала. Он развернулся по кругу, улыбнулся еще раз, увидев дым из трубы. План работал. Она ушла варить зелье, чтобы забрать его голос. Скоро она вернется и предложит ему выпить, чтобы ополоснуть горло. И начнется проклятие.

Малгрин снова запел.

В доме женщина сунула два шарика ваты в уши и начала делать суп из пастернака.

Горло болело от пения, Малгрин посмотрел на дом. Он нахмурился, увидев, что дымок все еще поднимается с ветром. Как долго варится зелье? А потом он вспомнил, что хмурится, и быстро расслабил лицо. Ему не нужны были морщины, пока он не выполнил план. И вообще не нужны были.

Малгрин решил ускорить события и подошел к дому. Он заглянул в окно и увидел, что ведьма сидит в старом кресле с котом на коленях и спит с открытым ртом. От котелка поднимался пар, он висел над весело потрескивающим огнем. Малли постучал в окно, и кот вскочил, отбежал, шерсть встала дыбом. Ведьма вздрогнула. Она помрачнела, увидев, кто это, и недовольство Малгрина от этого стало сильнее.

Она прошла по комнате и приоткрыла окно.

- Ты еще не ушел? Чего надо?

- Думаю, это, - он кивнул на котелок. – Вам просто нужно отдать, и я пойду, - Малгрин постучал ногой, показывая, что время для него важно.

На миг женщина растерялась. Кто этот мальчик, который хотел помочь ей ужасным пением, а теперь решил забрать ее суп? Она его знала? Она его ждала? Она думала, порой от возраста она кое-что забывала, в один мозг не могло влезть все, что она видела и делала за свою жизнь, и надеялась еще сделать и увидеть. Может, он был другом ее внучки. Да, наверное, так и было. Перпетуа писала, что хочет прийти сегодня, а это мог быть ее парень. Он был примерно возраста ее внучки, хоть манер ему и не хватало. Их просто не было. Но Перпетуа сама могла решить, с кем ей быть. И он, наверное, слышал о супе бабушки, потому и хотел его попробовать?

Радуясь, что решила загадку, но тревожась из-за вкуса любимой внучки, старушка прошла к котлу, налила немного теплого супа в миску для юноши и отдала ему с беззубой улыбкой.

- Ты рано, - сказала она.

Малгрин не слушал ее, посмотрел на варево, пожал плечами и выпил все в три глотка. Вкус был как у супа из пастернака. Он передал миску ведьме и проверил голос.

- Ла-ла… как долго ждать? – спросил он у ведьмы?

- Что ждать?

- Чтобы голос пропал, - сказал Малгрин. – Еще не сработало. Так как долго?

- Эм… - женщина была потрясена. О чем он? Она посмотрела на часы и повернулась к нему. – Ты же за Перпетуей?

Малгрин поборол желание нахмуриться. Может, Перпетуа – это название зелья. Звучало зловеще.

- Да, – решительно сказал он.

Женщина посмотрела на часы.

- Еще пару часов, - сказала она. Перпетуа училась у кузнеца, работала до заката. – Через час после заката, - сказала она. – Зайдешь и подождешь?

- Нет, спасибо, - сказал Малгрин. – Я пойду домой, - и он ушел, оставив потрясенную женщину.

Малгрин размышлял, что делать с голосом последние часы. Он многое хотел сказать многим людям. Хотел найти всех женщин из зала и сказать им, что они – гарпии, и они пожалеют об этом, как только он женится на принцессе. А потом понял, что, если женится на принцессе, сможет стать королем, и он тогда казнит всех, кто плохо с ним поступал. Его бывшие одноклассники, служанки, что запирались в чулане с метлами, когда слышали, что он идет. Может, даже его отец. И ведьма, конечно.

Приближался закат, и он наблюдал за ним. Он не зажигал свечи, комната вокруг была мрачной и холодной. Предвкушение пылало в его животе, он ждал, пока розовый и оранжевый пропадут с неба.

- Наконец-то, - сказал он, а потом. – Черт.

Слово эхом разнеслось по пустой комнате, насмехаясь над ним звуком.

Малгрин Грей нахмурился, в этот раз не задумавшись об этом.

*

Перпетуа Рейвенскрофт шла по лесу к любимой бабушке для вечерних сплетен и хорошей еды. Работа была тяжелой, но прибыльной, и Перпетуа была близка с бабушкой, любила проводить с ней время. Во время перерыва сегодня Перпетуа сделала бабушке украшение из железа и хотела подарить ей. Подвеска висела на толстом кожаном шнуре, это был маленький круг с деревом внутри. Это был не просто подарок от внучки. В нем была магия, которая сохранит ее вдали от деревни. В лесу порой были волки, в прошлом году деревне не давал покоя алый варулв. А еще бывали мужчины, которые могли навредить старушке.

Старушка не была ведьмой, а вот Перпертуа была. И умелой.

Перпетуа и бабушка обнялись на пороге, старушка впустила внучку в дом, усадила у огня. Старушка знала, что нельзя иметь любимчиков, но Перпетуа была такой. Ничто ее не пугало, она преодолевала все препятствия, выполняла все задания. Она была прочной, как железо, с которым работала днями, но была и доброй.

Как Малгрин, Перпетуа была очень красивой. Но ее родители никогда не выделяли ее из-за этого. Если Перпетуа воровала у брата игрушку, мать ругала ее и заставляла извиняться. Если Перпетуа пыталась обманывать в игре, ее ругал отец, и она уходила спать без пудинга. Даже когда стало ясно, что она – сильная ведьма, ее родители не отнеслись к ней не так, как к ее сестре и брату. Они ценили доброту, тяжелый труд, сочувствие и честность. И Перпетуа в свои восемнадцать выросла доброй, трудолюбивой и честной.

И у нее был жуткий характер, который точно был унаследован от матери.

Старушка принесла Перпетуе остатки супа, чтобы согреть ее, пока она говорила ужин из колбасок и томатов, вручила миску девушке, когда та сняла башмаки и шаль. Перпетуа благодарно приняла суп и выпила в три глотка, а потом встала и прошла к столу, где готовила бабушка.