В защиту реформы образования (СИ) - Нигматулин Марат "Московский школьник" - Страница 24

2. Назовите основные памятники культуры России XVII или XVIII века. Какие памятники культуры того времени сохранились на территории Вашего края? Нуждаются ли они в реставрации?

Как вы можете видеть, билеты на экзамен в Союзе были не столь уж и сложны для сдачи оного обыкновенным человеком, но теперь мы решили сравнить их с заданиями по истории на современных экзаменах. Приведем ниже задания второй части из публичных версий ЕГЭ на подготовку школьников.

Из варианта за номером 6: «23. На рубеже 40–50-х гг. XIX в. Формируется теория «русского социализма», основоположником которой был А.И. Герцен. Назовите события истории Европы этого периода, которые способствовали разочарованию А.И. Герцена в европейском социализме. В чем, по мнению А.И. Герцена, состояла особенность российского пути к социализму? В чем, по мнению А.И. Герцена, состояла причина отличия российского пути к социализму от пути к социализму стран Западной Европы?».

Из варианта за номером 21: «24. В исторической науке существуют дискуссионные проблемы, по которым высказываются различные, часто противоречивые, точки зрения. Ниже приведена одна из спорных точек зрения, существующих в исторической науке. «В годы правления Петра I в России была создана промышленность, способная конкурировать с промышленностью европейской». Используя исторические знания, приведите два аргумента, которыми можно подтвердить данную точку зрения, и два аргумента, которыми можно опровергнуть ее. При изложении аргументов обязательно используйте исторические факты.».

Полагаю, теперь все мы можем точно заключить, что современные экзамены сделались многим сложнее советских, что и было проиллюстрировано на примере с заданиями экзамена по исторической науке, но что можно посмотреть и на примере других предметов, хотя то и будет накладнее, нежели со столь показательным предметом, как история. На этих словах я и полагаю возможным закончить рассмотрение темы Единого экзамена окончательно, более к ней не возвращаясь.

Глава девятнадцатая.

Жалкие частные школы.

В данной главе я хотел бы показать, что частные школы в нашей стране фактически являются бесперспективным направлением, не имея никакой надежды на развитие, но лишь на бесславное прозябание и постепенное увядание. В нашей стране, увы, существует опасный миф, распространяемый всякого рода сталинистами и тому подобными гражданами, который сводится к тому, что советскую школу начинают полагать прямым продолжением царской классической гимназии (sic). Нужно, товарищи, обладать поистине безграничным невежеством ради того, чтоб делать такие утверждения, но некоторые люди все же идут на подобное, только пороча свое имя, да еще и плодя постоянные суеверия в обществе, тем развращая умственно массы, делая их восприимчивыми ко всякого рода пропаганде. Известный историк-медиевист (специалист по европейскому средневековью) Клим Жуков, исповедующий «марксистские» взгляды, который уже прославился своими разоблачениями всевозможных лжеученых, которые, имея образование в совсем другой области, как товарищ Фоменко, влезли на историческую почву. Сам Жуков, однако, решил последовать примеру тех, кого он так задорно и яростно критиковал и обличал, выступив в студии товарища Пучкова с лекцией об образовании, в которой он, разумеется, наговорил ложных сообщений более, нежели Фоменко или Задорнов в своих исторических работах, распространяя вышеназванный миф. Ниже я приведу отрывок из этого самого сообщения:

«Клим Жуков. Тут на самом деле немножко не так. Во-первых, на 75 градусов в сторону отступлю к твоему спичу, насчет того, где есть школа, где хорошие результаты? Есть такие школы, например, в Англии. Всякие Итоны и прочие, там школы есть при этих колледжах...

Д.Ю. Которым по 600-700 лет.

Клим Жуков. Да. Эти школы, если внимательно посмотреть, как там учат и чему там учат, это точно такие же школы, которые были в Советском Союзе. Только с диким пафосом. Просто с диким пафосом. И плюс, там есть такой бонус, как телесные наказания.

Д.Ю. И педерастия немножко.

Клим Жуков. Немножко. Потому, что они интернатные все. А так, это те же самые школы. Они не из советских, конечно, сделаны. Хотя, конечно, они многое в результате переняли. Но истоки одни и те же. То, что у нас называлось «гимназией». У нас большевики, посмотрев по сторонам, решили, что вот эти аристократические гимназии, там реально неплохо учили. И решили сделать так же для всех. Естественно, средний уровень на какое-то время просел. Понятно, что в гимназии 1897 года учили лучше, чем в какой-нибудь Брянской сельской школе 1927 года.

Д.Ю. Но не в каждой.

Клим Жуков. Не в каждой, я говорю в среднем. Но потом, где-то к послевоенным годам, у нас это все выровнялось. У нас любая нормальная школа работала, в общем, как хорошая аристократическая гимназия. И такое образование в той же самой Англии стоит просто безумных денег. Просто безумных. Таким образом оказалось, что советская модель школьного всеобщего образования, я не говорю, что там где-то бывает лучше, где-то хуже, но в среднем школа у нас была лучшая в мире. Не «какая-то из», а лучшая в мире.».

Клим Александрович, не позорьте вы самого себя и нашу высшую школу своими бредовыми и невежественными рассуждениями о природе советской школы, если вы не специалист в этой области! Для опровержения всех этих лживых измышлений достаточно было бы уж прочесть полное собрание сочинений Надежды Константиновны или ознакомиться с программой советской школы, которую куда было бы уместнее (хотя тоже не совсем профессионально) сравнить с реальным училищем времен Империи. Миф этот, в то же время, является тем более опасным, что его используют во оправдание существования элитарных учебных заведений, вопрос с которыми приобретает в последнее время особенную важность на поле реформы образования, поскольку интересы реформаторов, негативно настроенных по отношению к частникам, входят в классовый конфликт с интересами буржуазии и ее прихлебателей, которые частными школами и живут. Как известно, в начале 1990-х годов по всей Республике стали расти все новые и новые частные школы, особенно пользуясь правовой свободой того времени, порожденной недоработками законодательства, приведя многих к ошибочному выводу о том, что у коммерческого приватного образования в России есть хорошая перспектива. В действительности это типичная ошибка для многих людей, которые любят делать поспешные выводы из статистики, которую мне следует ниже прояснить подробнее, ибо ее совершают не только в сфере образования. Известно, к примеру, что при введении сухого закона, на котором обычно иллюстрируют эту ошибку горе-статистов, уровень потребления алкоголя и количество связанных с ним происшествий уменьшаются очень значительно, потом, через небольшой промежуток времени, взлетая снова вверх. При учреждении частных школ мы снова наблюдаем рост интереса к ним, который был также обусловлен целым рядом социальных причин, определивших облик 1990-х годов, который потом постепенно рассеивается и почти исчезает. Количество частных школ в России все уменьшается, как того равно и следовало ожидать, о чем пишет «РосВуз» в материале за 16 ноября 2014 года: «В середине 2000-х в России действовали около 700 частных школ, где учились порядка 4% детей. Больше всего таких средних учебных заведений - около 250 – работали в Москве и еще около 50 в Московской области. При этом почти половина имели при себе детские сады, 83% — подготовительные группы для будущих учеников, а 7% - пансионы. К 2010 году ситуация изменилась, и не в лучшую для частных школ сторону. В России осталось не более 400 частных школ, причем, преимущественно в Москве (примерно две трети всех негосударственных школ) и в Санкт-Петербурге (еще около четверти). На долю регионов, таким образом, приходилось лишь около 50 постоянно действующих частных заведений среднего образования. И на этом падение показателей не остановилось. На сегодняшний день, уточнил РОСВУЗу президент Ассоциации негосударственных образовательных организаций регионов Александр Моисеев, «из существовавших 5-7 лет назад 250 московских частных школ осталось не более 150, и та же картина характерна для всей страны в целом. Соответственно сократилась и доля детей, обучающихся в негосударственных школах: сегодня она составляет менее 1%.». Подобного рода снижение их количества вызвано целым рядом экономических причин, которые неизменно делаются агентами реализации всей нашей истории, среди коих в первую очередь стоит повышение качества образования в государственных учреждениях, которым отметились 2000-е годы, но также и целенаправленной политикой государства. Не зря пишет Днепров в своей книге «Образование и политика»: «Что же касается дальнейшей судьбы негосударственного образования (или негосударственных образовательных учреждений – НОУ), то она была и остается трудной. Единственное, что его выручало – оно не входило в сферу интересов и деятельности образовательной политики. Может быть поэтому число негосударственных школ с 1993 по 2004 год возросло с 400 до 700 (1,05% от общего числа школ), а количество учащихся с 32 до 69 тыс. человек (3,8% от общего количества школьников). Это, конечно, мизер. Заброшенные или связанные по рукам и ногам социальные структуры быстро не растут. Кроме того, общая установившаяся в стране торгашеская атмосфера и идеология «купли – продажи» не могла не деформировать и первоначальную идею, и содержание работы НОУ. НОУ – подвижников (школ и детских садов), например, для детей с отклонениями в развитии, инвалидов, одаренных детей оставалось не так много. Основная часть НОУ обслуживала детей «кошельковой элиты», причем нередко в явно антипедагогическом духе, что вполне соответствовало запросам данной категории потребителей.». Днепров, надо сказать, никогда не говорил о мнимом тоталитаризме советской школы, в чем постоянно пытается упрекнуть «наших реформаторов» Константин Семин: «Говоря о социалистических принципах школы, мы зачастую упускаем то, что цементировало их, что определяло новое качественное состояние молодой советской школы, – ее демократизм.» (там же). Никогда положительно Днепров не относился и к рыночным реформам, высказываясь в той же книге о них предельно жестко: «Общеизвестно, что в современной политической теории и практике существуют два вида либерализма: экономический и социальный. Исторически «экономический либерализм» восходит к экономическому детерминизму и рационалистической традиции эпохи Просвещения, сводивших все многообразие жизни социума к сугубо экономическим аспектам и пренебрегавших социокультурными факторами развития общества. В отечественном варианте «экономический либерализм» резко умощнялся марксистской идеологией, где все экономическое считалось первичным, и воинствующим технократизмом, который взошел не без помощи нашей школы и для которого человек – ничто, лишь «винтик», строительный материал, средство достижения целей. В итоге наш «экономический либерализм» представал как уродливое дитя рационализма, марксизма и технократизма, как система мышления и деятельности, беспредельно презирающая человека, крайне близорукая и политически, и социально, лишенная социокультурных основ и культурологических интуиций. В начале 90-х годов в России, в лице призванных Б.Н. Ельциным «младореформаторов», «экономический либерализм» являл себя в предельно извращенной, агрессивно антинародной форме. Его цель – формирование «новой русской элиты». Его кредо – собственность и рынок. Люди, общество для него вторичны, десятеричны. Они лишь «удобрение» на том поле, на котором разворачивается «настоящая», экономическая история. По существу, это был типичный «рыночный фундаментализм». Но на острие любого фундаментализма, как известно, водружается экстремизм.». В своей книге Днепров описывал процесс довольно нудный и длительный, что привел к постепенному уничтожению частных школ в нашей Республике, но описание коего я пересказывать здесь не собираюсь, ограничиваясь лишь тем, что должен объяснить некоторый момент. Днепров пишет: «Наш проект «Временного положения о порядке организации и функционирования частного образовательного учреждения в РСФСР» стоял на принципиально иных позициях, о чем подробно говорилось в предыдущей главе. Как там отмечалось, в идеологию российской образовательной реформы закладывались четыре фундаментальные позиции, обеспечивающие развитие негосударственного образования: 1) не разрешительный, а регистрационный принцип открытия негосударственных образовательных учреждений; 2) гарантированные права ребенка по возмещению государством затрат на его полное среднее общее и профессиональное образование в объеме государственных стандартов (независимо от того, где он получает это образование – в государственном или негосударственном образовательном учреждении, на производстве или дома); 3) гарантированные социальные права педагога – на отпуск, пенсию, сохранение трудового стажа и т.д. (независимо от того, работает ли он в государственном или негосударственном образовательном учреждении); 4) гарантированные права самого негосударственного образовательного учреждения на государственное, муниципальное финансирование после его государственной аккредитации (в размерах, определяемых нормативами финансирования обучения по государственным образовательным стандартам).». Все указанные положения, но особенно положения, связанные с финансированием, постепенно сокращались, в то время как требования росли, а вольности исчезали, что в конечном итоге лишило частные школы многих преимуществ. Известна, к чистому примеру, старая, как сам Мафусаил, побасенка о том, что, мол, «в частных школах хороший английский/китайский/математика/экономика и т.д.», которая ныне почти полностью растеряла свою актуальность из-за все лучшей проработки законодательной базы. С начала 2000-х в России разработаны и приняты новые правовые акты, которые в очень значительной степени ставят учебный процесс и программу обучения под свой регламент, что очень сильно подрезает крылья мятежным педагогам: теперь в частной школе уже нельзя полностью освободить детей от математики, физики и химии, заставив их с утра до ночи учить английский. Еще в 1995 году был учрежден «перечень запрещенных методов преподавания и научных исследований», который фактически погубил реформаторский дух, стерев многие различия между школами государства и частников (см. «Обращение участников Марша молчания частных школ к деятелям образования, науки и культуры, к средствам массовой информации» от 7 апреля 1995 года). В конечном итоге нам следует напомнить, что чем более государство цивилизованное, тем меньшее влияние там имеет частное образование, в то время как в наиболее развитых странах мира частных школ почти что нет как массового явления. Как сообщает нам исследование «Who Chooses Which Private Education? Theory and International Evidence» от 2013 года, в Норвегии, к примеру, в частных школах учится 1.22% всех детей страны, в Исландии и того меньше – 0.64%, в Швейцарии, которую любят нам ставить нередко в пример реакционеры, восхваляя ее частные школы, – 3.17% детей, в Сингапуре – 2.4%, а в Англии, с которой многие и ассоциируют романтический образ закрытой частной школы, столь далекий от реальности, учится в частных школах 3.9% всех детей. Мы видим, что наименьшее количество частных школ наблюдается именно в высокоразвитых странах с определенными социальными гарантиями, в то время как наибольшая концентрация частных школ видна в государствах с безответственными и коррумпированными правительствами, большим расслоением в доходах между гражданами, порождающим примеры вопиюще показной роскоши и столь же мерзкой, но очень заметной бедности: в Колумбии в частных школах учится 19.76% учеников, в Коста Рике – 17.09%, в Панаме – 28.44%, в Перу – 20.96%, в Чили – 59.14. Распространены частные школы не только в этих все еще довольно бедных странах, но и в тех государствах, где, наряду с довольно развитой экономикой, имеет место очень большая поляризация общества, при которой, как я говорил выше, роскошь соседствует с нищетой: в «цитадели мирового империализма» Гонконге, где огромные народные массы едва сводят концы с концами, проживая в нечеловеческих условиях, но где находятся и многие богатеи со всего мира, в частных школах учится аж 93.06% детей, в Катаре и Дубае, где иностранные рабочие живут почти на правах рабов, в частных школах учится 28.99% и 57.51% детей соответственно, в Корейской Республике, прославившейся особо циничным попиранием прав рабочих на своих заводах, в приватные школы помещено 38.06% процентов детей, в то время как в Японии с аналогичными проблемами, хотя и не столь выраженными, – 27.46%. Пишет Мэтт Ридли в «Эволюции всего», что «в Лагосе, где государственные чиновники и представители западных агенств полностью отрицали существование частных школ, Тули обнаружил, что 75% детей из беднейших районов посещают частные школы, многие из которых не имеют государственной регистрации»; Джеймс Тули выяснил также, побывав в городах и селах Африки и Индии, «что в дешевых частных школах учится больше детей, чем в государственных». Наша страна, как вы и сами легко догадаетесь, находится по проценту учеников частных школ в самом низу списка, имея учеников их в более, нежели в два раза меньше, чем в Исландии, – у нас в частных школах на 2013 год училось 0.23% детей или 5217 человек на всю Республику, что является настолько малым количеством, которое можно и вовсе всерьез не принимать. Для разбирательства в причинах подобного рода обстоятельств мы должны прояснить некоторые юридические тонкости, одна из которых состоит в том, что частные школы как по российским, так и по британским законам являются некоммерческими организациями, которые могут давать прибыль владетелям лишь в виде зарплаты, но не иначе. Финансовое положение частных школ в России довольно тяжкое, в Британии же они а) пользуются поддержкой королевской семьи (как Итон) и очень крупных богатеев, которые используют их как место подготовки своих отпрысков; б) как упоминалось мною уже выше, за долгие годы скопили большие богатства и репутацией обзавелись, а потому теперь «зачетка работает на них». Ниже я привожу данные из «Анализа рынка частных школ Москвы», который дает нам много интересных и полезных данных. В Москве, где расположены 54% всех наших частных школ, 85% оных не имеют никакого собственного здания, будучи вынужденными его снимать, что фактически очень сильно сказывается на их внутреннем состоянии, ухудшая его. В период 2008-2010-х годов рынок частного образования в провинциях Республики (во всех регионах, не считая столицы) просел на 37%: во всей стране (включая на сей раз Москву) на 2007 год было 720 частных школ, но уже в 2008 их стало 700, в 2009 – 610, а в 2010 – всего 547 (в 1998-м их было примерно столько же – 523). В частных выводах автор, товарищ Балаев, пишет: «1. Рынок региональных частных школ в России снижается с 2007-го года в среднем на 15% в год, в основном за счет ухода с рынка частных школ нижнего уровня и школ среднего уровня нижней ценовой категории <…> и достиг уровня 1998 г. 2. Вероятнее всего ниша частных школ Москвы уже заполнена и в ближайший период увеличиваться практически не будет.». Собственно говоря, даже в той стране, которая так прославлена частными школами, в Англии, их влияние постепенно умаляется, как и количество, а потому они едва ли будут иметь будущее и там; в то же время легко можно совершить ошибку, оценивая мощь частных школ Альбиона по внешнему виду, ибо так остаются незаметными многие детали, в которых скрыта вся суть. Следует помнить, что если в России частные школы имеют очень недавнюю и бесславную историю, не родив доселе ничего достопамятного, то в Англии их существование освящено многовековой традицией, а их авторитет, заработанный былыми делами, еще долго будет поддерживать их, как и то кадровое и финансовое влияние, что приобрели они за свою долгую историю. В то же время не следует преувеличивать влияния частных школ на жизнь англосаксонских стран, не надо думать, что «разрушить стену» невозможно, что их позиции безусловно крепки и будут стоять вечно: в действительности и в столь консервативной области постепенно происходят тревожные для наших тори изменения. Итонский колледж, считавшийся очень долгое время едва ли не одним из символов империалистического капитализма, диктатуры обуржуазившейся аристократии и аристократизированной буржуазии, тоже теперь все более изменяется, подвергаясь веяниям времени. Некоторое время назад в прессе вспыхнул локальный скандал, связанный с одним происшествие в его стенах: «Бывшая преподавательница принца Гарри в Итонском колледже заявила, что принц был слабым студентом и экзаменационные работы за него делали преподаватели, передает AFP. Сара Форсайт, контракт с которой Итонский колледж отказался продлять в 2003 году, заявляет, что ее уволили несправедливо и считает, что это может быть как-то связано с тем, что слишком много знает о том, как готовился к выпускным экзаменам принц Гарри, учившийся в этом колледже. В октябре 2004 года, на слушаниях в суде по трудовым делам, она заявила, что глава факультета искусств Итонского колледжа иногда сам дорисовывал работы своих студентов. В частности, по ее сведениям, он дорисовал одну из экзаменационных работ принца Гарри. Позже суд по отложил рассмотрение этого вопроса и вернулся к нему лишь сейчас. В понедельник, на продолжении слушаний, Форсайт заявила, что итонские преподаватели с большим трудом находили причины для того, чтобы поставить принцу Гарри хорошую оценку и что в 2002 году руководство школы попросило ее помочь принцу в написании одной из экзаменационных работ. «Я беспокоилась, что это неэтично и, вероятно, является мошенничеством, – говорится в ее заявлении. – Я предположила, что меня попросили сделать это из-за того, что принц Гарри был слабым студентом». «Я не знала, что могу рассказать кому-либо об этом инциденте, не опасаясь преследований, и не знала, что в таких случаях закон предусматривает защиту, – пояснила она. – Недавно я увидела выдержки из письменной работы, поданной от имени принца Гарри, и могу заявить, что почти все это написала я». Ранее Форсайт обнародовала пленку с записью голоса Гарри, на которой он признает, что его курсовая работа по истории искусства была написана под диктовку. Представители Итона полностью отрицают все обвинения, заявляя, что колледж расстался с Форсайт просто потому, что она была недостаточно хорошим учителем.». В конечном итоге британская юридическая система сделала все возможное для спасения доброго имени монаршей династии, пойдя даже и в бой против логики во имя любимого властьимущими принца, хотя мы и знаем, что народ подобных вещей не забывает, а потому осадок остался, по-видимому, надолго, притом заметный. Хваленая дисциплина британских пансионов, бывшая столь сладостной для наших родимых любителей Рейгана и Пиночета, почитателей «железного порядка» буржуазной диктатуры, желавших «пересадить прусскую казарму на южноамериканскую почву», ныне уже совсем не та, что была раньше. В статье с говорящим названием «Итон – уже не та однополая тюрьма, откуда не выбраться» человек, имевший честь поработать в указанном заведении, рассказывает о его нравах: «Алкоголь. У этого дела есть официальная и неофициальная стороны. Официально пиво в пабах в Англии можно пить с 16 лет (с едой!), не больше двух пинт. Студентам в Итоне от 13 до 18 лет, поэтому выходить в соседний Виндзор (тот, который с замком) могут только студенты старше 16-ти. Там бармен аккуратненько отмечает, сколько они выпили, чтобы во время наплыва не подошли те же самые и не попросили больше. А это на самом деле случается, и бармены уже не считают количество выпитых пинт, особенно если это 18-летние студенты. Алкоголь — постоянный спутник любого официального мероприятия, а таких в Итоне хоть отбавляй: постоянные концерты, конкурсы и торжественные вечера. Но в Итоне понимают, что пить надо культурно и с умом. Пример: на рождественском вечере начинаем с шампанского (можно всем студентам), затем вино — подборка дорогая и приходит прямиком из Франции, затем немного десертного вина (тут уже младшим не наливают), и, наконец, заканчиваем посиделки в гостиной за порцией бурбона или мадеры (только для учителей и 18-летних). Неплохо так для одного вечера. Ну и постоянно слышишь шуточные, но правдивые комментарии студентов по поводу того, что, дескать, Дигби сегодня не смог прийти, мэм, ему промывают желудок в больнице. По-моему, местный итонский медкабинет используется исключительно для этих целей — по крайней мере, когда я зашла туда, жалуясь на страшную головную боль, мне вежливо отказали, сказав, что больница только для нужд студентов.». Если кто из сторонников идеи о «деградации образования и молодежи» дочитал нашу книгу до этого места, то единственный мой ему совет будет состоять в предложении переключить свое внимание на Итонский колледж и смежные заведения, ибо там он сумеет отыскать много интересного для себя, много ценного и важного, в том числе и пьянство. Подобного рода происшествия имеют в частных школах Британии вполне определенное распространение: «Руководство школы Sevenoaks School из английского графства Кент отстранило от учебы на две недели более 40 учеников за употребление алкоголя. Об этом сообщает The Daily Mirror. Сообщается, что школьников обнаружили выпивающими во время экскурсионной поездки. Представитель образовательного учреждения заявил, что учеников выгнали из-за нарушения кодекса поведения школы. Директор школы уточнил, что экскурсии для воспитанников устраиваются в среднем около 60 раз в год, в них участвует около 350 человек. Школа Sevenoaks считается одним из самых престижных учебных заведений в стране. Она была основана в 1432 году. В образовательном учреждении обучается более тысячи человек. Многие из них (в основном иностранцы) проживают в пансионе при школе. Стоимость обучения в Sevenoaks составляет более 50 тысяч долларов в год.». Раз уж речь наша сегодня зашла про наркотические вещества в школах, как частных, так и государственных, то теперь мне считается нужным разбить один очень глупый, но особенно живучий миф про то, что, мол, «дети сейчас все поголовно пьют и курят в неумеренных количествах, а в СССР такого не было», в качестве доказательств которого предъявляют фото советской эпохи, притом явно постановочные, нередко сделанные на торжественных мероприятиях, а также современные фотографии, где изображены пьющие и курящие школьники. В то же время, товарищи, я хотел бы процитировать книгу Федора Углова «Из плена иллюзий», где он говорит о курении среди советских школьников: «Звонок. Шумная ватага школьников весело выбегает на улицу. Ко мне подбегает румяная задорная девчушка в коричневом форменном платье.