Королева-пугало (ЛП) - Салисбери Мелинда - Страница 22

— Она не сошла с ума, — я склонилась и впилась в одеяло кулаками. — Он сделал это с ней.

— Что сделал?

— Спроси у него. Спроси о куклах. Спроси, что он делал с ними, с ней. Со мной. Он сделал из нас кукол. Он приходил в мои сны по ночам и заставлял ее нападать на меня каждое полнолуние. Он назвал это шуткой. Три месяца он так делал. И все еще делает. Точно. Ты не видишь, что он — чудовище? Ты работаешь на чудовище.

— Я не могу… — сказал Лиф и бросился по комнате к двери.

Я шагнула к нему, вскинув руки, и он схватил меня за запястье, я вскрикнула, ощутив боль от его хватки. Он тут же отпустил меня и побледнел.

— Прости, — сказал он, потянувшись ко мне, но я отпрянула.

— Послушай меня, — прошипела я. — Он три месяца шептал в ее голове. Она уже горевала из-за папы, а потом пропал ты. И пока ты убивал в Лормере по его приказам, он был в ее голове, заставлял ее вести себя как зверь.

Лиф покачал головой, и я оскалилась, показывая надбитый зуб.

— Она сделала это, пока он управлял ею. Она напала на меня и бросила на пол. Наша мама, Лиф. Разве она так сделала бы? Спроси Сайласа. Он тебе расскажет. Он был там. Пока тебя не было, он был там и все видел.

Он смотрел на пол, и мне показалось на миг, что я достучалась до него. Но потом он поднял голову и посмотрел на дверь за мной.

— Я приду позже и отведу тебя на ужин, — тихо сказал он. — Постарайся надеть что-то подходящее.

— Это все, что у меня есть! — я распахнула дверь шкафа. — Ее летние платья — все, что у меня есть.

— Ты могла бы попросить теплую одежду, — сказал Лиф. — Я пришлю что-нибудь, — он развернулся и ушел.

Я слышала его шаги по лестнице, медленные, неспешные, и крикнула ему вслед:

— Почему тебе все равно?

Я захлопнула дверь, бросилась на кровать и кричала в затхлую подушку, пока не заболело горло, пока я не задрожала от холода или ужаса, я не знала точно. Я перекатилась на спину и смотрела на потолок, не переставая дрожать. Я укуталась в одеяла, но не могла согреться.

У него была я, мама, Сайлас и Лиф. Сайлас лишится всей крови из-за Эликсира. Меня он убьет, когда ему надоест игра. И Лифа, скорее всего, тоже убьет.

Глава 10:

Лиф сдержал слово. Когда я вернулась, проведя зря день в библиотеке — Мерек не пришел — я нашла на кровати сложенное платье. Окно было открыто, появилась вязанка бревен, и я подумала, что он принес это сам.

Платье было смятым, пахло затхло, его явно взяли из сундука. Когда я повесила его проветриваться, черные пятна плесени стало видно на кружевном воротнике и манжетах, слой пыли поднялся в воздух, заставив меня отпрянуть. Но платье было длиннее, чем платья Твайлы, а голубой бархат обещал больше тепла. Я примерила платье, и оно оказалось великовато, но все равно сидело лучше. Я надеялась, что запах будет отгонять от меня Аурека.

Лиф ничего не сказал об этом, когда пришел забрать меня. Он снова был в черном и тенью шел по коридорам с мрачным видом, повязка на глазу только усиливала облик. Он двигался решительно, потеря глаза не причиняла ему проблем.

— Чье это было платье? — спросила я, когда поняла, что общаться он не хочет. — Королевы?

Он ответил не сразу.

— Не знаю.

— Где ты его взял?

— В сундуке.

— Как мама?

— Отдыхает. Путь был долгим.

— Когда я смогу ее увидеть? — он не ответил, и я спросила снова. — Лиф, я хочу ее увидеть. Когда?

— Когда разрешит Его светлость.

Он спасся от моего ответа, мы завернули за угол к главному залу, и двери распахнулись, поддерживаемые големами, которых Аурек держал при себе как личную стражу.

Лиф поклонился, как только пересек порог, через миг я неохотно присела в реверансе. Но, подняв голову, я поняла, что он не смотрит на нас с Лифом. Он склонялся над бумагами, игнорируя еду на столе.

Лиф замешкался, пока Аурек не буркнул нам:

— Садитесь, — и мы, как послушные дети, тихо прошли к столу. Лиф сел справа от Аурека, я — через два места от него.

Аурек все еще не поднимал голову, он подвинул листок к Лифу, и тот начал его читать. Я вытянула шею, чтобы тоже прочитать, но Лиф нахмурился и закрыл документ от меня рукой, продолжив чтение.

Он резко вскинул голову.

— Было еще больше таких случаев, Ваша светлость?

Аурек кивнул, серебряные волосы ниспадали на стол, он все еще изучал бумагу.

— Шаргат. Солдаты навели порядок. При этом потеряли четверых.

— Там… Вы знаете причину? — спросил Лиф.

— Это все не случайно, — сказал Аурек, шурша бумагами. — Проблемы всегда были, и чем дольше они существуют, тем сложнее с ними справляться. Это значит, что нам нужно сильнее полагаться на солдат вне замка, где меня нет.

— Я разберусь с этим. И отправлю туда замену погибшим.

Аурек кивнул и поднял голову. Он прищурился, увидев меня, будто он только что понял, что я тоже была здесь.

— Что ты здесь делаешь?

— П-пришла ужинать.

— Я тебя звал? — спросил он, но звучало это не как вопрос.

— Я привел ее, Ваша светлость, — удивил меня Лиф. — Простите.

— В следующий раз спрашивай разрешения, — холодно сказал Аурек. — Я с радостью выделю тебе время для общения с сестрой, если она научится проявлять ко мне любовь.

— Да, Ваша светлость.

— Уходи, — сказал мне Аурек. — Еду тебе доставят.

Как только он договорил, големы открыли двери, синхронно вытянув руки. Я встала из-за стола, быстро присела в реверансе и выбежала из комнаты, поежившись, минуя големов, а в голове было полно мыслей. О чем они говорили? С чем разобрались солдаты? Что всегда было проблемой? Не Восход же? Что тогда?

Мне нужно было поговорить с Мереком, но ужин принес другой слуга, и я не могла рисковать, спрашивая о нем. Завтра. Я найду его завтра.

Шли часы, и я согрелась достаточно, чтобы уснуть, но дверь резко открылась и врезалась в стену. Аурек ворвался в комнату и направился ко мне.

Я едва успела сесть и вскрикнуть, когда он схватился за мое запястье и порезал мою левую ладонь, а потом отпустил запястье, чтобы вытащить симулякр из кармана. Я отодвинулась, и он в безмолвном предупреждении направил на меня нож, я тут же застыла. Он смотрел на меня, прижимая куклу к порезу.

— Подержи ее, — потребовал он, сложив мои пальцы на кукле. Он порезал свой большой палец, и мы смотрели, как из ранки появляется капля крови, красной, как и моя. Он забрал у меня куклу, размазал по глине свою кровь, смешивая с моей. Мы смотрели, как кровь впитывается, пока кукла не стала чистой, словно ничего и не произошло.

А потом он ушел без слов, закрыл за собой дверь. Я выбралась из кровати и оторвала полоску ткани от одного из платьев Твайлы, перевязала руку, медленно дыша, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Я посмотрела на руку, кровь пропитывала ткань, и я наложила еще одну повязку. Терпеть не могла, когда он так делал.

А потом в голове появилась новая мысль. Зачем он так делал?

Зачем он приходил и брал больше крови? Я провела пальцем по повязке и попыталась вспомнить все разы, когда он резал меня и прижимал к ранам глину. Часто. Обычно, когда я сильно ему досаждала. Я думала, что он просто жестокий, напоминает мне, что власть в его руках. Но если причина была не только в этом…

Я вспомнила, как давно, в военной комнате, один из его маленьких големов начал двигаться без его приказа. Он разбил его и сказал, что плохо, когда они начинают делать по-своему. Я не думала об этом раньше, то теперь понимала, что они делали то, что он не приказывал им делать.

Он говорил сегодня о своих големах? В Шаргате и другом месте. Те, кого он отправил по Лормере, начали действовать по своей воле? Я крутила в голове его разговор с Лифом и все больше верила в это. Чем дольше существовали его големы, тем больше действовали самостоятельно, особенно, если его там не было, чтобы отдавать им приказы. Я была в этом уверена.