Пылающий мир (ЛП) - Марион Айзек - Страница 72

подношу к своему лицу, разглядывая блестящие волокна.

–Что они сделали? - спрашиваю я. - Как они сделали тебя таким? Мужчина улыбается ещё шире.

–Я чувствую себя фантастически.

Эйбрам отталкивает меня и приближается очень близко к лицу Миллера.

–Скажи, что тут происходит, - низко рычит он, не заботясь об отсутствии оружия. - Где все?

Второй Филиал переживает переходный период, - щебечет Миллер. - Проходят испытания новых концептов сотрудников.

В лифте раздается звон. Мы приехали на двадцатый этаж.

–Хочешь узнать больше? - спрашивает он.

Честно говоря, я не знаю, как бы ответил на этот вопрос, но когда дверь закрывается и Миллер шагает наружу, мы идём следом.

* * *

Мы находимся в огромной комнате размером с ангар для самолётов. От одного конца здания до другого нет стен, минимум на три этажа выше нет потолка.

Единственное освещение — бледный дневной свет, пробирающийся через прорези вместо окон. Всё видится смутными очертаниями, словно комната наполнена тёмным туманом. Сквозь этот туман я вижу людей. Сотни людей, окружающих сотни станков: стальные прессы, фрезы и более сложное оборудование, которое я не узнаю. Некоторые станки полностью автоматизированы, например, тот, который выкатывает маленькие латунные цилиндры, и тот, который наполняет их чёрным порошком, и тот, который запечатывает их свинцовыми конусами. Другим нужна помощь человека, например, тому, который отправляет пачки с клееобразной субстанцией на сборочную станцию, где мужчина встраивает в клей какую-то электронику и вставляет её внутрь металлического чемодана.

–Я знаю их, - бормочет М. - Я знаю эти машины.

–Мы рады представить вам обновленную Грей Ривер Нэйшнл, - голос Миллера разносится эхом по обширной тусклой комнате, пока он идёт впереди нас. - Это стало возможным благодаря недавним достижениям в области управления людскими ресурсами. Мы с нетерпением ждём создания упрощённой, но эффективной системы безопасности всех филиалов Аксиомы, поскольку наша семья продолжает расти...

Его голос исчезает в темноте. Мы перестаём идти за ним следом. Мне понадобилось немного времени, чтобы в слабом свете я начал замечать у рабочих странную особенность. Они двигаются небрежно, а когда закручивают винты и подсоединяют провода, смотрят не на свою работу, а в окна, словно работают только с теми инструментами, на которые наталкиваются. Вдалеке я слышу голос Миллера, разговаривающим с пустотой едва слышным обертоном, который смешивается с грубой мелодией фабрики, шлифовкой металла и скрипом ржавых колесиков. Рука рабочего, стоящего рядом со мной, попадает под пресс и он вытаскивает её с оставшимися двумя пальцами. Из обрубков остальных равномерно, без пульсации, начинает сочиться чёрная жидкость, но мужчина продолжает свою работу.

- Они сделали это, - шепчет Джули. - Они сделали это и без нашей помощи.

Я осторожно подхожу к рабочему. Он не останавливается и не смотрит на меня.

Нет признаков сознания.

Кто ты? - спрашиваю я. - Как ты сюда попал? Он молча работает, истекая кровью.

Зачем ты это делаешь?

Его глаза встречаются с моими меньше, чем на секунду. Его движения замедляются, затем возобновляются, и в моей голове возникает воспоминание. Не из подвала, не из первой жизни, а из пыльной, кровавой второй.

Мои отношения с большинством своих жертв были простыми: они пытались меня убить, потом от меня удрать, а когда ничего не получалось, они кричали, пока я их пожирал. Стандартный материал документальных фильмов о дикой природе. Но был один молодой парнишка, который, возможно, был немного неуравновешенным и чрезвычайно проницательным. Пока я на него охотился, он задавал мне вопросы. Он был в отчаянии и пытался договориться. «Зачем ты это делаешь? - спрашивал он. - Зачем тебе меня есть? Что это тебе даст? Для чего это?»

Это был единственный раз, когда кто-то пытался до меня достучаться. Остальные были рады отыграть стандартный сценарий хищник-жертва. Они слышали отчёты и видели фильмы; они знали, как выглядит нападение зомби и играли роль до конца, чтобы сохранить порядок повествования, ужасный, но комфортный в своей последовательности.

Парень проигнорировал это и совершил нечто абсурдное: он попробовал наладить общение с безликим символом неумолимого ужаса. И на мгновение тот прислушался. Его вопросы проникли под толстую оболочку моего сознания, и несколько холодных нейронов в мозгу сгенерировали связную мысль. Простой

ответ: «Я не знаю».

Кажется, тогда я колебался столько же времени, сколько этот рабочий.

Смелость молодого человека дала ему всего несколько лишних секунд жизни. Но что она дала мне?

Я оставляю рабочего со своим заданием и догоняю Миллера в темноте фабрики. Я нахожу его стоящим на краю прямоугольной, утопленной в пол бетонной ямы, похожей на пустой бассейн, накрытый стальной решёткой.

… всё ещё на стадии эксперимента, и потребует больше усилий, чтобы максимизировать потенциал, - говорит мужчина. - Но результат уже впечатляет, - когда я приближаюсь, он поворачивается ко мне, продолжая улыбаться. - Конечно, мы по-прежнему проявляем большой интерес к вам, поскольку ваш процесс даёт более универсальные результаты. Вы пришли, чтобы пересмотреть наше предложение?

Яма под решёткой — это буйство зомби. Сотни трупов стоят плечом к плечу, покачиваясь, как зрительская волна на концерте, цепляясь за стены и друг за друга. Их возбуждённое состояние указывает на сильное голодание. Должно быть, даже моя наполовину живая плоть пахнет очень вкусно.

Что вы с ними делаете? - спрашиваю я у мужчины, чей галстук такой же красный, как тот, что висит в шкафу в доме — нашем с Джули доме в конце тихой улочки.

Мёртвые пусты, - говорит он. - Они внушаемы и податливы. Мы делаем их полезными.

Вы создаёте рабов.

Он показывает на бурлящую яму с телами, и они подпрыгивают за его рукой, наползая друг на друга, добираясь до люка и яростно громыхая им.

Посмотрите на них, - говорит он, и его улыбка становится преувеличенно неодобрительной. - У них нет ни культуры, ни религии, ни национальности — ничего. Это сырой материал. Кто-то должен сказать им, кем быть, - он перестаёт хмуриться и показывает на мрак вокруг нас. - Мы говорим им стать такими.

Кто вы? - спрашиваю я, напряжённо разглядывая его гладкое безупречное

лицо.

Его глаза с необычной прямотой встречаются с моими.

Я чувствую себя фантастически, - он улыбается так широко, что я думаю, у

него порвётся рот. - Я знаю, зачем я здесь. Я каждый день знаю, что буду делать. Я ответил на все вопросы и решил все проблемы. Всё стало таким понятным.

Р, - окликивает меня тихий голос. - Мы ничего не можем здесь сделать. Пошли, пока он не позвал настоящую охрану.

Я уже уведомил Службу Региональной Безопасности, - заверяет её мужчина утешительным тоном. - Они скоро приедут за вами.

Р, пошли!

Я смотрю на бурлящую массу Мёртвых в яме, они запутались, они неистовствуют и испытывают отчаянный голод. Могу ли я предложить им что- нибудь получше? Могу ли я указать на свою новую жизнь, полную боли и ужаса, и сказать: «Видите, что вы теряете?». Мой взгляд блуждает по безмолвным шаркающим рядам сытых работающих Мёртвых. Ни стонов, ни хрипов, ни тревожного клацанья зубов. Они плавают в ещё более мрачном сне, завёрнутые в серое одеяло и похороненные под мягкой пылью.