Итоги и уроки Великой Отечественной войны
(Издание 2-е, доработанное) - Деборин Григорий Абрамович - Страница 10

Центральный Комитет ВКП(б) выдвинул конструктивную и реалистическую идею коллективной безопасности. Она исходила из принципа неделимости мира, непосредственно вытекавшего из ленинской теории империализма. В условиях тесного переплетения экономических, финансовых и политических связей любой военный конфликт хотя бы местного характера втягивает в свою орбиту многие государства и грозит перерасти в мировую войну, если своевременно не будут приняты меры к его ликвидации. «Таково уж положение в нынешнем мире, — говорил Л. И. Брежнев в 1973 г. о тезисе „мир — неделим!“, — где все взаимосвязано, где внешнеполитические акции тех или иных стран имеют- многочисленные, подчас самые непредвиденные последствия в различных концах света… Нельзя в одном районе мира провозглашать себя сторонником разрядки и сотрудничества, а в другом раздувать искры напряженности и недоверия. Это, мягко выражаясь, неразумно и не отвечает интересам всеобщего мира, а значит, и интересам всех народов»[48].

Постановление ЦК ВКП(б) от 12 декабря 1933 г. о развертывании борьбы за коллективную безопасность предусматривало возможность вступления Советского Союза в Лигу наций и заключения регионального соглашения с участием широкого круга европейских государств о взаимной защите от агрессии[49]. С этого дня борьба СССР за создание общеевропейской системы коллективной безопасности, предпринятая еще до постановления ЦК ВКП(б), развернулась по многим направлениям с большой энергией и конструктивной инициативой.

Главным в борьбе СССР за коллективную безопасность явилось его искреннее стремление создать в интересах всех стран и народов такую систему договоров о взаимной помощи против агрессии, которая сделала бы невозможным выступление нарушителя мира с вооруженной силой против какого-либо из европейских государств. Ярко выраженная в предложениях советской внешней политики чистота намерений, честность и забота о всеобщем мире придали им такую моральную силу и авторитет, что открыто выступить против них не осмелилось ни одно правительство, кроме гитлеровской клики. Однако формальное согласие некоторых правительств с советской идеей договоров о взаимной помощи было только маневром. Эти правительства провозглашали себя сторонниками разрядки и сотрудничества, а одновременно раздували искры напряженности и недоверия, те искры, которые имели своим источником костры, полыхавшие в гитлеровской Германии.

В результате вместо общеевропейской системы коллективной безопасности советской внешней политике удалось добиться в мае 1935 г. заключения договоров о взаимной помощи против агрессии только с двумя странами — Францией и Чехословакией. Но даже и эти два договора могли бы сыграть роль в борьбе против опасности мировой войны, если бы, как показало последующее развитие событий, буржуазные правительства Франции и Чехословакии относились к ним с должным чувством ответственности и собирались выполнять свои обязательства.

Нежелание буржуазных правительств Европы и США защищать дело всеобщего мира совместно с СССР имело совершенно определенный классовый смысл. Опасность, грозившая европейским странам со стороны гитлеровской Германии, была очевидной. Но многие правительства предпочитали закрывать глаза на эту опасность. Их гораздо больше привлекала перспектива участия или пособничества в отношении войны Германии против СССР. План правящих кругов Англии и Франции, разделявшийся такими же кругами в Соединенных Штатах Америки, состоял в том, чтобы руками Германии уничтожить или предельно ослабить Советский Союз, разгромить рабочее движение в Европе, а затем, используя неизбежное ослабление Германии в войне против СССР, продиктовать свои условия.

Аналогичная политика проводилась правительствами США, Англии и Франции в отношении японской агрессии. Эта политика безучастного отношения к актам агрессии и войны, а фактически пособничества и содействия таким актам проводилась Соединенными Штатами Америки под флагом политики «нейтралитета», а Англией и Францией — политики «невмешательства».

Империалистам Англии, Франции и США казалось, что они смогут осуществить свой коварный план. Они не видели, что политика попустительства агрессорам не только не смягчала империалистические противоречия, а все более их обостряла. Быстрый рост военно-экономического потенциала Германии и ее военные приготовления усугубляли неравномерность развития капиталистических стран, изменяли соотношение сил в пользу Германии, правительство которой все более наглело. Назревал раскол капиталистического мира на враждующие группировки держав и подготовлялась почва для вооруженного конфликта между ними, тем более что монополисты Англии, США и Франции, восстанавливая экономический и военно-промышленный потенциал Германии, отнюдь не собирались уступать ей своих рынков и сфер влияния.

Война была зачата в лоне капиталистического мира и рождалась этим миром. Но те, кто помышлял о войне, включая и Гитлера, предпочитали в публичных выступлениях разглагольствовать о мире, политика поощрения агрессии выдавалась за миролюбивую. Ножи против голубя мира точили германские фашисты, но тот круг, на котором они обтачивали свое оружие, крутили совместно правительственные деятели США, Англии и Франции. Участвовали в этом черном деле и правые лидеры социал-демократии. Не удивительно, что гитлеровцы испытывали благодарность к тем, кто им помогал. Но их благодарность носила показной характер, а в действительности ножи точились не только против СССР, но и против Франции, Англии, США.

Первые акты немецко-фашистской и итальянской агрессии (захват Германией Саарской области и ремилитаризация Рейнской зоны, нападение Италии на Эфиопию, итало-германская интервенция в Испании) настолько ободрили ее организаторов, что они приступили к окончательному решению вопроса о сроках развязывания второй мировой войны. 24 июня 1937 г. генеральный штаб Германии разослал в войска тайную директиву «О единой подготовке вооруженных сил к войне». В ней говорилось, что, если для Германии сложатся «политически благоприятные условия», их следует «использовать военным путем», а это означает необходимость такой подготовки вооруженных сил, чтобы «обеспечить внезапность начала войны во времени и ведение ее такими силами, о которых противник не предполагает»[50].

На совещании у Гитлера 5 ноября 1937 г. им были подтверждены основные положения директивы. Его трехчасовая речь была посвящена различным вариантам войны. «Единственным выводом, — говорил он, — …является приобретение обширного жизненного пространства». Это «пространство можно искать только в Европе… непосредственно по соседству с Германией, в Европе, а не за океаном… Для Германии вопрос стоит так: где можно добиться максимального выигрыша ценой минимальных усилий?.. Для решения германского вопроса может быть только один путь — путь насилия»[51].

«С наименьшей ценой», по мнению германского генералитета, были связаны запланированные завоевания в Западной Европе. Поведение правительств Франции и Англии убеждало в этом гитлеровцев. Но с другой стороны, их встревожили события в Испании, в которых проявилась сила интернациональной пролетарской солидарности. Антифашисты 54 стран стекались в Испанию со всех континентов, чтобы не щадя жизни, с оружием в руках бороться за мир и демократию, против фашизма. На выжженной солнцем испанской земле в ожесточенных сражениях с итало-германскими войсками возник в лице интернациональных бригад широкий международный антифашистский фронт, мужественно выступивший в защиту коренных интересов испанского народа и всех народов Европы.

Обеспокоенность германского правительства и военного командования стала известна правящим кругам других стран. Западные правительства решили успокоить гитлеровцев и подбодрить их. С этой целью в ноябре 1937 г. они организовали целую серию секретных бесед и совещаний. Член правительства Англии Галифакс совещался с Гитлером, французские министры — с германским послом в Париже, президент Чехословакии Бенеш — с германским послом и представителями гестапо, виднейшие американские бизнесмены — с германскими дипломатами.