Обмен властью (СИ) - "Эш Локи" - Страница 44

— Знаешь, Вова… ты это. Оставайся таким же, ладно?

И ушёл, оставив меня в недоумении разглядывать дрожащую от удара дверь.

— Какой-то ты сегодня таинственный.

Судя по тому, что Тимур даже не подумал достать свой «пылемёт», с помощью которого он засорял мне глаза, когда не хотел чем-то делиться, на уме у него и вправду было нечто интригующе-небезопасное.

Всё это время он терпеливо ждал, когда я полностью оправлюсь от всех полученных травм. До последнего шва — мы даже сексом толком не занимались, предпочитая валяться рядом и болтать о какой-то ерунде, иногда до самого утра. Как будто всё это время сосуществовали с зашитыми ртами, ей-богу.

— Глупости. Как день прошёл?

— Просто прекрасно. Лер сегодня приходил, ты знаешь?

— Нет, — Тимур уверенно повернул руль. Импреза гладко съехала на проезжую часть и сразу же набрала скорость. — Как он?

— Артемий Олегович с порога накинул на него лассо, — я рассмеялся. — Он меня напугал… «Ты тут больше не работаешь» и лицо такое каменное. А потом: «Я тебе запрещаю». А я-то, наивный, думал, что ты — злостный тиран.

На мой выпад Тимур лишь закатил глаза, а после заулыбался с привычной сдержанностью, но без какой-либо наигранности или фальши. Свет красиво падал на его лицо, поджигая глаза и делая их светло-серыми, нежными, открытыми. Тени плутали в ресницах, грубоватый профиль казался словно выточенным из камня. Я загляделся, перебирая в голове разные обстановки и ситуации, те моменты, когда любовался так же. Правда, раньше он не выглядел таким довольным и комфортным, тёплым. Хочешь — погладь, ручной почти.

Но всё же почти.

— Значит, минус ещё один Дом, притом популярный. Нелегко придётся, если Артемий не искал замену.

— Я думаю, искал. Он не настолько непредусмотрительный. Кроме того, на место Лугашина придёт женщина. Уверен, у нас появятся новые клиенты.

Тимур усмехнулся и приостановил машину. На горизонте мелькнул знакомый секс-шоп.

— Хочешь со мной? Или предпочтёшь сюрприз?

— Ты в настроении, м?

— А ты?

Я вздрогнул. Всё ещё с трудом осознавал, что наши мнения теперь равнозначны. Просто слишком привык быть ведомым, полностью со всем соглашаться.

— Да, вполне. Но подожду тебя тут, ага?

Глаза Тимура нехорошо заискрились.

— Ты что, смущаешься, что ли?

— Эм… нет, — я экстренно перевёл взгляд на бредущих по тротуару прохожих. Невероятно интересное зрелище.

— В самом деле? Ты-то? Всея руководитель клуба с секс направленностью?

— Тимур! Клуб — это моя работа! А ты — это ты!

Он махнул рукой, заметив румянец на моём лице, и отправился за покупками в ехидно-весёлом одиночестве.

Были вещи, сражаться с которыми нам приходилось по отдельности.

Сначала я заметил, что Тимур по возвращении домой слишком уж обходителен и даже подтормаживает — задумчив. Стоило спросить напрямую, он прекратил разыгрывать непринуждённую расслабленность.

— Я хочу показать тебе, — Ларионов взял меня за руку и повёл к таинственной комнате. Не сказать, что я был очень удивлён — это должно было случиться рано или поздно, но моё пугливое любопытство сжало внутренности в стальные тиски.

— Скажем так… — начал Тимур, вставив в скважину ключ и провернув дважды. — Это не самая приятная часть моего прошлого. Вернее даже сказать, она неприятна для меня — много воспоминаний. Но и выбросить всё это я не могу. Рука не поднимается.

Дверь распахнулась. Тимур потянулся к выключателю. Лампа натужно щёлкнула и загорелась. Шагнув вглубь комнаты, я изумлённо выдохнул.

Посередине стояло татуировочное кресло. На полках широкого стеллажа, покрытого пылью, лежали коробки с какими-то бутыльками, книгами, составами. На полу, неподалёку от кресла, было ещё две больших коробки — с эскизами.

Я присел возле них и ахнул.

Они были прекрасны. Мрачноватые на мой вкус, но очень характерные, пронизанные стилем, словно части одной картины. Фигуры людей и животные в полукомиксном виде, с гипертрофированно накачанными мышцами и вкраплениями механизмов. В другой коробке были этнические узоры и всякие эстетически приятные вещи, которые могли бы понравиться девушкам. Копаясь в них, я внезапно обнаружил очень знакомые полосы.

— Это…

— А. Да, как у Лизина. Я набивал ему тату.

— Почему скрывал?

Тимур печально хмыкнул, складывая руки на груди.

— Я не скрывал, просто не хотелось вспоминать. Это… была моя мечта. Свой салон. Поначалу я работал у друга, пока не накопил на это кресло и не начал бить дома.

— Что случилось?

— Я встретил Илью. Он пришёл как клиент и заметил, что я как-то фанатично подхожу к своему делу. То есть… сам понимаешь, садист во мне никогда не дремал, и я любил свою работу не только потому, что неплохо получалось. Это был один из способов оправданно причинять людям боль.

— Ты просто нечто.

— О да, ради этого я учился рисовать, — Тимур тоскливо рассмеялся. — За то время, что мы были вместе, я набил Илье восемь татуировок. Они у него повсюду. Но, что важнее, в этот период я узнал, что такое БДСМ, и тату мне было уже мало. Я не мог просто вернуться к прежней жизни. И мечта тоже не могла осуществиться.

— И ты пошёл к Артемию.

— Да.

Я положил эскизы на место. Встал, медленно обошёл кресло. Конечно, оно всё было в пыли, однако почти не использовалось, поэтому сидение выглядело так, будто его только что достали с какого-нибудь склада — целое, ни единой царапинки…

— Ну вот, теперь ты знаешь.

Я кожей чувствовал, как пристально Тимур следит за прогулкой по кладбищу его мечты. Думаю, это было нелегко, но он просто ждал. Ждал, когда мой мозг сам родит Эту мысль.

— Смог бы сделать это снова?

— И почему я не удивлён? — фыркнул Ларионов. — Ты захотел.

— Не скажу, что мысль не будоражит. Это был бы… уникальный опыт. Как насчёт татуировки во время секса?

— Ты и вправду идиот. Или как там говоришь… идиотище?

— Ты знал, что я скажу, когда окажусь здесь.

— Знал. Поэтому мне и требовалось время, — Тимур посерьёзнел, протянул раскрытую ладонь. Я отряхнул руки от пыли и положил свою сверху. — Есть и другие интересные способы. Могу разрисовать тебя парафином. Или, например, красками с тобаско или химикатами. Поверь, это доставит тебе целый спектр мучений.

— Звучит чарующе, — я подошёл к нему в упор. — Спасибо, что поделился. Я ценю.

— Как насчёт виски перед сессией?

— Когда ты навеселе, то быстрее начинаешь кайфовать, так что я за.

— Посмотрим, как ты справишься на этот раз.

— Мне подготовиться?

— Да. А я пока м… состряпаю что-нибудь.

— То есть сожжёшь что-нибудь, — я не упустил возможности подколоть.

Тимур молча проглотил колючку и отправился на кухню. А я — в ванную.

Пожалуй, есть что-то по-настоящему восхитительное в той близости, которую дарит игра с постоянным партнёром.

Когда знаком с каждой реакцией, паузой и с привычками, со всем до последней мелочи, то даже обычное предвкушение становится похоже на мягкие убаюкивающие волны удовольствия.

Даже если он не делает ничего.

Тимур сидел на кровати, медленно стирая полотенцем капли воды с шеи, и разглядывал меня — замершего перед ним в привычной позе с выжидательной покорностью.

— Я хочу кое-что попробовать, — вдруг сказал он. — М… будет немного иначе.

— Как? — я глянул исподлобья.

Тимур поманил рукой. Я встал, сделал пару шагов и оказался в прохладных руках, в небрежных объятиях. Тимур ловко уронил меня на постель и дразняще укусил за плечо.

— А как же корона?

— Хочу побыть собой.

Больше пытать его вопросами я не хотел, наблюдая за выражением лица, интересным, необычно подвижным. И, как назло, Тимур извлёк из тайного пакета повязку на глаза. Набросил на моё лицо и, завязывая, пару раз дёрнул за непослушные кудри, после душа завившиеся в мелкие спирали.