Обмен властью (СИ) - "Эш Локи" - Страница 25

— Я забил его до потери сознания. Но он сам этого хотел. Ему нужен был повод.

— А смог бы… всё же… убить?

— Никогда о таком не говори, — понизив голос, угрожающе прошипел Тимур. — Никогда, ясно? Даже если бы смог, я не хочу этого. Желания — всё, что имеет значение.

Вот оно что. Я решил, что он тонет и поплыл на свет… а он оказался монстром. Чудовищем из глубин, которое зачаровывает жертву фосфоресцирующим огоньком, приманивает, ведёт в самые потаённые места и там поглощает.

Без остатка.

— Я никому не давал узнать правду и зайти так далеко, даже если они хотели, Влад. Ты не выходишь у меня из головы, и я солгу, если скажу, что отпущу безболезненно. Мне будет плохо, но я смогу. Сейчас — ещё смогу. Пока ты не сделал глупость и не решил, что ошибся. Это будет намного хуже для нас обоих. Поэтому сейчас, прямо сейчас, подумай ещё раз — готов ли ты к такому?

— Хочешь, чтобы не было табу?

— Я не буду делать то, что тебе противно, это не в моих интересах. Но и свободы не будет. Больше — никакой. Все твои мысли, вся твоя правда, всё, что у тебя есть, — станет моим.

— Ты словно пытаешься запугать.

— Да. Конечно же, в повседневности я не стану ежесекундно испытывать на прочность. Но сейчас нужно, чтобы ты подумал именно так…

Тимур тронул мою скулу костяшками пальцев. На контрасте слов — бережно.

— А как насчёт плюсов?

— Я могу заботиться с полной самоотдачей. Сохраню твою личность, обточу сильные места, выявлю слабые. В постели ты будешь летать. Все твои проблемы станут моими. И… желания — всё, что имеет значение.

Он вдруг усмехнулся. Напряжение, сковывающее меня льдистой коркой, чуть-чуть отпустило.

— Почему?..

— Потому что Лер прав. Я влюблён.

Выпрямившись, Тимур вернулся к бару, чтобы допить портвейн. Я тоже влил в себя остаток — залпом. Голова от всего услышанного гудела. Но страха, как ни странно, не было.

Пришлось представить наихудший исход событий. Допустил бы я что-то по-настоящему ужасное? Да. Я бы и личность смог отдать. Наверное, со мной что-то не так, раз я готов пойти на такое и не могу заставить себя испугаться.

— Что ты ненавидишь больше всего?

— Ложь, — отозвался Тимур, стоя ко мне спиной. Я не видел его глаз, но и голоса, низкого, тяжёлого, было предостаточно.

— Что не приемлешь?

— Измену. Никто не должен тебя касаться. Если решишь остаться на работе, будешь носить ошейник с моим именем. Ты должен понимать, что сторонние сессии, походы на ВИП с кем-то ещё, встречи, секс и прочее — запрещены, пока я не дам разрешение.

— А если прикоснётся кто-то? Кто-то сильнее… или как в том случае с Елизаром?

Тимур развернулся и пришиб меня взглядом. Я ощутил его бешенство кожей.

— Сам разберусь. Говорил уже — ты не должен рисковать, обязан беречь себя и заботиться о своём здоровье.

— Скажи… если бы мы с тобой были в отношениях и я бы кинулся на Елизара, что бы ты сделал?

— Что для тебя близко к табу?

— Публичное унижение… — я опустил голову, прокрутив в руке пустой стакан. — Пока что нет ничего хуже этого. Сегодня было просто ужасно.

— Ещё раз… прости.

— Ты добрый, Тимур, — улыбнулся я. — Даже при том, что рассказал. Можно… прежде, чем я дам ответ, кое-что сделать?

— Можно.

Поднявшись на ноги, я поставил стакан на барную стойку. Затем плавно опустился на колени. Опасливо, чтобы не разозлить, взял руку Тимура и коснулся губами тыльной стороны ладони.

Каково это — отдать жизнь полностью, безраздельно? Я не знал. Тем более не мог представить, насколько такой союз ограничит меня во всём, но…

Просто сидя перед ним, я чувствовал себя счастливым. Это было не щенячье обожание или эротическое предвкушение. Счастье. Я узнал разницу, побывав в распоряжении других Верхних и подчиняясь тем, кого не любил. Поэтому…

— Я хочу быть твоим. Твоим и только.

Что-то случилось. Что-то случилось, и через миг я висел на руках человека, которому вручил всего себя. Тимур поднял меня и чувственно куснул за подбородок. В его глазах мерцали злые смешинки.

— Ты в порядке?

Памятуя о лжи, я ответил честно:

— Могло быть хуже. Немного болит задница и ухо.

— У тебя был секс, или сегодня, на этой грёбанной сессии, ты собирался сделать это впервые?

— Был. Но давно… больше года назад.

— Значит, та ВИП-ка была нелёгким испытанием? — смакуя слова, поинтересовался Тимур. — Я думал, ты часто балуешься.

— Я могу кончить от одной только боли, мне незачем.

Он отпустил меня только на пороге спальни.

Комната была настолько пустой, что наши шаги расходились тихим эхом. Тимур явно любил неоновый интим — тут тоже была возможность оставить одну подсветку, правда, красную. Ещё он любил лаконичный шик. Ничего лишнего: прохладный паркетный пол, бордовые стены, большая двухместная кровать-бокс с глянцевым чёрным бельём, тяжёлый стильный шкаф. И зеркальный потолок. Вот и всё.

Тимур без особого труда стянул мой свитер. Следом стащил джинсы и боксёры. Даже при том, что я волновался и двигался как кукла, он легко сглаживал мою неуклюжесть. Гасил напряжение, превращая происходящее в одному ему понятный ритуал.

— Больше никто, — коснувшись ссадин на ягодицах, прошептал Тимур и резко толкнул меня на кровать. Я перевернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как он расстёгивает рубашку. — Я уже на пределе, так что… терпи.

Внезапно нагрянуло чувство ирреальности происходящего. Слишком хорошо он выглядел в полумраке и капкане рубиновых бликов. Опасно. Непредсказуемо.

Раньше я думал, что знаю всё о близости с любимым человеком. Я любил своего первого парня и прощал ему всё, несмотря на то, что он был нежен, даже когда мне хотелось жестокости.

Но Тимур… Тимур очень быстро и без слов убедил меня в том, что я не знаю ровным счётом ничего. Ни о нём, ни о сексе, ни о себе. Он стал раскрывать меня, будто шкатулку с драгоценностями, ячейку за ячейкой, легко и методично. Ловя реакции. Читая сигналы. Расслаивая книжными страницами…

Например, смазки он выдавил столько, что я сжался от холода и замер в изумлении — давно хотел попробовать так. Чтобы скользило везде. На члене, на яйцах. Чтобы кто-то растащил гель по коже и всем чувствительным местам.

Тимур задержался лишь возле ануса, но только чтобы подразнить. Вернулся назад, к члену, огладил, сжал крепко и с усилием. Всё, как мне хотелось.

Добил окончательно, когда неожиданно и уверенно толкнулся сразу тремя пальцами. Не оставив при этом ни малейшей возможности отстраниться и ни секунды привыкнуть. Так же точно и твёрдо Тимур нашёл простату и стал с интересом наблюдать за сменой эмоций на лице.

Я задохнулся. Сабспейс подкрадывался ко мне, затягивая в свои звёздные сети.

— Не уходи, — приказал Тимур. — Знаю, что тебе хорошо, и я отпущу тебя, но не сейчас.

Тогда я решил отвлечься на созерцание и приподнялся на локтях. Скользнул взглядом по ключицам, по грудной ромбовидной впадинке, по рельефному животу и крупному члену, налитому кровью, подрагивающему от каждого движения.

Когда Тимур приставил головку к моей заднице, я быстро расслабился. С этим у ме­ня никогда не бы­ло проб­лем, но мои мыш­цы ещё не бы­ли го­товы — пот­ре­бовал­ось бы ку­да боль­ше вре­мени на раз­минку и прак­ти­ку. Ес­тес­твен­но, Ти­мур так дол­го ждать не собирался.

Он закинул мою ногу на сгиб руки и просто толкнулся с усилием, в очередной раз проверяя меня. Чувствовал и понимал, что почти наверняка навредит, но…

Договор был важнее.

А я позволял. Смиренно, открыто, балансируя на грани всего: потери, выносливости, боли, приближающегося оргазма. Живот беспомощно сжимался, распирало несносно, но было так хорошо, что не возникло даже мысли попросить остановиться.

— Блядский мазохист, — поддел Тимур.

Он сделал паузу только для того, чтобы обласкать взглядом моё тело и изломанное в муке лицо.

А потом сорвало.

Тимур слетел на такой темп, что я едва-едва удержался за свой рассудок, парящий над пропастью бессознательного. Я взвыл, чуть не плача от того, что меня снова прочитали — он ведь не мог знать, что я мечтал о таком сексе всю свою жизнь. О сексе без жалости, без терпения, без осторожности, о сексе-ловушке, похожем на изощрённую пытку.