Пылающий мир (ЛП) - Марион Айзек - Страница 10

А я? Почему я нахожусь в этой комнате? У меня нет ни звания, ни работы, а процент людей, который считают, что меня надо расстрелять, примерно равен пятидесяти. Россо говорит, что у меня есть важное задание. Мне бы хотелось, чтобы он выражался конкретнее.

Итак, мистер Болт, - говорит он. - Если вы сможете найти и отключить генератор BABL, я с удовольствием отправлю по национальным вещательным средствам сообщение для наших врагов - пусть назовут себя. А пока мы — узенький круг света на темной сцене.

Болт злится, но ничего не отвечает.

А что говорят в Голдмэне? - спрашивает Джули. - Они что-нибудь знают? Россо колеблется.

Мы пытались с ними связаться...

Ещё одна пауза. Наверно, он внезапно пожалел о том, что решил сделать заседание открытым.

Кажется, связь со штаб-квартирой Голдмэна потеряна.

По комнате проносится волна испуганного шёпота, и мне кажется, что я слышу, как она разносится по улицам снаружи.

Так вот оно что! - говорит Болт, вскакивая. - Они вторглись в Голдмэн! Это грёбаная война!

Для тех, кто слушает нас снаружи, - вздыхает Россо. - Очевидно, мистер Болт перевозбуждён.

Очевидно что?

Сядь, Тим. Может, это вторжение, а может, и нет. Пока мы разговариваем, разведчики уже на пути к Куполу.

Болт вопросительно смотрит на Кёнерли и тот кивает. Болт преувеличенно медленно садится на место, всем видом демонстрируя мрачную усталость.

Может, это церковь Огня? - спрашивает мужчина из толпы.

Вторгаться не в их правилах, - отвечает Россо. - Они разрушают города, а не захватывают власть.

А если это Ополчение? - спрашивает пожилая женщина.

Они уничтожили друг друга во время Поглощающей войны. Выжившие погибли в Конфликтах Районов. Насколько мы знаем, в Америке не осталось группировок национального масштаба, - он прочищает горло. - Но как я уже сказал... мы не многое знаем.

Комната погружается в тишину. Все оглядываются, надеясь, что у кого-нибудь еще есть вопрос или предположение, которые разрядят обстановку.

Элла стоит в третьем ряду с конца.

Допустим, это вторжение. Допустим, они захватили Голдмэн, и мы следующие. Кем бы они ни были. Группировка, у которой есть вертолеты, которая, возможно, огромна, и у которой теперь есть ресурсы Голдмэна. Если они хотят заполучить Стадион... мы правда хотим за него сражаться?

Конечно, мы хотим сражаться! - Болт визжит, словно его оскорбили. - Какого хрена нам еще делать?

Уйти? Отправиться куда-нибудь еще и попробовать что-то новое? Как сказал Лоуренс, снаружи дикая местность. Там могут быть плодородные земли и пресная вода. Там могут быть прекрасные места для проживания, за которые не с кем воевать. Зачем жертвовать нашими жизнями ради бетонной коробки?

Потому что снаружи этой коробки они, - говорит Болт, и я вздрагиваю, когда замечаю, что он показывает пальцем на меня. - Да, долговязый ублюдок. Думаешь, я тебя забыл? - он снова встаёт, Россо опять вздыхает. - Я не забыл, а что насчёт остальных? Вы забыли про этот гнилой кусок дерьма и про остальных пожирателей плоти, которые ошиваются рядом с вашими домами? Это «лекарство» полная фигня... - он тычет пальцем в мою сторону. - Полная фигня!

Нора сдерживает смех. Джули смотрит на него с ненавистью.

Ночью, перед тем, как они все «превратились», или как вы хотите это дерьмо называть, этот грёбаный трупак чуть не убил меня и моих корешей. Потом он ушёл и сожрал одного из наших ребят. А теперь он стоит здесь, в нашем грёбаном зале заседаний, как грёбаный почетный гость!

По толпе проносится одобрительный ропот. Я чувствую четыре сотни глаз, которые уставились на меня, как лазерные точки на лбу. Должен признаться, он прав.

Я тоже бы хотела тебя «чуть не убить», - Джули отталкивается от стены и шагает вперёд. - Я знаю многих, кто хотел бы того же. И что?

Я кладу руку ей на плечо, но она этого не замечает.

- В ту ночь произошло много всякой дряни, - продолжает она. - Р убил Крауса, потому что Краус хотел убить его. В этой ситуации любой из присутствующих сделал бы то же самое. Это случилось. Так что давайте забудем тот факт, что он убил парня, и сосредоточимся на том, что он — зомби, который излечивается!

Как? - кричит кто-то из толпы. - Как он это делает?

А что насчет остальных? Как далеко распространяется лекарство?

Откуда нам знать, что это навсегда?

Послушайте все, - говорит Россо, но толпа доходит до точки кипения.

А если мы покинем Стадион, а они начнут превращаться обратно?

Да, вдруг это уловка?

Уловка? - недоверчиво переспрашивает Россо. - Ладно, это...

Мы не знаем о них ничего!

А что, если они притворяются?

А вдруг они...

Народ! - кричит Россо, и сразу же оглушительный визг фонящего микрофона заставляет всех замолчать и закрыть уши руками. Звукорежиссёр Боб подмигивает Россо и показывает ему большой палец.

Народ, - вздыхает Россо, опуская микрофон. - Это правильные вопросы... некоторые из них. Но на них может ответить только один человек в этой комнате.

Я разглядываю толпу, задаваясь вопросом, кто этот таинственный гений.

–Если вы будете так любезны и заткнётесь ненадолго... - Россо смотрит в мою сторону. Нет. Он смотрит на меня. Он протягивает мне микрофон. - Мистер Р? - говорит он мне. - Вы можете внести ясность в текущее состояние дел?

Фигура Россо расплывается у меня перед глазами. Вместо него я фокусируюсь на разрисованной стене Макдональдса у него за спиной. На клоуне, его маленьких черных глазках. На его размалеванных красных губах. На непостижимой анатомии Майора МакЧиза.

–Р, - шепчет Джули, толкая меня вперед. Я поднимаюсь на сцену и пристально смотрю на микрофон. Его черное дуло направлено прямо на меня. Я смотрю на микрофон...

Р? - приглашает Россо, поднося его ближе.

Я беру его.

–П-привет, - говорю я. Я редко пользуюсь своим голосом, поэтому когда он усиливается и разносится эхом, у меня вытаращиваются глаза. Когда я представляю, как он разносится по Стадиону и меня слышат двадцать тысяч пар ушей, то просто челюсть роняю.

–Приготовьте оружие, ребята, - хихикает Болт. - Кажется, он опять превращается.

Я отвожу взгляд от недоверчивых лиц в толпе и смотрю на Джули. На её лице смешалось столько эмоций — страх, упрямство, легкое раздражение. Но главное, что я и хотел увидеть — это любовь. Джули любит меня. Она верит в меня больше, чем я сам. И она хочет, чтобы я говорил.

Мои губы касаются микрофона. Меня бьет электрическая искра, и я отшатываюсь назад, удивленно потирая губы.

–Это больно, - нечаянно бормочу я вслух.

–Прости, что? - говорит Болт, поднося ладонь к уху. Я поднимаю глаза и торопливо говорю:

–Я не могу ответить на ваши вопросы.

Не лучшее начало для грандиозной примирительной речи. Болт смеётся и показывает большие пальцы.

–Я хочу сказать, что... всё, что я знаю, это... - мои мысли скачут в поисках подходящих слов, объясняющих то, что я и сам не понимаю. - Я не знаю, что... излечивает нас, оно... у каждого своё, но для меня... Я решил... Я хотел быть... Я просто попытался...

Мои губы складываются в слабое «О» и застывают в ожидании следующего слога, но ничего не выходит. Мой взгляд метнулся к Джули. Она бы не могла ожидать от меня чего-то большего. Много раз мы обсуждали тайну излечения, но ни до чего не додумались. Даже она с её ничем не сдерживаемой артикуляцией не смогла бы объяснить это. Но Джули по-прежнему выглядит разочарованной. Такой момент — я на сцене, мне даётся шанс оправдать себя и своих бывших мёртвых приятелей перед всем Стадионом, но мой язык бессилен.