3017: Сектор заражения (СИ) - Богомазов Сергей - Страница 45

Круглая дверь люка с легким гулом отъехала внутрь стены.

Гатриан Лекс шагнул в помещение, и сидевшая у окна миниатюрная девушка в белом, обтягивающем ладную фигурку комбинезоне, вспорхнув со своего места, опрометью бросилась к нему на встречу. Подбежав к офицеру вплотную, она обхватила его руками, повиснув на шее, после чего прильнула к губам долгим горячим поцелуем.

- Ты пришел! - с жаром выдохнула она несколько секунд спустя. - Именно ты! Снова!

- Да. Я же обещал, - улыбнулся мужчина. - К тебе буду приходить только я, пока ты этого хочешь.

- Я не хочу, чтобы приходил кто-либо кроме тебя! - страстно выдохнула она, увлекая его за собой. - Только ты один!

Лекс не стал сопротивляться, позволяя девушке увлечь себя на кровать, попутно избавляя её и себя от излишков одежды.

Запах её черных вьющихся волос дурманил голову, словно в первый раз. Касавшиеся нежного тела пальцы жадно скользили по шелковой коже, словно желая быть одновременно везде. Чувствуя разгоряченное дыхание, он целовал её взахлеб и не желал отстранять ни на секунду. Она отвечала тем же, и в эти моменты время замедляло свой ход, а границы реальности словно стирались, уступая место миру, в котором не было места никому другому.

Пару часов спустя, обессиленные, они лежали на скомканных простынях, вслушиваясь в шумное дыхание друг друга.

- Ты правда смог это сделать... - тихо произнесла Анелин. - Ко мне больше не приходят другие мужчины...

- У офицеров "Черного Треугольника" есть определенные преимущества, - отозвался он, поглаживая ее растрепанные волосы.

- Да... Но я так боюсь, что однажды дверь откроется, а за ней будешь стоять не ты... Я не знаю, что тогда со мной будет... Я не выдержу.

- Это буду я, - уверенно отозвался Гатриан. - И в следующий раз. И всегда.

- Обещаешь? - девушка подняла покоившуюся на груди мужчины голову и преданно заглянула в глаза Лекса.

- Да... Да, обещаю, - уверенно произнес он.

Девушка вновь прижалась к нему, и некоторое время они лежали молча.

- Я верю тебе... - снова нарушила тишину Анелин. – Но в то же время я понимаю, идет война и... Очень боюсь, что с тобой может что-то случится...

- Не думай об этом, - придав своему голосу максимум безмятежности, произнёс первый центурион. - Это не война, а так... Вялотекущее вооруженное противостояние.

- Но там убивают... И каждый раз, когда ты уходишь, я знаю, что в тебя опять будут стрелять... И что бы я ни делала, от этих мыслей не избавиться...

Лекс хотел что-то ответить, но подумал, что от его слов утешения толку будет немного.

Как не назови длящийся уже который год конфликт между государственными строем и повстанческим движением, войной или " локальной операцией по сохранению единства Империи" – смысл происходящего от этого не изменится... А с учетом того, как неожиданно сильно последние месяцы окрепли повстанцы, в сочетании слов "локальная операция" первый термин уже давно был не актуален.

- Меня довольно сложно убить, - улыбнулся командир спецподразделения. - А теперь, когда появилась ты, это стало ещё сложнее.

- Почему? - задала вопрос Анелин, поглаживая пальцами цепочку шрамов на левой стороне груди офицера.

- Потому что мысли о тебе придают мне сил, - отозвался мужчина. - Потому что теперь мне есть к кому возвращаться.

- Мне так приятно это слышать... - тихо отозвалась девушка. - Только...

Она прервала фразу, словно не решаясь произнести дальнейшую мысль.

- Только что?

- Только если кто-то доложит в С.Б.И. что мы имеем умышленные повторяющиеся контакты...Это же одно из тяжелейших нарушений "Великого Имперского Догмата"... Что с нами будет тогда?

- Не бойся... - отозвался Лекс. - Во-первых, начальник распределительной группы мне многим обязан. Именно благодаря этому ты теперь попадаешь в пару только со мной. Во-вторых, такое нарушение имеет место быть гораздо чаще, чем ты думаешь. Очень многие из тех, у кого есть деньги или политическое влияние, нарушают этот пункт Догмата весьма регулярно. Как, впрочем, и многие другие… На это давно смотрят сквозь пальцы. В-третьих, в условиях противостояния с повстанцами против офицера "Черного Треугольника" с таким обвинением не сунутся даже СБИшники. Так что не забивай себе голову дурными мыслями.

- Хорошо...- все также тихо прошептала девушка, и после некоторой паузы добавила:

- В начальном распределителе нас учили, что истины Великого Догмата вечны и ненарушимы... И вот теперь выясняется, что, оказывается, любой человек, наделенный возможностью, стремится выйти за их рамки...

Девушка замолчала, словно осознав, что сказала что-то лишнее.

- К чему ты клонишь?

- Прости... Наверное, не стоит развивать эту тему. - Анелин села на кровати, устремив взгляд куда-то в сторону окна, имевшего форму прямоугольника с закругленными углами, за толстым стеклом которого сияли огни корпусов "свободного сектора".

- Какую тему? - нахмурился офицер, приподнимаясь на постели.

- Я... Я просто подумала... - девушка в нерешительности закусила губу.

- Говори...

- Вся эта война... Повстанцы... Они ведь наши враги... Так?

- Так... - хмуро кивнул командир спецподразделения.

- И они наши враги, потому что не желают жить по законам, прописанным в Великом Догмате...

- Верно... - растягивая слога, произнес Гатриан Лекс, как-то странно глядя на Анелин.

- Но... - произносимые слова явно давались девушке с трудом. - Но, если, едва получив власть, люди стремятся нарушить Догмат... Пусть и не открыто... Разве это не говорит о том, что в нем что-то не так? - Анелин вскинула глаза, и встретилась взглядом с настороженными глазами Гатриана. - И эти люди... Повстанцы... Они ведь просто хотят жить так, как жили до Великой Катастрофы... Хотят иметь семьи, и возможность быть рядом с теми, кого любят, не прячась... Хотят сами воспитывать своих детей, видеть, как они растут, а не отдавать их в распределители, где в голову им с малых лет будут вдалбливать идеологию Великого Догмата... Они хотят...

- Замолчи! - резко оборвал девушку офицер, и та, испуганно сжавшись, опустила глаза.

- Никогда... Слышишь... НИКОГДА не вздумай произнести подобное вслух где-либо... - выделяя интонацией отдельные слова, медленно проговорил он. - Тебе ясно?

По-прежнему не поднимая глаз, девушка судорожно кивнула.

- Посмотри на меня...

Не сразу, но Анелин все же подняла глаза и встретилась взглядом с глазами первого центуриона.

- Ты ведь знаешь, кто я? - спросил он, все также пристально глядя на нее.

В глазах девушки появились слезы.

- Да... - тихо произнесла она.

- То, что ты говоришь, на официальном языке называется измена... И ты говоришь это мне, человеку, который всю свою жизнь только и занимается тем, что сражается с людьми, исповедующими подобные взгляды! Моя присяга прямо обязывает мне арестовать тебя, и передать в руки дознавателей из С.Б.И.

- Гатриан...

- Молчи!

Девушка вновь испуганно опустила глаза.

- Молчи… - снова повторил он. – Я никогда не выдам тебя, несмотря на то, что в глазах закона это делает меня точно таким же преступником… Но, если бы кто-то посторонний сейчас услышал сказанные тобой слова... Если бы кто-то это услышал! То даже я не смог бы тебе помочь, понимаешь? Не смог бы! А потому никогда и нигде не вздумай вслух произносить такое! Ибо даже у стен есть уши!

На некоторое время в помещении воцарилась гнетущая тишина.

- Прости... - тихо прошептала Анелин, первой нарушив молчание, и осторожно касаясь пальцев руки Гатриана. - Прости, я просто сама не понимаю, что я несу... Прости... Я знаю, ты предан своему делу, и с моей стороны пытаться как-то обелить людей, с которыми ты сражаешься, как минимум подло по отношению к тебе...

- Люди, с которыми я сражаюсь, избрали для себя мировоззрение, которое в свое время едва не уничтожило цивилизацию... - мрачно произнёс Гатриан Лекс, вставая и подходя к окну. - После Великой Катастрофы остатки человечества, нашедшие прибежище на Марсе, еще почти триста лет пытались жить именно по тем устоям и законам, которым жили на Земле. Это привело к тотальному перенаселению, разгулу преступности и катастрофической нехватки и без того скудных ресурсов... И только введение Великого Догмата позволило остановить падение цивилизации в бездну. Мы обрели утраченную силу, и только тогда у нас появился шанс на будущее... А повстанцы… Они хотят вернуть все как было… И если бы им это удалось, мы бы вернулись к тому, с чего начинали, к тому, что привело нас сюда…