You're All I Want (СИ) - "Paula.M." - Страница 22

— И очень сильно, — Рих кивнул в подтверждение своим словам.

— Я чувствую, — пробормотал я, снова плюхнувшись на подушку позади меня. Через пару секунд я услышал приглушенный смешок, явно адресованный мне.

— Просто мы нашли тебя на земле у дома, знаешь ли, — тихо начал он. — Было уже поздно, и мы отвезли тебя ко мне.

— Спасибо, Рих, — поблагодарил я его, все еще не в силах подняться. Даже не потому что у меня болит голова, а потому что я не могу смотреть ему в глаза.

— Да я, если честно, сам мало что помню, — зачем-то продолжил Круспе свой рассказ. — Так что вот…

— Я тоже, — повторился я, почти что перебивая его. Рихард ничего не помнит. Но это ведь хорошо, правда? Я тоже сделаю вид, что ничего не помню. В конце концов, мы с ним друзья, и это могло здорово пошатнуть наши отношения, принеся в них львиную долю непонимания. Ну по крайней мере с моей стороны. Рихард был пьяный. Я был пьяный. Все, что мы делаем в таком состоянии, по умолчанию не может быть серьезным, наши поступки не засчитываются или что-то вроде того. Потому что порой мы сами не понимаем, какого хуя творим. Я был рад, что Рих ничего не помнит, но загадки, касающиеся его персоны, все еще терзали мою гребаную душу.

Я так ничего и не узнал.

Черт.

Немного обидно, конечно, но я все равно верю, что доберусь до истины. Как там говорится? Все тайное становится явным? Так вот - да. Иначе твоя карма не позволит тебе существовать. Это правда жизни такая. Если бы ложь никогда не открывалась, мы бы не смогли нормально жить. Бля, и почему меня с утра на философию пропирает?

— Так что насчет кофе? — лукавый взгляд голубых глаз внимательно изучал мое лицо, пока я пытался спрятать свои глаза куда подальше.

— Да, конечно, — в конце концов пробормотал я вслед уходящему Рихарду. Откинув одеяло, я обнаружил, что завалился спать прямо в одежде. После попыток заправить постель я схватил свой телефон со стула у кровати и понесся на запах свежего кофе.

Рихард стоял у плиты и что-то химичил, а я просто наслаждался чудесным ароматом, потому что уже очень давно не пил такого кофе. Обычно я перебиваюсь дерьмовым растворимым из пакетиков, который даже кофе-то назвать нельзя! Тут от него только одно слово.

Я уселся за стол и, протерев глаза, уставился на Рихарда полусонным взглядом:

— Бля, у тебя кровать такая мягкая, — почему-то вылетело у меня, и я засмеялся со своей фразы, как и мой друг, — Я серьезно, она отличная.

— Ну, я думаю, на ней тебе спать понравилось больше, чем на земле, — ответил Рихард, сделав небольшой глоток из своей чашки.

— И кофе у тебя тоже отличный, — тихо добавил я, еще пару раз глотнув крепкого и ароматного напитка, который мне только что заботливо приготовил Рихард. Без сахара и с каплей молока. Откуда он знает, что я люблю такой?

Он ничего не помнит, но я чувствую, что что-то изменилось. Что-то во мне или, может быть, в его поведении? Хотя вполне возможно, что у меня просто утренний отходняк.

Рих улыбается, глядя на меня, и мои губы растягиваются в ответной улыбке. Даже гребаное похмелье и осознание того, что меня ждет пиздец дома, не портят этот момент. Это самое лучшее утро, которое у меня только могло быть.

========== I’m Not Gay ==========

— Пауль, ты о чем вообще думал? — мать в который раз произнесла эту фразу, продолжая свою тираду, пока я старался отвернуться к окну и не смотреть ей в глаза. Мы разговаривали на кухне один на один уже примерно сорок минут. Ну как разговаривали… В основном говорила она, а я должен был с виноватым видом слушать ее и соглашаться со всем, что она мне говорит. Да, я вернулся домой почти вечером следующего дня. Да, я не звонил. Ну и что? Сказал же, что я пошел на гребаный день рождения. Так почему мне нельзя там остаться? Ну или не совсем… Мне почти восемнадцать гребаных лет, так почему я не могу делать то, что я хочу? В пределах разумного, конечно, но ничего такого в том, что я сегодня не ночевал дома, нет. Это глупо ругать меня за это.

Тем временем мама не останавливалась, а, напротив, даже более взволнованно начала говорить о том, что я плохо поступил, что я должен был позвонить, что я должен был предупредить, что я должен… Да почему я кому-то постоянно что-то должен? Им лишь бы упрекнуть и обвинить меня в чем-то.

— У кого ты ночевал хотя бы? — уже тише спросила она, усаживаясь за стол напротив меня, понимая, что причитаний уже хватит и я понял, какой я плохой мальчик.

— У друга, — сухо ответил я.

— У Тилля? — уточнила она, сложив руки на груди. Я усмехнулся. Я же знаю, что она, конечно же, позвонила ему, как только поняла, что мой телефон сдох. Она же всегда так делает на случай, если я с ним. Зачем тогда спрашивать, раз ты уже знаешь правду? Чтобы я соврал, а она еще раз на меня наорала. Это зашибенная логика моей матери.

— Нет, у Рихарда, — пробормотал я и затем добавил: — У одноклассника.

— Ты не рассказывал мне о том, что у тебя появился новый друг, — ее голос немного смягчился.

— Ну, он просто помогал мне с химией, и мы за одной партой сидим, — быстро пробормотал я, стараясь делать это как можно более непринужденно, но, судя по всему, у меня хреново вышло. Кажется, в моем голосе было слишком много напряжения и волнения, и поэтому мои ответы звучали достаточно нервно. Я просто не понимал, что за ерунда со мной творится. Каждый раз, когда речь заходит о Рихарде, со мной начинает происходить что-то очень странное. Я волнуюсь, и вдобавок ко всему мои щеки начинают краснеть, как только я вспоминаю вчерашний вечер.

— Значит, вы хорошо общаетесь?

— Ага, — даже лучше, чем ты можешь себе представить, мам.

На этом разговор был окончен, а я благополучно свалил в свою комнату, оставив свою мать стоять на кухне и размышлять над кучей вопросов, что она хотела мне задать. Если бы я сам знал на них ответы…

Осмотрев свой привычный беспорядок и убедившись, что за сутки тут ничего не изменилось, я плюхнулся на кровать, которая, к сожалению, не была такой же мягкой, как та, на которой я сегодня спал, и это было трудно не заметить. Фух, ну, можно считать, что все обошлось более-менее без разборок. Хотя даже эта небольшая ссора ничуть не расстроила меня. У меня просто настолько прекрасное настроение, что никто не сможет мне его испортить: ни мать, ни Эмили, ни ни на минуту не отступающее похмелье. Это утро определенно сделало мой день. Наверное, потому что в нем все было идеально. Мягкая кровать, прекрасный кофе и Рих. Да что там, он даже проводил меня до дома, на случай, если я вдруг опять решу поспать на земле.

Завтра химия, и, казалось бы, это та самая вещь, которая должна омрачить этот чудесный день, но даже этот чертов факт не нарушает моего покоя, а даже наоборот. Я хочу на химию. Это необъяснимо, но я действительно хочу писать в этой гребаной тетради, делать нудные лабораторные с Рихардом, которые переставали быть таковыми, как только он включался в процесс, и слушать его непрекращающееся ворчание по поводу того, что учительница опять неверно произнесла фамилию какого-то ученого или же перепутала последовательность каких-нибудь чертовых алканов. Как только я вспоминаю это, искренняя улыбка появляется на моем лице, а на душе становится невыносимо тепло и спокойно от осознания того, что завтра я сам буду принимать в этом участие.

Блять, приехали.

Я хочу в школу.

***

Никогда не знаешь, чего можно ожидать от своего лучшего друга, особенно если им является Рихард, у которого куча чертовых тайн и секретов от тебя. Я пришел в школу со странным ощущением жажды правды и радости по поводу того, что сегодня химия. Школа же, как всегда, приняла меня неутихающим режущим слух гулом и кучей народу в гардеробе, где раз в несколько минут обязательно кто-нибудь наебывается из-за мокрого паркета. Я быстро миновал это место по причине того, что куртку я еще не ношу, а сменку и подавно. Кому она вообще нужна?

— Ты чего такой? — оживленно спросил я Шнайдера, распластавшегося на полу у нашего кабинета. Выглядел он явно не так хорошо, как я, и, желая узнать, в чем дело, я сел рядом с ним.