Тру (ЛП) - Донер Лорен - Страница 59

— Душ. Я подожду тебя в спальне.

Он даже не вытерся, прежде чем уйти. Джини закрыла глаза и выругалась про себя. Новые Виды действительно отличались от других мужчин, но, кажется, кое в чём оставались такими же. Она напугала его, слишком быстро сказала, что любит. Джини надеялась, что Тру не ломанулся за дверь и не сбежал сломя голову, как иногда поступали люди.

Она открыла глаза и шагнула под тёплые струи воды, намочившие её кожу и волосы. Будет неловко, но она извинится. За то, что любит его, она просить прощения не собирается, только за то, что сказала об этом так скоро. Можно списать всё на то, что она перенесла, но в этом ей хотелось признаться уже давно. Она не виновата, просто плохая ночь, чтобы быть честной.

Потребовалось немного времени, чтобы вымыть голову и как следует оттереть кожу гелем для душа. Её рана, кажется, полностью зажила. Джини выключила воду, вышла из душа и не спеша вытерлась. Она забыла взять во что одеться, пока шла за Тру. Кроме как обернуться полотенцем выбора не оставалось, она так и сделала и открыла дверь ванной. Шагнула в спальню и ахнула.

Свет был выключен, но по всей комнате горели свечи. Ряд из них огибал комод и обе прикроватные тумбочки. Это была самая романтическая обстановка, которую она только видела. Тру стоял перед кроватью, в центре комнаты, всё ещё в одном полотенце. Он улыбнулся, когда она изумлённо взглянула на него.

— Что это?

— Мы празднуем.

Она не знала что сказать. Тру подкрадывался ближе, делая это совершенно по животному, весьма сексуально, он пристально смотрел на неё, приоткрыв рот так, что виднелись острые клыки. Его взгляд определённо был взглядом хищника, в хорошем смысле этого слова. Джини всё ещё пребывала в замешательстве, но прекрасно сознавала его сексуальную привлекательность. Тру остановился перед ней и потянулся к верхнему краю полотенца. Она взглянула вниз, когда он сорвал его и отбросил прочь.

— Что ты делаешь? — Она не пыталась прикрыться, слишком поражённая, чтобы сделать что-то, но посмотрела вверх на Тру.

— Я собираюсь сделать тебя своей парой. — Он уронил своё полотенце. — Лучший способ это сделать — быть полностью обнажёнными.

— Ты все эти свечи зажёг… — Она посмотрела на них, потом снова на него.

— Я хотел, чтобы всё было по-особенному.

— Каждый раз, когда мы вдвоём в спальне голые особенный для меня.

Тру улыбнулся, взял обе её руки в свои и попятился назад, увлекая её за собой.

— Рад, что в этом мы согласны. — Он остановился и отпустил её. — Иди в кровать.

Она вскарабкалась на матрас и повернулась, наблюдая, как он делает то же самое. От веса его большого тела матрас прогнулся, и она рассмеялась, когда его рука обхватила её талию. От его мягкого толчка она перекатилась на спину. Улыбнулась ему, пока он располагался сверху, прижимая её под собой, и стараясь оберегать бок. Их взгляды встретились.

— Я не потревожу твою рану?

— Нет. Я уже почти не замечаю. Это лекарство, что мне дали, просто удивительное.

— Ты моя пара, — прошептал он.

— Я — твоя, — согласилась она также тихо.

Тру приподнялся, опираясь на локти, чтобы не давить не неё. Одним пальцем очертил овал её лица от уха до подбородка. Долгую минуту всматривался в её глаза, а затем медленно, как будто не мог больше ждать, чтобы соединиться с ней, опустил голову.

Джини закрыла глаза и приоткрыла рот, нетерпеливо ожидая его поцелуя. Он вложил в него столько же страсти, сколько и она. Тру для неё был словно воздух, которого ей не хватало, её тело, будто горело от желания, всё в ней сжималось от необходимости чувствовать его внутри себя. Джини застонала, ногами обхватила его талию, призывая войти. Она извивалась и вскидывала бёдра, желание быть взятой им переросло в болезненную необходимость. Этот мужчина мог заставить её страдать по нему, лишь коснувшись своим ртом её.

Тру разорвал поцелуй и поднял голову.

— Скажи, что любишь меня.

Её глаза распахнулись, и она уставилась на него, ошеломлённая как тем, что он остановился, так и тем, что он сказал.

— Что?

Он зарычал.

— Кажется, именно эти слова я услышал от тебя в первый раз. Скажи мне их снова, Джини.

Он постоянно удивлял её.

— Ты не расстроился из-за того, что я сказала в ванной? Это не слишком быстро?

— Расстроился? — Он растерялся. — Никогда. Я хочу, чтобы ты сказала это снова. Прямо сейчас.

— Я люблю тебя, Тру.

Он не сказал того же, вместо этого накрыв губами ее губы. Поцелуй скажет больше, чем слова, и своим телом он продемонстрирует ей свои чувства. Тру толкнулся к ней бедрами, демонстрируя свое желание. Джини застонала ему в рот, когда Тру пристроился членом ко входу и толкнулся в её тело.

Не было нежности, как в прошлый раз. Их страсть вспыхнула стократ из-за понимания, что они чуть не потеряли друг друга. Тру вколачивался в нее, доводя до безумия невероятными ощущениями. Джини разорвала поцелуй, боясь, что укусит его, и впилась ногтями в его кожу, прижимаясь теснее. Звуки, которые он издавал, заставляли ее желать большего, когда его низкое рычание разнеслось по комнате.

Она чуть выше обняла его ногами за талию, теряясь в ощущениях, когда пыталась двигаться навстречу ему, толчок за толчком. В их занятии любовью был некий элемент безумия, но Джини это не волновало. Прямо здесь и сейчас она была с ним. Она ощутила, как напряглось собственное тело, сжались мышцы живота, а затем, кончая, прокричала его имя. Тру зарычал, зубами прикусил её шею в том месте, куда уткнулся лицом. Он низко застонал, содрогаясь над ней, пока кончал, и горячие струи его семени раз за разом глубоко внутри наполняли её. Он замедлился, и его член начал набухать, скрепляя их вместе.

— Джини, — прохрипел Тру.

Она погладила его спину, затем запустила пальцы в его волосы, играя с шелковистыми прядями. Тру был тяжёлым, но её нравилось как его вес прижимал её к кровати. Она уже подумала было, что он заснул, когда он, наконец, поднял голову от её шеи и приподнял верхнюю часть тела, опираясь на руки. Их взгляды встретились.

— Я принадлежу тебе, так же как ты принадлежишь мне. Я всегда буду защищать и заботиться о тебе. Я чуть не потерял тебя снова. Ты не представляешь, как бы меня уничтожило то, что те мужчины тебя забрали бы. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой.

Джини верила ему.

— Я знаю. Я попытаюсь стать лучшей парой, чтобы сделать счастливым тебя. Я тоже буду о тебе заботиться.

Тру улыбнулся, пальцем отодвинул её чёлку и погладил сверху вниз по щеке.

— Ты как-нибудь предохраняешься?

— Конечно, мне делали уколы. Это было частью работы для всех женщин, работавших с Новыми Видами. Их чувство обоняния позволяло улавливать, когда у женщин месячные, и некоторые самцы становились чрезмерно агрессивными или возбуждёнными, если персонал подходил к ним в такие дни. И в Дреквуде, и в Корнас они делали уколы всему женскому персоналу.

Джини не имела ничего против того, чтобы обсуждать свой цикл с ним.

— Ты чувствуешь, что мой запах меняется? Всё должно быть в порядке, ещё целый месяц, прежде чем у меня следующий укол по плану, но в последнее время я много чего пережила. Слышала, что месячные могут начаться, несмотря на уколы, если женщина получит какую-нибудь эмоциональную травму. А всё, что происходило, я могу оценить как американские горки сплошного стресса.

— Межвидовое скрещивание возможно между самцами Видов и человеческими женщинами. Есть шанс, что ты забеременела, если действие укола закончилось, но у меня низкая активность сперматозоидов. Доктор Триша сказала, что с этим мне можно будет помочь, если я когда-нибудь найду пару.

Это хорошо, что она лежала на спине. Новость могла бы свалить её наповал.

— Серьёзно?

— Да. Эта информация строго засекречена, но ты теперь моя пара. Наши доктора работают над тем, чтобы женщины Видов могли забеременеть, но пока нашу расу продолжают только самцы.

— Почему женщины не могут?