You're All I Want (СИ) - "Paula.M." - Страница 58

— Ты как? — почему-то почти прошептал я, отворив дверь на кухню. Рихард задумчиво глядел в окно и медленно попивал свой еще горячий кофе, и влажный пар, исходящий от него, я видел даже находясь у двери. Он как-то странно взглянул на меня и, кротко улыбнувшись, вернулся к своему окну. Я сразу заметил, что на нем был тот самый темно-зеленый свитер с оленями, который он надел лишь раз. Умилившись такому одеянию Круспе сегодня, я подавил глупую улыбку на своем лице и прошел к столу.

— Все-таки я тебя разбудил, — виновато произнес он, покачав головой.

— Я сам проснулся, — сказал я, присаживаясь напротив. — И все же, что с самочувствием?

— Благодаря тебе вполне неплохо, — все еще хриплым голосом ответил Рихард, сделал пару глотков из своей чашки и добавил: — Ты всю ночь не спал.

— Ты тоже, — я устало пожал плечами.

— Пауль, ты сейчас пойдешь домой и отдохнешь, — серьезно сказал Рихард и поставил чашку на стол.

— Мечтай, я тебя не оставлю.

— Я бы очень хотел, чтобы ты остался, — он сразу же замолчал и как-то рвано выдохнул, видимо, понимая, что сказал что-то лишнее, — но ты просидел со мной всю ночь, тебе нужно отдохнуть, да и к тому же твоя мама наверняка волнуется. И еще я все-таки могу тебя заразить, помнишь?

Я недоверчиво посмотрел на него, с сожалением понимая, что он, в общем-то, прав. Родители наверняка не находят себе места, из-за того что я не пришел ночевать домой.

— Только пообещай мне, что будешь пить таблетки, — напомнил я Рихарду, увидев на его лице заметное облегчение.

— Обещаю, — кивнул он и улыбнулся, прежде чем сделать очередной глоток терпкого напитка.

— Я купил вчера, они там, на тумбочке лежат, — я задумался, вспоминая названия препаратов. — И еще сироп новый, а то этот тебе чем-то не нравится, поэтому…

— Обязательно.

— Можно хотя бы кофе с тобой выпить? — с надеждой в голосе спросил я.

— Сколько угодно, — Рихард поднялся со своего места и поставил чайник.

Удивительно, как одна ночь может перевернуть мое и так уже давно пошатнувшееся сознание. Я даже не могу сказать, сколько примерно я сидел рядом с Рихардом, время от времени смачивая тряпку холодной водой, кутая его в одеяло и заставляя пить тот сироп от кашля, который, я уверен, не был таким уж и противным, просто кое-кто уж слишком не хотел, чтобы я о нем заботился.

Рихард извинился передо мной. Я не знаю, было ли это бредом, потому что люди с температурой под сорок градусов вряд ли могут совладать со своими мыслями, но, даже если это был крик его подсознания, я все равно был доволен. Этой ночью что-то изменилось: гора сомнений упала с плеч, и между нами с грохотом рухнула эта чертова невидимая стена непонимания, оставив после себя только небольшие глыбы камня, которые со временем превратятся в пыль и вовсе исчезнут. Когда Рихарда затрясло в этой чудовищной лихорадке и он еле-еле шевелил губами в попытках извиниться передо мной, я вдруг ощутил себя таким неправым, таким одиноким и беспомощным. Я чертовски боялся, что это что-то очень серьезное, что у него могут начаться какие-нибудь осложнения из-за моей неуклюжей первой медицинской помощи, которую я придумал буквально на ходу в панике, только потом вспомнив, что на человека в таком состоянии нельзя накладывать столько одеял. Наверное, я успокоился только к шести утра, когда температура его тела упала на два градуса, пульс выровнялся и Рихард сказал мне, что хочет поспать. Как же я обрадовался, что он наконец сможет отдохнуть, дать организму эти необходимые часы сна, которые у него отняла эта чертова болезнь. Я убрал компресс с его головы, собрал все лекарства в единую кучу на прикроватной тумбочке и уже собирался вставать, как Рихард молча взял меня за руку, практически невесомо надавливая на мою ладонь, видимо, из-за упадка сил и посмотрел мне в глаза. Тогда-то я и понял, что мне не нужны от него никакие слова, извинения и клятвы, ибо все это я видел в его благодарном взгляде и слова были бы здесь лишними, да и вообще ненужными. В этот момент я окончательно убедился в отсутствии каких-либо преград между нами. Простые прикосновения и взгляды могут сказать гораздо больше, чем длинные горячие речи, или же могут быть гораздо интимнее чего-либо другого. Не знаю, о чем думал Рихард, когда так неожиданно взял меня за руку, но в моей голове крутилась только одна мысль:

Рихард мне доверяет.

Утром он говорил со мной достаточно мягко, более открыто, чем обычно, и я был почти уверен, что он тоже это чувствовал, поэтому умолкал после каждой произнесенной им фразы, будто боясь сказать что-то не то. Конечно, он не подпускал меня к себе в эмоциональном плане настолько близко, насколько мне бы хотелось, но и это уже было огромным шагом вперед. Я пытаюсь его понять, почувствовать и изучить, и мне кажется, что сейчас у меня начинает получаться.

Как и ожидалось, мать явно не была в восторге от того, что я даже не удосужился ей позвонить и решил пропустить школу в субботу, но все же пригласила меня позавтракать и, в принципе, не была зла или обижена. В любом случае я был более чем рад, что так вышло, но все никак не мог найти себе места дома, представляя, как Рихард лежит дома с температурой, не пьет таблетки и продолжает глушить свою бессонницу алкоголем. И вот, в воскресенье вечером, прекрасно понимая, что ему еще нужно оставаться дома около недели, я думал о том, в какие дни я смогу ходить и навещать его, но мать прервала мои размышления, громко и настойчиво постучавшись в дверь моей комнаты.

— Пауль, ты не занят? — робко спросила она, прикрывая за собой скрипучую дверь.

Я отрицательно помотал головой, отползая на кровати немного назад, чтобы она смогла присесть рядом.

— У меня к тебе есть важный разговор, — она сложила руки в замочек на коленях и наконец подняла на меня взгляд. — Когда ты молодой, тебе хочется попробовать все и сразу, поэтому иногда именно в таком возрасте можно натворить очень много глупостей, за которые тебе будет стыдно в будущем…

Пока мама что-то говорила, я вертел в руках телефон и, увидев новое сообщение, сразу же открыл его:

«Я пью новый сироп, и он тоже на вкус как дерьмо, но я бы сказал, что это элитное дерьмо, так что это определенно лучше того, что ты давал мне вчера, поэтому спасибо».

Я нервно хохотнул, не удержавшись, но сразу же понял, что сделал это зря, и инстинктивно зажал рот рукой. Мама на мгновение замолчала и внимательно посмотрела на меня.

— Мам, если честно, я не понимаю, к чему ты это говоришь, — сдержав подступающие приступы смеха, я все-таки успокоился, откинул в сторону телефон и смог говорить нормально.

— В последнее время ты часто не бываешь дома, у тебя от меня какие-то секреты, ты стал более закрытым, и я понимаю почему. Ты уже взрослый мальчик, и я, конечно же, понимаю, что у тебя есть девушка. Вы молоды, вы любите друг друга, и, возможно, у вас есть секс… — на последнем слове она как-то скривилась и потупила взгляд в пол. Очевидно, что ей было трудно говорить со мной о таком, а мне еще труднее о таком от нее же и слышать.

— Мам, ради Бога, пожалуйста… — я стал практически умолять ее прекратить и был готов, как в детстве, зажать свои уши руками, только бы не слышать этого кошмара.

— …Поэтому я хочу быть уверена, что все твои сексуальные контакты сопровождаются использованием средств контрацепции, — наконец договорила она, и ее рука мгновенно дернулась к карману халата, а я уже настолько ахуел и даже онемел от происходящего, что даже не удивился, когда она протянула мне несколько пачек презервативов разных размеров.

— Возьми это, и я буду спокойна, — произнесла она, все еще держа руку вытянутой.

— Господи, мам, если это из-за того, что я сегодня не ночевал дома, то ты не так все поняла! — пытался убедить ее я, глупо размахивая руками в воздухе, но она лишь улыбалась, глядя на меня.

— И из-за этого тоже, но все в порядке, я понимаю, какой у тебя сейчас возраст.

— Бля, — тихо протянул я, в шоке прикрывая глаза, — Я не…