Падение Света (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 85

Позади демон взял след, каждым шагом грохоча по грунту. Снова громко сказал: — Еда.

Сражаясь с онемением чувств, ужас выкарабкивался наружу, заставляя молотом стучать сердце. Так она бегала лишь в детстве, но те воспоминания не были связаны со страхом. Сейчас же она ощущала одурение, казалась слишком уязвимой, чтобы мыслить связно. Впереди пустота, ничто — и лишь отчаяние может родиться от понимания, что скрыться некуда.

Дыхание Райза Херата было резким и одышливым. Эмрал Ланир едва не рассмеялась. Излишества жизни в Цитадели плохо готовили их к бегству. «Лениво лежали. Заполняли легкие дымом. Дремали, слыша песнопения торжественных процессий. Вот он, яд в оправленной золотом чаше». Мышцы ног уже слабели, вес тела казался слишком большим, чтобы его нести.

«Проворная девчонка, где ты? Еще таишься там, под слоями взрослых лет?»

Райз споткнулся и внезапно исчез. Эмрал Ланир с воплем повернулась, ища руками…

Увидев демона шагающим туда, где упал историк. Лапы уже тянулись его схватить.

Смазанное движение, череда сочных ударов — казалось, сама тьма свернулась, создав нечто плотное и невероятно могучее. Оно кипело над демоном, от каждого выпада брызгала кровь. Демон пятился под напором, вопил детским голосом, выражая обиду, ошеломление и боль. Вскоре он развернулся и бежал.

Райз Херат лежал на почве, похоже, получив внутренние ранения; когда сумел приподняться на локте, усилие явно заставило его страдать. Эмрал захромала к нему, но замерла, когда спаситель отпустил клубящийся мрак и она узрела лорда Драконуса.

— Верховная Жрица, — сказал консорт, — вы еще не поняли, что неразумно принимать защиту Гриззина Фарла?

Райз Херат закашлялся, садясь. — Милорд, вы спасли наши жизни.

Драконус вгляделся в историка. — Если хотите блуждать по здешнему королевству, Райз Херат, вначале поймите, что ваш мир создан необычайно скудным на хищников — то есть, не упоминая вас самих. Большинство владений более… дики. — Он поднял голову, встречая взгляд Эмрал. — Тут опасно. Скажете, вы столь же безрассудно вошли бы в зев пещеры в каких-нибудь горах?

Стеная, Райз ухитрился подняться на ноги, все еще задыхаясь. — Сказки древности, детские истории, — пробормотал он. — Герои врываются в пещеры и расселины, снова и снова, каждый раз находя гибель.

— Именно, — отозвался Драконус. — Но тут не детская сказка, историк. Тут нет сказителя, готового переплести судьбы и принести невероятное спасение. Оставьте подвиги героям, в сказках они хотя бы не принесут много вреда.

Райз кашлянул. — Едва ли, милорд. Зачастую глупцы вроде нас находят вдохновение в этих подвигах, только чтобы из нас выбили дух.

— Лорд Драконус, — вмешалась Эмрал. — Можете вывести нас в Цитадель?

— Могу.

Райз Херат наконец-то разогнулся. — Милорд, Гриззин Фарл нарек это Элементной Ночью. Как может существовать такой мир на пороге нашего храма? Что случилось с Палатой Ночи и троном? Где Мать Тьма?

— Опасные вопросы, — донесся голос. Через миг появился Гриззин Фарл. — Драконус, старый друг, стоит ли чертить карту мистерии? Самим актом начертания силы найдут себе постоянные места и пустят корни. Эти врата… Ты навлекаешь уязвимость. Хаос бродит, ища их. Назови мне врата, способные убегать.

Явно игнорируя вопросы Защитника, консорт сказал: — Мать Тьма открывает пределы своего королевства…

Азатенай резко оборвал его: — Ты дал ей это и полагаешь, что ей не бросят вызов?

— Дерзновенных больше нет, — наконец обернулся к Азатенаю Драконус. — Думаешь, я был небрежен в приготовлениях?

Слова консорта очевидно устрашили Азатеная. Он замолк.

Драконус же повернулся к Эмрал Ланир. — Она посещает места веры, Верховная Жрица. Но сущность ее растянулась. Она стала тонкой, могли бы вы сказать, как покрывало Ночи.

— Ее можно призвать? — воскликнула Эмрал. «Или все мы забыты?»

Драконус заколебался и сказал: — Может быть.

Райз чуть не подавился. — Может быть!? Милорд! Ее верховная жрица просит… нет, молит — о появлении богини! Мать Тьма стала равнодушной к своим детям?

— Не могу так считать, — бросил Драконус.

— Куральд Галайн опускается в кровавую гражданскую войну, — почти рычал историк. — Лорд Драконус, вы на шатком пьедестале. Урусандер готов стать ей мужем и принять титул Отца Света. А где лорд Аномандер, Первый Сын? Ах, бродит в глуши, ищет брата, который не хочет, чтобы его нашли! — Райз резко развернулся к Гриззину Фарлу. — А ты, Азатенай! Среди нас! Обманщик, заманивший нас в чуждый мир. А кто идет рядом с лордом Аномандером? Т'рисс была лишь началом, теперь весь ваш род лезет в наши дела. Объяснись, Гриззин Фарл, зачем ты здесь?

Защитник не спешил объясняться. Следящая за Азатенаем Эмрал никак не могла поймать его взгляд, и уже ожидала — с необъяснимой уверенностью — что отвечать историку будет лорд Драконус. Однако тот молчал. Гриззин же понурил голову, будто изучая почву. — Моя задача, историк, ожидать.

— Ожидать? Чего?

— Ну как же? — Азатеная поднял глаза. — Конца всего.

В наступившей тишине пришлось говорить Драконусу. — Верховная Жрица, историк, я направлю вас к порталу, что ведет в Цитадель. — Он оглянулся на Гриззина Фарла. — А ты можешь остаться. Нам нужно поговорить.

— Разумеется, старый друг.

— И я хочу знать, что за Азатенай сопровождает лорда Аномандера.

Ответить было вполне легко, но ни Райз, ни Эмрал не подали голоса. Вскоре стало очевидным, что Гриззин тоже высказал все, что хотел.

««Старый друг». Наш консорт неподобающе одарен, являет чудовищные силы. Насколько тонка в тебе кровь Тисте, скажи, Драконус?

Твой «старый друг» ничего не говорит. Следовало бы ожидать.

Итак, Азатенаи собираются лицезреть наш конец, и я вижу истину. Простите, Лорд Аномандер, за то, что будет. Вы ни в чем не виноваты, и если мы окружаем вас, чтобы питаться силой чести, то лишь потому, что сами слабы. Мы будем питаться и наращивать мощь, даже если тем убьем вас». Она встретила бездонный взор лорда. — Прошу же, — сказала Эмрал. — Заберите нас домой.

«Ах, Гриззин Фарл, спасибо тебе. За том, что выболтал то, чего не хотел.

Знать права, хотя ничего не понимает. И все же права».

Она всматривалась в лорда Драконуса, словно видела в первый раз. «Главный враг ведет нас сквозь Вечную Ночь.

Если смогу, консорт, поверну лорда Аномандера против тебя. Любыми средствами. Если это в моих силах… увижу, как Первый Сын убивает тебя.

За все, что ты натворил».

Конец всего. В этом королевстве слова Азатеная звучат слишком предметно.

ОДИННАДЦАТЬ

Сгорбленный и тощий, одноногий старик яростно работал костылями, словно в любой миг то, что его поддерживает, может выпасть из рук, сложиться, превращаясь в распятие, а судьба готова пригвоздить его к деревяшкам. Лицо его было сделано из острых углов, и столь же острым было презрение во взоре. Тонкие бледные губы изрыгали череду неслышных проклятий, глаза не отрывались от земли. При всем при этом он сопровождал жрицу Синтару словно тень, привязанная законами, коих не отменить мановением смертной длани.

Ренарр наблюдала за их процессией с отстраненным любопытством. Религия казалась ей пустошью, на которую забредают лишь сломленные, тянут руку, желая ухватиться за всё, что ни подвернется. Она помнила недавние свои мысли: сходство между шатром шлюх и храмом, жалкие неудачи заставляют сливаться кажущееся столь разным… Одинаковая нужда, и для многих удовлетворение будет и кратким, и эфемерным.

Верховная жрица нарядилась в белые с золотом одеяния. Призрачный свет сопровождет ее, будто дым. Лицо сердечком блестит, будто усыпано жемчужной пылью, глаза меняют оттенки — то синие, то алые и лиловые. Она действительно стала существом несказанной красоты.

— Благословение вам, — произнесла Синтара, остановившись в нескольких шагах от владыки Урусандера. Тот повернул лицо к гостям от высокого и узкого окна, что ведет во двор.