По поводу прошлой ночи (ЛП) - Аврора Белль - Страница 66

Я потерял хладнокровие, которое укоренилось во мне с подросткового возраста. Немного поерзав, ослабив хватку своей руки вокруг ее, я с трудом сглотнул и нервно рассмеялся.

— Скажи что-нибудь, Миа.

Ее рот открылся. Затем закрылся. Она попыталась снова, ее брови поползли вверх, но все равно ни слова не слетело с ее красивых розовых губ. И я превратился из нервного в раздавленного за одну секунду. Она не любила меня.

Я почувствовал жар, румянец поднимался с шеи, пробираясь выше. Как же я мог так ошибиться?

Ведь были все знаки. То, как она смотрела на меня. То, как она шутила и смеялась со мной. Эмоциональный, как и физический эффект, который мы оказывали друг на друга...

Я застонал, сделав шаг назад. Закрыл ладонями глаза, отчаянно пытаясь стереть последние семь минут своей жизни.

Срань Господня. Неужели я спутал просто дружбу со стороны Мии с любовью? Я знал, что чувствовал по отношению к ней, но, возможно, из-за того, что я не дружил с женщиной… ну... никогда, я и неправильно прочел знаки.

О, боже.

Из всех людей, которых можно было бы неправильно понять...

Ох, бл*дь.

.... ну, конечно же, это оказалась именно сестра моего лучшего друга.

Я никогда не смогу примириться с этим. Никогда.

— О, господи, — прохрипел я. Я опустил руки ровно настолько, чтобы закрыть ими свой рот. — А ты меня нет, не так ли?

Ее брови метнулись вверх, когда она поняла, что я сказал.

— Я...

Мои руки опустились, и одну я упер в бедро. Я закрыл глаза и выставил вторую руку вперед.

— Нет, Миа. Тебе не нужно объяснять. Очевидно, что я неправильно понял ситуацию. — Я шумно выдохнул, смотря куда угодно, но только не на нее. — Просто я никогда прежде не чувствовал такого ни к кому другому, и я знаю, что ты сестра Гарри, но... но я думал...— Я застонал и фыркнул. — В общем, я чувствую себя идиотом. — А затем я действительно рассмеялся. Я посмотрел на нее, говоря мягко, несмотря на свое расстройство. — Я думал, ты ревновала сегодня вечером. Мне даже не пришло в голову, что тебе было просто стыдно, что тебя могли увидеть с твоим проститутом.

Мы так и стояли, с осторожностью смотря друг на друга: Миа, сжимающая свои руки, и я, не имея способности говорить. У меня не было ни малейшей идеи, как это исправить.

И как только я уже начал извиняться, она заговорила полушепотом:

— Я ревновала.

Моя голова дернулась.

— Что? — Я был уверен, что неправильно ее расслышал.

Она посмотрела вниз на свои руки, говоря немного громче.

— Я ревновала. — Она сделала маленький шаг назад и обняла себя руками. — Я ненавидела ее, потому что она была с тобой. И мое свидание тем вечером? — Она закрыла глаза и судорожно выдохнула. — Я сделала это, потому что влюблялась в тебя. — Ее улыбка дрогнула. — Мне нужно было выбираться из этого, пока я не увязла слишком глубоко. Мне нужно было забыть о тебе, потому что...— Ее глаза так ярко сверкали, — Потому что ревность убивала меня.

И вот тогда настала моя очередь на нее пялиться.

Миа слегка пожала плечами.

— Я бы никогда не попросила тебя бросить работу. Я никогда даже не думала, что у нас был хоть какой-то шанс. Я так сильно старалась встречаться с тобой и не предавать этому большого значения, но... — она быстро моргнула, и слеза скатилась по ее щеке, — Это убивало меня.

Я изогнул бровь.

— Что ты...? — Я сделал шаг по направлению к ней, не разрывая наши взгляды. — Что ты говоришь? — Еще один шаг. — Ты говоришь то, что я думаю? — Ее губы дрогнули, и я поспешил сказать. — Потому что если ты говоришь то, что я думаю, тогда тебе следует подойти ко мне, или же я пойду за тобой, и, когда тебя поймаю, то никогда больше не отпущу.

Еще одна слеза скатилась, она рассмеялась и шмыгнула носом одновременно. Затем широко улыбнулась мне и сказала нечто, что я буду помнить до конца своей жизни.

— Подойди и заполучи меня.

У меня заняло три шага, чтобы заявить права на свою девушку... пять минут, чтобы услышать ее шепот с признаниями в любви ко мне... и ночь занятия любовью, чтобы доказать это.

И я знал, что потребуется вечность, прежде я смогу насытиться Мией Бриджтон.

44 глава

Миа

Я закатила глаза, глядя как этот дурачок ворует у меня одеяло.

— Мы не будем этого делать.

Куинн встал, выставив напоказ свой великолепный торс.

— Почему нет? Это же идеальный и честный способ принять решение.

Я рассмеялась, прикрыв одеялом грудь, когда села, прислонившись к спинке кровати.

— Я не буду этого делать. Это нелепо. — Он не ответил, просто выставил кулак перед собой, изогнув бровь. Я решительно покачала головой.

Из него вырвался длинный низкий вздох, и он опустил кулак.

— Я хочу поговорить с Гарри. Камень, ножницы, бумага — это самый действенный способ уладить это. — Он поспешно добавил. — Ты — девушка, ты не понимаешь. Есть кодекс между друзьями. Мне никогда не следовало даже прикасаться к тебе, а в силу того, что сейчас между нами, мне следует с ним поговорить. — Я открыла рот, чтобы протестовать, но он вытянул перед собой руку и выпалил: — Но... Я люблю тебя, и я люблю тебя достаточно, чтобы сделать это по-честному. — И снова выставил передо мной свой долбаный кулак.

Когда он говорил такие сладкие слова, я была готова ограбить для него банк. Я потянулась и взяла его лицо в ладони.

— Я тоже тебя люблю. — Я опустила руку, нежно обернув ее вокруг его кулака и прижимая его к своей груди. — Он мой брат, Куинн.

Его карие глаза пристально смотрели в мои, когда он проговорил:

— И мой тоже.

Мое сердце замерло. Я была в ужасе от мысли о том, чтобы пойти к своему брату.

— Он будет зол, — заявила я.

Куинн фыркнул.

— Эм... ты думаешь?

И знаете что? Возможно, Куинну следовало поговорить с ним.

Трусиха!

Он улыбнулся, когда нерешительность загорелась на моем лбу как флуоресцентная вывеска. Он наклонился, оставив долгий поцелуй на моей щеке, и я вдохнула его запах. Этот запах успокоил меня. Куинн целовал меня в щеку снова и снова, прежде чем поцеловал меня в губы, и нежно прошептал:

— Позволь мне поговорить с ним. — Я открыла глаза и увидела опасающегося, но искреннего мужчину перед собой. — Пожалуйста. Позволь мне сделать это.

Мое сердце билось часто, и я тихо призналась:

— Мне страшно.

Его колебания сказали мне, что он чувствовал то же самое, но он скрыл их, сказав:

— Все будет хорошо. Я обещаю.

Со своего места на кровати, я наблюдала, как Куинн одевается. Молча, я гадала, как все это произошло и, самое главное, как мне удалось влюбить в себя такого мужчину, как Мэтт Куинн.

Маленькая улыбка растянулась на моих губах, и Куинн заметил ее.

— Извращенка, — пробормотал он на выдохе, и я рассмеялась.

Он ушел, пообещав, что вернется через пару часов, и, с той секунды, как он вышел за дверь, я ждала, затаив дыхание.

Было лишь четыре часа дня, но, приняв душ, я надела свою пижаму. Я говорила себе, что не считала, что прошло уже два часа и тридцать пять минут с тех пор, как ушел Куинн. С каждой уходящей минутой из меня испарялось чувство спокойствия.

Гарри должен был понять. Я знала, что как только Куинн объяснит, он примет то, что мы любили друг друга и поддержит нас. Это то, о чем мы говорили с Гарри. Гарри был умным и рациональным, и он был моим самым лучшим другом. Он будет счастлив за меня.

Я только заплела свои свежевымытые волосы, когда услышала крики, которые доносились из коридора. Я точно не могла разобрать, что говорили, но двое мужчин громко кричали друг на друга, и оба они звучали разгневанными. Мое сердце забилось чаще, когда я поспешила открыть дверь своей квартиры. Я не осознавала, что, тем самым, я приглашала третью мировую войну в свою гостиную.

Я повернула замок и умудрилась уйти с пути как раз вовремя, чтобы увидеть, как ручка двери делает дыру в моей стене.