Соблазнение строптивого (СИ) - Замосковная Анна - Страница 23

— Давай помогу.

Тёмного передёрнуло. Надеюсь, не из-за моего предложения. Сдвинув одеяло, он уселся. Не открывая глаза, склонил голову на подушку — он был её белее!

— Давай лекаря, а? — сипло прошептала я.

— Чтобы он потыкал меня диагностическими кристаллами? А потом будут лишние вопросы, — бормотал тёмный, левой рукой расшнуровывая штаны. — Нет, ну его, я лучше посплю…

Ухватилась за штанины, потянула, они неожиданно легко соскочили, я шлёпнулась на пол, и тёмный залез под одеяло. Не открывая глаз, он поелозил, подтыкая его со всех сторон, пока не оказался в коконе, из которого торчала лишь голова — и застыл.

Если бы не частое дыхание, он был бы точь-в-точь покойник.

Дыхание выравнивалось.

Замедлялось…

Наконец я встала, задумчиво посмотрела на штаны: и что с ними делать? Сдать хозяйке в стирку? Тогда точно визита лекаря не избежать. Посмотрела на тёмного: он не дышал.

Я его не чувствовала. И магией проверять было страшно: вдруг ещё кусок зуба остался, начнёт расти…

Выронила штаны, вдохнула и выдохнула: «Как-то же можно проверить без магии… как-то обычные люди проверяют… а, да», — сходила за зеркалом. Протёрла его этими самыми штанами и приложила к холодным губам тёмного…

Глава 15

Только убедилась в наличии у тёмного дыхания, началось веселье: сначала хозяйка гостиницы пыталась всучить для него тёплое вино с пряностями, потом притащился лекарь, опять хозяйка, затем хозяин заглянул уточнить, не собираюсь ли я ему оставить труп, снова хозяйка.

— Ради Света, не пускай их сюда, я эти раны не объясню, нельзя их лечить обычными методами, — бормотал полудохлый труп при наплыве посетителей, а им сипло отзывался: — Да живой я, живой, дайте поспать.

И спал так, что я то и дело проверяла зеркалом дыхание. Ни один мужчина не доставлял мне столько хлопот.

«И чего переживаю? — сидя на постели, я смотрела на лицо тёмного, слишком белое в свете магического огонька. — Если умрёт, с чистой совестью вернусь к

Эсину…»

И всё же было страшно, я опять приложила согретое ладонями стёклышко к бледным губам. Оставшийся на поверхности налёт едва просматривался.

Может, стоило впустить лекаря?.. Впрочем, лекари используют магические приспособления, лекарства с примесью магии… Уткнулась лбом в ладонь: нужно довериться тёмному — он лучше знает, как себя лечить.

Только он выглядел натурально мёртвым. И я его не чувствовала — как обычно, но… Осторожно положила ладонь на холодный лоб и ощутила пульсацию жизни под обескровленной кожей.

Распахнув потемневшие глаза, тёмный сипло велел:

— Убери руку.

Отдёрнула:

— Почувствовал мою магию?

— Да. — Он закрыл глаза. — Спи.

И снова погрузился в похожий на смерть сон. И как мне спать? Ведь если ему станет совсем плохо, кто поможет, кроме меня? Негодуя на это вопиющее пренебрежение здоровьем, спрыгнула с кровати и прошлась по спальне.

На мои гневные взгляды тёмный, само собой, не отреагировал.

Клопов на него натравить было бы в высшей степени негуманно, да и не хотелось уже пакости ему строить.

Снова прошлась по спальне. Взглянула на чёрный проём во вторую комнату.

Вещи тёмного.

Движением руки разожгла в комнатушке магический свет, зашла… Если тёмный умрёт, все решат, что я его здесь прирезала: брызги крови, лужа… Причём резала с особой жестокостью разнообразными инструментами… Мрак.

Отвернулась от лавки со следами «преступления» и на немного дрожащих ногах подошла к сумкам. По моей памяти они должны быть больше. Неужели и в этот раз тёмный припрятал часть вещей?

Обуреваемая дурным предчувствием, стала разбирать его пожитки: добротная одежда и обувь, чистая бумага, в спешке сунутые под неё листы со следами крови. Часть была исписана непонятными символами, очевидно, так выглядел тёмный алфавит. Рассеянно перебирала их, пока не наткнулась на написанное… храмовым языком светлых:

«Инверди, я рассмотрел твои доклады и по-прежнему считаю, что ты надумываешь. Эсси дал исчерпывающее объяснение всем перестановкам, я не вижу в них ничего подозрительного. В любом случае у него просто не хватит сил причинить мне вред. Даже ты не видишь у него таких возможностей.

Инверди, прошло так много лет, Эсси признал свою неправоту, а ты отомстил ему своей успешностью. Даже если он утратит моё доверие, твоя победа не станет полнее. И это никого не вернёт. Вспомни, как вы сражались спиной к спине, вспомни о единой крови, о том, что мы должны держаться друг за друга, что только вместе мы можем противостоять общему врагу, и прости. Мы пришли сюда ради жизни, а не ради войны.

Жду тебя на весенние игры, на этот раз отговорки не принимаются.

Крепко обнимаю, Кьяри».

Сердце тревожно стучало в груди, в животе скручивало от дурного предчувствия. Инверди? Эсси? Кьяри? Кто это?..

Меня прошибло потом: Его Светлейшество, главу всех светлых мира, зовут Кьяриландри… Это его письмо? Откуда у моего тёмного послание Светлейшества? Кому оно адресовано, о ком?

Может ли тёмный это прочитать?

Теоретически письмена каждого из орденов могли читать лишь его члены, секретность поддерживалась двумя уровнями защиты: индивидуальные особенности языка и шифровка заклинанием. Только посвящённые второго уровня, уже знавшие алфавит, получали благословение местных глав ордена, после чего могли постичь смысл написанного.

Руки дрожали. Дурное-дурное предчувствие рвало душу.

Кьяри… это ведь не обязательно Его Светлейшество Кьяриландри, ему даже в личной переписке неприлично именоваться сокращённо.

Эсси — первая мысль, конечно, о Эсине, но на моей памяти никто не сокращал Эсиндериаль до Эсси, и эта сдвоенная «с»…

Инверди — не припоминаю среди пресветлых кого-то с таким именем, с таким возможным сокращением имени. «Рассмотрел твои доклады» — доклады Его Светлейшеству могли посылать очень многие члены ордена. Но мог ли посылать их мой тёмный? С какой стати? Конечно, можно обратиться к нему «Инверди» и по реакции прикинуть, его это имя или нет, но тогда он догадается, что я прочитала письмо, а если эта информация очень ценна, меня и убить могут.

Ещё раз перечитала.

Даже если это копия письма Его Светлейшества, почему она здесь?

Ко мне, сопровождаемое трепетом и страхом, пришло запоздалое осознание: следователь девятого уровня посвящения — человек в своём ордене явно высокопоставленный. И его послали расследовать дело, в котором могут быть замешаны пресветлый и претёмный Сорты — то есть он… совсем не простой следователь.

Сердце страшно заколотилось. Я подскочила, прижала бумаги к груди.

Села.

С кем меня Эсин отправил, а? Я же такому ничего не могу противопоставить, кроме сексуальной привлекательности, к которой тёмный равнодушен.

Или я накручиваю, а тёмный просто должен передать копию письма?

Рассеянно стала листать дальше.

Через пару страниц обнаружилась узкая полоска бумаги с небрежной надписью на светлом языке:

«13 покинул Самран, задание в Хланри (доставка кристаллов). 7 собирается на лечение в Лур. Птица в гнезде. Ожидается прибытие комиссии главного».

Может, тёмный должен лишь передать эти послания кому-то ещё, но почему они лежат в его собственных письмах так, словно он их читал?

Неужели тёмного благословил кто-то из пресветлых? Но как? Зачем?

Кто из светлых мог писать тёмному о делах в Самране? Тринадцать, семь, птица — о ком это?

Ужас стискивал горло: если тёмный может читать наш язык — это угроза всему ордену, нашим секретам, власти. Особенно это опасно в нашей стране, где светлые и тёмные равноправны и до сих пор не добились доминирования одного из орденов.

Что мне делать?

Уняв бешеный перестук сердца, продолжила изучать бумаги.

Среди оставшихся пяти листов оказалось письмо на общем языке:

«Многоуважаемый Вейлеран!»

Это точно моему тёмному писали!

«Благодарим за предоставленную информацию о месте пребывания еретиков. К сожалению, они покинули убежище до появления следователей. Следы ведут на тракт, в сторону Самрана».