Пылающий мир (ЛП) - Марион Айзек - Страница 57

я не уверен, что мне нравится тот холодный блеск, который сверкает в них прямо сейчас...

* * *

Мы переползаем с машины на машину как альпинисты, пересекающие коварную местность, выбираем только самые крепкие авто и проверяем каждый шаг перед тем, как перенести вес на ногу. Сначала все карабкаются в тишине — мы полностью сосредоточены, но через час или около того движение становится инстинктивным, и мы уже можем поразмыслить.

–Маркус, - спрашивает Нора. - Кто стрелял по нам ракетами?

М полностью поглощён крышей автобуса с гармошкой — если у него получится на неё залезть, то это облегчит ему двадцать метров передвижения. Он не отвечает.

–Ты сказал, это Грей Ривер. Даже если в Канаде остались вооружённые силы, у них бы не было ракет Грей Ривер, так?

Да, - кряхтит М. Он забирается на крышу и неторопливо идёт до конца автобуса.

Но они были бы у Аксиомы.

Ага. Это материнская компания.

Нора поднимается на холм из нескольких автомобильных салонов и спускается

вниз.

–За каким хреном Аксиома стала бы вооружать канадскую границу? Кто, по их

мнению, будет сюда вторгаться? И что они здесь защищают? - она обводит руками разруху вокруг. - Вот это?

Тишина.

–Эйбрам? - зовёт она.

Если бы я понимал, зачем Аксиома делает то, что делает, - отвечает он. - Я бы сейчас был не здесь. Я бы открыл свой офис в Стадионе и в честь открытия потягивал классный скотч и наслаждался компанией девчонок.

Звучит фальшиво. Не верится, что в Аксиоме есть хорошие ребята. Мне трудно представить, чтобы этот человек наслаждался скотчем, женщинами или чем-нибудь ещё.

–Я здесь, потому что понятия не имею, чем они занимаются, - говорит он. - Думаю, они тоже.

–Думаешь, они лупили наугад? - говорит Нора. - Когда они вторглись в

Убежище, то казались очень организованными.

«Вспышка и захват» - это старая операция, разработанная до перерыва в деятельности. Аксиома неплохо повторяет себя, и некоторые старые приёмы ещё работают. Они продвигаются вперёд, но появляются трещины, - ветровое стекло под его весом покрывается паутиной трещин, но он не обращает внимания на получившийся каламбур. - Если бы я мог предположить, я бы сказал, что они пытаются восстановить границу. Снова поставить Америку в жёсткие рамки. Даже до перерыва им не нравилась неопределённость.

–Зачем граница, если на другой стороне никого нет? - задумчиво интересуется Джули, будто это какой-то абсурдный дзен-коан. Думаю, она даже не слушала.

Последние несколько кварталов она ничего не делала, только настороженно смотрела на отдалённые переулки и боковые улицы. - Можно и на Луне нарисовать границы.

–Ты имеешь в виду Лунную Республику Божественной Кореи? - спрашивает Эйбрам с мрачной улыбкой.

Нора хихикает.

–Помню-помню. Если вы ходите проехать севернее места приземления Аполлона, вам понадобится виза, подписанная призраком Уважаемого Лидера.

Когда луна бросается тебе в глаза... - запевает М низким баритоном. - … это Корея.

Кажется, Джули не слышит этих глупостей. Её взгляд перестал блуждать и она смотрит прямо перед собой.

–Значит, нам придётся обойти стену. Пауза.

–Обойти, - повторяет Эйбрам.

–Пройти на север по штату Мэн и обойти вокруг Новой Шотландии. Тишина. Только скрежет сапогов по металлу и скрип старой подвески.

–Канада вышла из игры. Ты это знаешь. Нам надо валить с этого континента.

–Я говорил тебе, - говорит он, не оглядываясь на неё, - что я не могу лететь через океан без навигации и радио.

Кончай брехать, - огрызается она. - Я ещё тогда не купилась на это, а теперь тем более не куплюсь, потому что ты довёз нас из Убежища в Хелену и в Онтарио как по рельсам.

Коан - буддистская притча, которая даёт ученику возможность обдумать и понять суть учения и достигнуть просветления.

Эйбрам молчит.

–У тебя есть какая-то аналоговая система. Полагаю, это та запчасть, которая вышла из строя, поскольку от носа самолёта идёт навигационная передача. Один из друзей Перри был пилотом, я знаю, как устроены самолёты.

Эйбрам оглядывается через плечо, но не на Джули.

–Ты понимаешь эту девчонку? - спрашивает он меня. - Можешь перевести мне?

Потому что я растерялся. Лицо Джули темнеет.

–Она хочет сражаться с Аксиомой и спасти Америку? Или она хочет сбежать в Исландию? Или она хочет всё сразу, но не знает, как устроена реальность?

Джули останавливается, вскарабкавшись на крышу Чеви Тахо. Она сжимает губы и прищуривает глаза, но это не гнев. Эйбрам задаёт правильные вопросы, думаю, она это знает. Чего же она хочет? Что важнее? Как сделать выбор, когда от одной мелочи зависит так много?

Кажется, будто она сжимается от неловкости, и я ищу, чем бы разрядить обстановку, когда раздаётся крик.

Спраут смотрит через плечо Джули на рухнувшие останки старинного кинотеатра, её здоровый глаз стал огромным от страха. Эйбрам снимает винтовку с плеча и берёт в руки. Он разглядывает окружающие здания, перескакивая от окна к окну.

–Что такое, малыш? Что ты видела?

–Вон то здание, - говорит она. - Оно изменилось.

–Что ты имеешь в виду?

–Я не знаю, - отвечает она, сосредоточенно хмурясь. - Оно было... другим.

–Каким другим? Ты видела, как что-то двигалось? Малыш, это важно. Если ты видела...

–Оно было целое, - её хмурые брови становятся удивлёнными. - Оно было красивое.

Кажется, в этот момент Эйбрам что-то отмечает для себя и расслабляется. Он убирает дробовик в кобуру и продолжает идти. Спраут ещё несколько раз оглядывается, а потом догоняет отца.

–С ней всё нормально? - спрашивает Нора, подняв брови.

–У неё проблемы со зрением, - отвечает Эйбрам. - Иногда она кое-что видит.

–Что, например?

–То, чего нет.

Я смотрю, как девочка забирается на автомобиль, вцепившись в отцовскую руку как в альпинистский трос. Каждые несколько минут она таращит глаз то на одни развалины, то на другие, но держит увиденное в себе.

–Что с ней случилось? - я слышу свой вопрос.

–Ничего, - отвечает Эйбрам, пронзая меня мрачным взглядом. - Она с этим родилась.

Я смотрю туда, куда смотрит Спраут, щурясь от жаркой ряби, поднимающейся от разогретого солнцем асфальта. Она замечает, чем я занимаюсь, и мы встречаемся глазами. Спраут смотрит пугающе многозначительно, учитывая нашу разницу в возрасте, потом закрывает глаз, и сначала я решаю, что она мне подмигивает, но Спраут легко взбегает на следующую машину, не открывая глаза, и даже не заметно, что она ничего не видит.

Она оглядывается, постукивает пальцем по маргаритке на повязке и озаряется беззубой улыбкой. Я чувствую покалывание в позвоночнике.

МЫ

« В Ы МОЖЕТЕ ВИДЕТЬ БУДУЩЕЕ? Существует ли будущее? Что вы собираетесь делать? Вы что-нибудь делаете?»

Мальчик задаёт вопросы, зная, что мы не ответим. Он читает корешки наших книг на бесконечных стеллажах, но мы не расставлены по категориям, и найти что- то конкретное невозможно. Нас нужно читать всех и сразу.

«Для чего это? Зачем всё это запоминать? Что мы можем с этим сделать?»

Он преодолевает милю за милей по безмолвному шоссе, волоча босые ноги по мусору и мёртвым листьям, и его гнев то идёт на убыль, то вспыхивает с новой силой. Одномоментные всплески ярости тонут в мрачном созерцании. Нам понятны эти чувства. Мы наблюдаем, как они заполняют страницы книг мальчика и множества книг вокруг.