Два сталкера. Черный судья - Левицкий Андрей - Страница 11

Лексус купил Маше квартиру подальше от своего дома, чтоб не пересекаться, и теперь, пересев уже в третью маршрутку, поглядывал на часы, боясь, что не успеет.

– Остановочку! – крикнул он, встал и принялся проталкиваться к выходу.

В переходе он купил китайскую майку «пума» и светлые штаны с большими карманами, переоделся в общественном туалете, посмотрел на себя в зеркало: бомж бомжом, зарос щетиной, под глазами синяки. Разит, наверное, как из мусорного бака.

Кто бы мог подумать, что он будет просить о помощи женщину, от которой еле избавился? Ничего, потерпит. Попросит ее снять квартиру на месяц, а потом, как и планировал, на перекладных будет добираться в Омск.

Из всего, что он потерял, больше всего было жаль Джаночку (интересно, погуляли с ней или нет?) и мотоцикл. Ничего, ему не впервой терять. Но в сорок пять начинать с нуля тяжело, и уже никогда он не поднимется до былых вершин.

Теперь – пешком минут десять, и будет Машина квартира, которую он ей купил, чтобы отстала.

Подаренную машину он узнал издали, и сердце защемило – триста километров на ней намотал. Маша жила на двадцатом этаже новостройки. Кривясь, Лексус уставился на современную дверь подъезда с электронным замком. Придется ждать, пока кто-то выйдет или зайдет – электронного ключа у него нет, как и телефона, чтобы позвонить Маше. Домофона со звонками напротив каждой квартиры тоже нет. Зато есть консьерж и камеры в подъезде, но это не страшно.

Ждать долго не пришлось – с шумом и гамом на улицу высыпала толпа детей, и Лексус вошел в подъезд, консьерж смотрел боевик и даже не глянул на него.

До чего же не хотелось видеть Машу! Примерно, как и полицейских. Но с ней срок он уже отмотал, и бояться нечего. Разве что Серегу. Если на него надавили, он и про Машу вспомнит. Или не вспомнит? Все равно другого выхода нет.

Лифт тренькнул и распахнул створки, приглашая на площадку с новенькой плиткой и пальмами в горшках.

Маша открыла сразу же. В честь прихода бывшего она накрасилась и надела лучшие свои вещи – надо же показать, от какого добра он отказался.

– Привет, – сказал Лексус с порога. – Извини, что без цветов.

Она презрительно скривила красные губы:

– От тебя дождешься. Входи. Н-да, судя по всему, дела у тебя не очень.

Маша закрыла за Лексусом дверь и прошла в кухню, виляя огромной задницей. Когда только познакомились, Лексусу нравилась ее задница – упругая, выдающаяся, но со временем она превратилась в бочку, а ноги – в колонны, жир на боках повис складками, и Маша сделалась не Мари, как она сама себя называла, а Махой. Жутко ленивая, она занималась только своими ногтями и волосами, которые теперь были не соломенными, а огненно-рыжими, но все равно напоминали паклю.

Отодвинув недопитый бокал красного вина, Лексус уселся на стул напротив барной стойки, оценил содержимое бара и подумал, что оставленных денег недостаточно для такого ремонта, видимо, Маша потихоньку таскала у него деньги и откладывала – такой ремонт дорогого стоит.

– Нравится? – самодовольно улыбнулась она.

Язвить было не время, и Лексус вместо «насосала», сказал:

– Круто.

Маша села рядом вполоборота, подперла голову рукой, допила вино.

– Разве тебе можно спиртное? – вспомнил Лексус о ее беременности.

Бывшая скривилась.

– Уже можно. Не пялься так! Не все же тебе меня сказками кормить. Лучше рассказывай, что стряслось, подумаем, как тебе помочь.

Правду выкладывать Лексус не собирался, он лгал и импровизировал на ходу:

– Подставили меня, Маша. Бандюки все отжали, отсидеться бы.

Бывшая вскинула нарисованную бровь:

– А полиция?

Лексус махнул рукой:

– Ты Касьяна помнишь?

– Ну?

– Ну и какие тут менты? После этим займусь, пока выжить бы.

– А я говорила! Собираешь вокруг себя всякую шушеру, а потом от собственной доброты страдаешь.

Лексус грустно улыбнулся. Потому что одна такая крупная шушера-разоритель и к тому же манипулятор сидела напротив.

– Мне нужна квартира, – начал Лексус, но Маша его перебила:

– Здесь не оставлю. У меня личная жизнь, да и опасно.

Лексус представил, каких альфонсов она таскает к себе домой, и его чуть не перекосило. Интересно, как она будет содержать всю эту красоту, когда деньги закончатся? Работать-то то она не приучена, а содержать ее вряд ли кто-то будет.

– Я и не прошу о таком, понимаю. Сними мне где-нибудь на окраине однушку, чтоб без камер и консьержей.

В обычно алчных Машиных глазах Лексус прочел небывалое – сочувствие.

– А сам чего не? Неужели без документов?

Лексус развел руками.

– Надеюсь, тебе не надо объяснять, что если будут спрашивать, то ты меня ненавидишь.

Она хмыкнула:

– Конечно, ненавижу. Иди, помойся, я пока смотаюсь по делам и займусь поиском квартиры для тебя. Ну, и если голодный, то холодильник вот.

Злой и на себя, и на обстоятельства Лексус мысленно поклялся, что съест самое лучшее и сколько влезет, как только она уйдет. При ней кусок в горло не полезет.

Маша протопала в спальню, напевая незамысловатую песенку про любовь-кровь и меня-тебя, Лексус остался сидеть, но когда в дверь позвонили, вспорхнул со стула, на цыпочках пробежал в спальню и прошептал:

– Ты кого-то ждешь?

Бывшая помотала головой, и на ее лице Лексус прочел страх.

Стены пустой квартиры давили, душили, не давали уснуть, постель без Ники казалась непомерно огромной и холодной. Кай проснулся среди ночи, уставился на отблески, которые фонари бросали на потолок. Надо бы поспать перед походом в Зону, чтоб восстановить силы, но не получается.

Пришлось вставать, перепроверять рюкзак. В аптечку все необходимое не влезло, и он собрал вторую, ведь на подходе к Сердцу Зоны не только опасные мутанты и аномалии, которые трудно обнаружить, но и вредное излучение, флуктуации и прочие прелести – придется постоянно пить антидоты.

Артефактами он тоже запасся, взял с собой четыре контейнера. На случай если встретится кукловод, подчиняющий людей своей воле, есть «щит», он же способен защитить от воздействия пси-аномалии. Чтобы подкрасться незамеченным, пригодится «невидимка», она же действует и на мутантов. Людей к себе располагать лучше с помощью «болтуна» – простенького, но эффективного аналога «харизмы». «Гематоген» восстанавливает кровопотерю, заживляет раны. «Шило» дает нечеловеческую выносливость. «Клякса» превращает любого в богатыря.

У каждого артефакта есть темная сторона: одни облучают, другие нарушают свертываемость крови, третьи лишают сил, четвертые разрушают клетки головного мозга, пятые вызывают преждевременное старение, но Кай не заботился о себе, у него была единственная цель – доставить Нике «респ», и неважно, что потом случится с ним самим.

Контейнеры занимали треть рюкзака и весили около пятнадцати килограммов. Неизвестно, сколько придется бродить по Зоне – продуктами лучше запастись минимум на неделю, взять калорийное и сытное, но не объемное: крупы, шоколад, сушеное мясо, сыр, орехи.

Из оружия Кай взял привычный АК с укороченным стволом и «стечкина», по четыре коробки патронов к ним, пару гранат, тесак, динамит. Не помешал бы подствольный гранатомет, но для него нужен другой ствол, придется обходиться гранатами.

Из предметов обихода – запасное белье и носки, спальник. Сбоку к рюкзаку он привязал закопченный котелок и каремат. Будет нужен ПДА и компас на случай, если тот сломается. Веревка, леска, нитки…

И все, рюкзак на тридцать литров забит до отказа. Если бы не «облегчалки», такая ноша очень усложняла бы задачу. Но все знают, что «облегчалки» облучают медленно и незаметно, потому стараются обходиться без них, а если используют, то не дольше нескольких часов, но Кай решил не осторожничать и использовать арсенал артефактов по максимуму.

От бронежилета лучше отказаться – с людьми он воевать не собирается. А вот разгрузка необходима – много нужного можно распихать по карманам.