Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное) - Бойко Виктор Сергеевич - Страница 18
- Предыдущая
- 18/122
- Следующая
Йога помогает человеку обрести здоровье и внутреннюю гармонию, но не смысл жизни — на этот счёт не должно быть иллюзий! Она может стать смыслом для верующих либо профессионалов, но не для тех, кто ведёт обычный образ жизни. Впоследствии, когда после сброса вытесненного приходит душевная гармония, больше не нужно вкладывать, как раньше, всю наличную энергию во внешний мир. Делаешь минимум, но получается всё как надо, оптимальность хода событий определяется не бесконечными личными усилиями, но качеством внутреннего покоя. И это совсем другая жизнь, не похожая на всё, что было раньше.
Затраты времени и возрастные ограничения. Как правило, взрослый человек довольствуется семью часами сна, хотя индивидуальной разброс потребности в нём достаточно велик. Качественная практика сокращает отдых до пяти часов, ограничений, связанных с возрастом, нет. Детям можно заниматься после пяти лет, но с определёнными нюансами. Тексты рекомендуют приступать к йоге либо в детстве, либо в зрелом возрасте, поскольку с двадцати до пятидесяти лет львиная доля энергии индивида расходуется на решение социальных задач. Однако, такое ограничение условно, и йога может быть успешно начата в любом возрасте.
В «Хатхайогапрадипике» сказано: «Благодаря продолжительной практике старый... йогин молодеет снова». Бельгийская королева начала практику Хатха-йоги в восемьдесят четыре года, Кришнамурти — в шестьдесят. Индра Деви выполняла асаны, когда ей было далеко за девяносто, гуру Кришнамачарья практиковал до ста, Айенгар сохраняет активную практику на девятом десятке жизни.
Собственно, почему бы и не жить дольше среднего возраста тем, кто систематически блюдёт здоровье и душевный покой? В хрониках Ост-Индской компании есть описание любопытного казуса: в середине семнадцатого века её агенты сотрудничали в Индии с раджей одного из княжеств. Наследовал радже его сын Тапасвиджи, с юности практиковавший йогу, каковой он и предался на склоне лет, в свою очередь, оставив бразды правления княжеством своему сыну. Так вот, Тапасвиджи, родившийся в середине 18-го века, умер во второй половине двадцатого!
Известно, что некий Цзинъюнь, личный врач китайского генерала Ян Сена Ли, занимаясь цигуном и традиционной китайской медициной, прожил около двухсот пятидесяти лет. Правда, абхазец Ширали Муслимов достиг возраста в сто шестьдесят семь лет, не имея представления о цигуне и йоге, равно как и англичанин, Томас Парр, переживший шестнадцать королей. Очевидно, решающую роль в долголетии играет наследственность, образ жизни и, конечно, случай, йога лишь полностью реализует заложенный природой потенциал.
Асаны и пранаямы действуют на тело как обжиг на сырой глиняный кувшин: огонь обеспечивает максимальную прочность, но избыток его равносилен отсутствию. У японцев есть загадка: какая часть традиционного деревянного дома самая долговечная? Ответ: брус порога, он мерзнет, мокнет, на него постоянно наступают, он находится в абсолютно некомфортных условиях, но сохраняется гораздо дольше остального. «Йога это ослиная работа, но результат — великолепный!» (афоризм Б.К.С. Айенгара).
В конце XX века в Калифорнии состоялся симпозиум по долгожительству, где выяснилось, что одной из причин старения и одновременно его признаком является критическое уменьшение массы мышц, противостоящих силе тяжести. Причина такого уменьшения — снижение продукции соматотропного гормона гипофиза (СТГ), отвечающего, в том числе, и за преобладание мышечной массы над жировой. Большое количество экспериментов с введением синтетического СТГ показало его высокую эффективность в лечении и профилактике старения. Вероятно, Хатха-йога каким-то образом запускает естественный процесс синтеза СТГ гипофизом, и опосредовано — других гормонов, поскольку признаки успешности такой практики явно коррелируют с нормализацией функции гормональной системы. Всё это чётко укладывается в нейроэндокринную теорию старения, разработанную Дильманом.
Хатха-йога поддерживает функционирование психосоматики на оптимальном уровне, как скорость — гонщика на вертикальной стене. Если умело запустить плоский камень по водной глади, он скользит по ней «пунктиром», то касаясь поверхности, то летя в воздухе. Как только скорость камня уменьшается (практика йоги либо любая другая активная физическая деятельность прекращена) — он перестаёт держаться на грани двух миров и тонет.
Говорят, что хотя йог и живёт в мире, но не принадлежит ему целиком (не подчиняется его законам, например — средней скорости старения). Тексты натхов утверждают: «Избавленный от всех болезней, йогин развивает тело гибкое и мягкое, как внутренняя часть стебля лотоса, и так наслаждается молодостью и долголетием».
«Ни один человек не относится так сознательно и внимательно к своему здоровью, как настоящий йогин, пребывающий в неразрывной связи с тончайшими физиологическими законами, служащий образцом совершенного, абсолютного и равновесного здоровья...» (221, с.17).
Но эталон — продукт исключительных условий, умный человек никогда не будет стремиться к полному совершенству, в противном случае неизбежна ситуация по Честёртону:
«...Конечно, они считают, что их вера лечит все болезни тела. А лечит ли она единственную болезнь духа? — серьёзно и взволнованно спросил отец Браун.
— Что же это за болезнь, — улыбнулся Фламбо.
— Уверенность в собственном здоровье, — ответил священник».
Если что-то в жизни не так, то после качественной практики всегда становится легче. Это похоже на барона Мюнхгаузена, который вытаскивал себя за волосы из болота, но является чистой правдой. Йога даёт внутреннюю точку опоры, ни от чего внешнего не зависящую. Вещи бездушны, люди мгновенны, всё слишком ненадёжно. Как сказал о Мастере один из героев булгаковского романа: «Он не заслужил счастья, он заслужил покой». Покой, конечно, далеко не счастье, но безусловная его предтеча. События при взаимодействии субъекта со внешним миром разворачиваются по совершенно разным сценариям — в зависимости от качества душевной гармонии. Если оно высокое, то, вкладывая в мир минимальные усилия, мы получаем всё, что необходимо, и даже больше. Если её нет, то человек будет выворачиваться наизнанку, работая день и ночь и не получит от всего этого ожидаемой отдачи.
Йога, описанная в этой книге, не есть способ решения только частных проблем, это нечто большее — часть наилучшей поведенческой стратегии. Данную технологию может с успехом использовать кто угодно, в том числе и верующие (включая православных). Хатха-йога не содержит идей, она безлична, как скальпель хирурга, выполняющего операцию для того, чтобы сохранить жизнь. Это только действия, ведущие к полезному результату, универсальный метод, который тысячелетия использовали совершенно разные, порой противоречащие друг другу религиозно-философские системы.
«Прописал я одному батюшке цикл Шалабхасаны от радикулита, обозвав это лечебной физкультурой. Делал он его примерно полгода с хорошим эффектом, а потом узнал, что упражнения-то йогические, и заартачился, дескать, от диавола это. Но когда спина снова разболелась, он придумал выход: — „Они — спрашивает — упражнения эти, в ЛФК точно есть? Да — говорю, — есть. — Побожись!, — требует. — Без вопросов — говорю — есть такие упражнения в ЛФК! — Ну, тогда, говорит, я их и дальше делать буду, ЛФК оно не диавольское, но научное“ (из практики С.Агапкина).
Говоря о жителях развитых стран, Юнг отмечал: «Всё дело в том, что жизненные условия, создавшиеся на Западе, мешают субъекту грамотно практиковать йогу» (237, с.38). С этим утверждением нельзя согласиться, поскольку любые условия не препятствуют человеку Запала осваивать, скажем, всё более усложняющуюся бытовую технику, в том числе и компьютерную. А технология йоги не сложнее всего этого, другое дело, что налицо острейший дефицит людей, подлинно владеющих методом.
Сказано в «Дхаммападе»: «Если что-либо должно быть сделано — делай, совершай с твёрдостью. Ибо расслабленный странник только больше поднимает пыли» (XXII, с.323).
- Предыдущая
- 18/122
- Следующая
