Граница (ЛП) - Маккаммон Роберт Рик - Страница 23

     — Уходим!

     Он вложил в этот выкрик всю силу, на которую был способен, и потянул напарницу за собой через стойку библиотекаря. Масса сросшихся Серых людей начала двигаться быстрее, простирая вперед свои змееподобные руки. Серый кулак, больше напоминавший молот, с семью пальцами ухватил лодыжку Оливии, и она упала бы, если б Дейв не удержал ее неимоверным усилием. Оливия выстрелила в то, что когда-то могло быть человеческим плечом, и решительно высвободилась, понимая, что любая следующая оплошность может стоить ей жизни.

     Дейв снова выстрелил одному из существ в лицо. В стороны полетели куски серой плоти и брызги темной жидкости, которая оседала на стенах библиотеки. Низкий стон, напоминавший хор проклятых, вырвался из многочисленных глоток Серого Крысиного короля. Тварь ползла вперед на локтях и животах, мертвые головы волочились за общей массой. Щупальцевидные придатки отталкивались от пола с воинственной решимостью. Оскаленные острые зубы оставшихся голов яростно клацали, тянувшись к Оливии и Дейву, и лес серых рук протягивал свои ветви в поисках кровавого пропитания. Два человека, запертых в одной комнате с чудовищем, снова открыли огонь с расстояния в четыре-пять футов. Револьвер Дейва опустел, и он вытащил из кобуры «Узи», тут же принявшись прошивать многоликое тело девятимиллиметровыми пулями.

     С высоким жутким криком множества ртов, мутировавший ужас внезапно начал отступать, отползая обратно в свою пещеру под полом. Теперь места было достаточно, чтобы прорваться к выходу. Дейв подтолкнул Оливию к двери, помня о ее травмированном колене, но он знал, что сейчас нет времени проявлять деликатность к ушибам: если хочешь выжить, о боли необходимо забыть. Он выпустил свою последнюю пулю из обоймы в серое тело и увидел в его глубинах нечто, напоминающее деформированное лицо ребенка, поглощенное другими существами. Глаза его были широко раскрыты, а рот с почти отсутствующей нижней челюстью разверзся, словно издавая немой крик нестерпимой муки и голода.

     В следующий миг Дейв оказался за дверью. Они помчались вперед, к солнечному свету, и Оливия, проклиная больное колено, старалась бежать так быстро, как только могла. Дейв держался рядом с ней, давая ей опираться на его плечо. Он думал, что если хоть кто-нибудь из них осмелится обернуться, это докажет, что с самого начала их безумной вылазки в библиотеку средней школы Итана Гейнса их благоразумие было начисто отключено.

     Никто не оглянулся, но Оливия на бегу не могла перестать жалобно всхлипывать. Плакала она и тогда, когда они с Дейвом уже оказались на улице и начали отвязывать лошадей. Пришло время подниматься в сёдла. У Дейва не было сил плакать, но желудок предал его. Завтрак и пары крекеров с несколькими ломтиками копченой колбасы оказался на земле. Лошадь почувствовала неприятный запах, уловила вонь серой плоти от своего наездника и попыталась взбрыкнуть, однако Дейву удалось ее успокоить и подняться в седло.

     Никому не пришлось говорить «вперед», «поехали», «возвращаемся» или «убираемся отсюда».

     Они отправились обратно в Пантер-Ридж в полном молчании. Позади них, пока лошади скакали к своему сомнительному островку безопасности, стервятники беспокойно кружили в небе, потревоженные шумом борьбы. Некоторые взлетели с обгоревших монструозных туш, которыми они лакомились, но через несколько минут, не найдя лучшей пищи, вернулись к своей трапезе, укрыв монстров подобно черному савану, и принялись отталкивать друг друга в борьбе за лакомый кусочек.

     Почки, желудок...

     Толстая кишка, тонкий кишечник, поджелудочная железа...

     Печень, селезенка, легкие...

     Мозг, сердце...

     Итан сидел в кресле в своей квартире. Кресло было обито потертой коричневой кожей и раньше могло раскладываться, превращаясь в небольшой диванчик, но сейчас механизм был сломан. На маленьком столике перед ним горела свеча. Стол стоял, кренясь под заметным углом, потому что после землетрясения пол сильно покривился. Первые лучи болезненного рассветного солнца начали пробиваться сквозь заклеенное окно. На Итане были его пижамные штаны и серая футболка. Ночью он почти не спал — может, сон овладел им всего на пару часов, но не принес покоя: в кошмарах его все еще мучили звуки тревожных сирен, предупреждавшие о приближении Серых людей, хотя прошло уже четыре ночи с тех пор, как Итану пришлось вызвать землетрясение, чтобы отогнать монстров. Он ощущал себя клочком оголенных нервов и напряженных мышц. Встав с постели в первый раз и направившись в ванную со свечным фонарем, он поднял футболку и рассмотрел свою грудь в зеркале, затем попытался повернуться и рассмотреть спину, насколько это было возможно.

     Док был прав.

     Он не должен был выжить.

     Джон Дуглас просил Итана вчера спуститься в больницу на очередной осмотр. Мальчик не хотел этого делать, потому что знал, как выглядит, однако все же повиновался. Ему снова ввели физраствор, пока у двери стоял человек с дробовиком.

     — Это просто страховка, — постарался объяснить Джей Ди. — Не то, чтобы я тебе не доверяю, но...

     Итану проверили артериальное давление: никаких отклонений от нормы. Затем, когда Джей Ди попросил своего пациента снять рубашку, чтобы послушать его сердцебиение, из груди доктора вырвался звук — нечто среднее между кашлем и удушьем — и он едва сдержался, чтобы не ахнуть в голос. Совладав с собой, он тяжело вздохнул.

     — Ты ведь... видел себя, я полагаю?

     — Да, сэр.

     — Повернись, пожалуйста.

     — На спине то же самое, — предупредил Итан.

     — Давай посмотрим.

     Итан повиновался. Синяки выглядели хуже. Они почернели еще сильнее, приобретя цвет полночного неба, и слились в один огромный кровоподтек. На груди, животе или спине в области поясницы не было ни одного места, не затронутого ушибом. Его бока были покрыты фиолетово-зелеными пятнами, и мелкие синяки тянулись друг к другу, чтобы слиться в один.

     — Черт, — присвистнул человек с дробовиком, которого, насколько Итан запомнил, звали Лестером.

     Джей Ди осторожно подошел к Итану.

     — Я послушаю твое сердцебиение, — сказал он, словно спрашивая разрешения, и мальчик кивнул.

     Некоторое время врач напряженно изучал пациента.

     — Ну, хорошо, — вздохнул Джей Ди, не вынимая стетоскоп из ушей. — Теперь я хочу послушать твои легкие. Просто сделай глубокий вдох, а потом медленно выдохни, когда я попрошу. Согласен?

     — Вы — доктор, — почти безразлично ответил Итан. — Командуйте.

     Джей Ди приступил к работе.

     — Вдохни. Тебе больно?

     — Немного.

     Он перемещал стетоскоп по спине мальчика.

     — Так, теперь еще раз. Больше не кашлял кровью?

     — Нет, сэр.

     — Хорошо. Теперь еще один глубокий вдох, пожалуйста.

     Когда Джей Ди закончил работу, он снова попросил Итана повернуться и посмотрел ему в глаза. Затем снял стетоскоп и обратился к вооруженному мужчине у двери.

     — Лес... ты не мог бы оставить нас на минуту?

     — Уверен?

     — Да, я уверен. Смелей, — он подождал, пока Лестер закроет за собой дверь с другой стороны настолько плотно, насколько позволяла ее покосившаяся конструкция. Трещины после землетрясения существенно покорежили стены.

     — Можешь надеть футболку, — сказал Джей Ди. Итан оделся. — Присядь. — Джей Ди кивком указал на стул, но пациент покачал головой.

     — Я постою.

     — Хорошо. А я, с твоего позволения, присяду, — Джей Ди опустился на стул. Что-то треснуло — то ли хлипкое, рассохшееся дерево, то ли коленные суставы Джона Дугласа. Доктор вытянул перед собой ноги и уставился на Итана, потирая свой чисто выбритый подбородок.

     — Ты знаешь, что я собираюсь сказать, не так ли? — спросил Джей Ди.

     Итан пожал плечами, но он знал.