Певчая: Алхимия (ЛП) - Батлер Гринфилд Эми - Страница 16

— Например, лорд Габриэль. Он провел время правления Скаргрейва в Швеции, изучая алхимию, и как-то он втерся сэру Исааку в доверие. А еще Сивилла Дэшвуд. Ее отцом был лорд Викомб, но она и ее мать жили на континенте, пока тут был Скаргрейв, а теперь она вернулась. О ней толком ничего не знают.

— Я видела ее вечером, — сказала я. — И мы не только встретились. Мы вроде были знакомы в детстве.

— Вроде?

— Я не помню ее. Но я не помню многого, и ты это знаешь. Она сказала, что я провела с ней лето, когда мне было семь.

— И ты никак не можешь проверить? — Нат покачал головой. — Это плохо.

— Это может быть правдой. Она сказала, что она из семьи Певчей. Потому моя мама могла привести меня туда. Но у них больше нет магии.

— Так она говорит. Но кто знает, где правда, — тревога Ната за меня была видна в его глазах. — Подумай, Люси. Она могла знать о магии Певчих больше всех, не считая тебя. Может, она знает достаточно, чтобы как-то вмешаться. Не дай ей одурачить тебя, никому из них не давай. Держи это в себе. Я не смогу приходить к тебе днем, но по ночам я буду пытаться следить за твоей дверью.

Я вспомнила, как он стоял в темноте у моей комнаты.

— Ты следил и этой ночью?

Он растерялся.

— Я не мог спать и спустился, — признался он. — А еще вот.

Уже светлело, их было достаточно света, чтобы я увидела подснежник, что он протягивал мне, цветок, похожий на маленького голубя, покачивался на тонком зеленом стебельке.

— Это тебе, — сказал он. — На Валентинов день.

Я забыла о страхах от внезапной радости. Первый, кого встретишь в этот день, будет твоим возлюбленным. Так говорила Сивилла, но я вспомнила только сейчас.

— О, Нат. Это прекрасно.

Я хотела забрать цветок, но замерла. Что-то не так было с выражением его лица, там была боль. У него были глаза того, кто хотел то, что не мог получить.

— Нат?

Он вложил подснежник в мою ладонь.

— Письма. Визит. Я сказал, что объясню.

Почему из-за этого он так выглядел? Я крепче сжала цветок.

— Это началось, когда ты уехала прошлым летом, — сказал Нат. — Рэкхем и его сторонники при дворе хотели знать, куда ты уехала. Сначала король не говорил, но они убедили его, что твое местоположение — дало важное, и он согласился, что они смогут высказывать свои мнения по поводу его решений о тебе. В то время сэр Барнаби заболел и уехал. Меня тогда не было, я неделями исследовал проблему с пшеницей, но, когда я вернулся, я оказался перед Рэкхемом и его комитетом, меня допрашивали о письмах и визите в Норфолк и… о другом, — он покраснел.

— Они не имели права, — я злилась за него. За меня.

— Но так было, — сказал Нат. — Король решил, что у них есть право. Право решать, кто может посещать тебя, кто может присылать тебе письма, кто может общаться с тобой хоть как-то. И более того…

— Это не все?

— Более того, — румянец на его щеках уже напоминал лихорадку. — Люси, они могут даже решить, за кого ты выйдешь замуж.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

СЕРДЦА И ЦВЕТЫ

Я была так потрясена, что чуть не выронила подснежник. Да, мне было семнадцать, но я представляла, что до замужества еще несколько лет. И я думала, что выйду за того, кого выберу сама.

Нат не смотрел мне в глаза.

— Они сказали, что это важно для всего королевства. Люси, они четко сказали мне, что я в список кандидатов не вхожу.

Я потрясенно смотрела на него. Нат сказал Совету, что хотел жениться на мне? Или они сказали ему из-за писем? Я не могла спросить. Если мы и будем говорить о браке, то не так, не сейчас.

Щеки Ната все еще были красными от злости.

— Они сказали, что у меня не то происхождение. Они не хотят, чтобы я был возле тебя. Сначала я подумал, что это из-за того, что я отказался стать рыцарем в прошлом году, когда мы победили Скаргрейва, — он посмотрел на меня, словно просил прощения. — Боюсь, я никак не мог быть таким, все эти поклоны и обращение «сэр». Я инженер и ученый, а не придворный.

— Понимаю, — его независимый дух был частью того, что тянуло меня к нему. Я не могла просить от него другого.

— Но оказалось, что проблема не в отсутствии титула. Дело в том, по словам Совета, я ничего не знаю о своей семье, о своем происхождении.

Я мысленно ругала их. Нат осиротел рано, его продали, и он не помнил о своих родителях. Ему нужна была смелость и сила, чтобы выжить в детстве, но некоторые смотрели на него свысока из-за того, что он когда-то был слугой.

— Разве это важно? Ты — это ты, и это важно. Твое достоинство не связано с родословной.

— Это не… — он прошел к окну. — О, Аид, как же сложно об этом говорить

— Нат, расскажи, — чего я не понимала?

— Дело в размножении.

Я не сразу поняла.

— Размножении?

Он не смотрел на меня.

— Если ты можешь родить других Певчих, тебе нужен муж из родословной Певчих.

— Это из-за детей?

— Да.

Я пыталась собраться с мыслями.

— Но это глупо. Зачем Совету, чтобы я выходила за мужчину из рода Певчих? Мужчины не наследуют силы.

— Они этого не проявляют, — голос Ната был ровным, но я слышала, что он напряжен. — Но сыновья Певчих несут в себе что-то от крови их матери. Если их свести с Певчей, то магия в семье станет сильнее. Если Певчая выходит за кого-то со стороны, она ослабляет кровь, магия семьи со временем теряется.

Мое тело стало холодным, а потом горячим.

— Почему это тревожит Совет? Они думают, что я буду рожать для них Певчих?

Он отвернулся от окна, я увидела на его лице отражение собственного гнева и разочарования.

— Совет пока не принял решение, — он выдавливал слова. — Многие хотят, чтобы ты вышла за мужчину из родословной Певчих, чтобы было больше Певчих. Другие хотят, чтобы мужчина был обычным, потому что они не доверяют силе Певчей, — он тихо добавил. — Я не подхожу, ведь ничего не знаю о своей родословной.

Я не могла этого вынести. Это слишком.

— Я должна пойти к королю, — сжимая подснежник, я повернулась к двери. — Я должна пойти к нему сейчас и сказать, чтобы это остановили.

— Он не послушает, Люси.

— Должен. Это мое дело — за кого я выйду замуж и когда. Не Совета.

— Думаешь, он согласится с этим? — глаза Ната были погасшими. — Король Генрих, чей брак тоже будет на благо государства? Совет получил его поддержку, тут нет дела жалости.

Я застыла.

— Он это принял?

— Да, как долг. И он не обрадуется, если ты поступишь иначе.

Я сдавила, ломая, нежный стебелек подснежника.

— Думаешь, это я должна сделать? Согласиться с тем, кого мне предложит Совет? — я старалась не дать голосу дрожать.

— Нет! — он приблизился. — Я так не думал.

— Тогда что?

Он не успел ответить, вдали послышались голоса. Я вздрогнула. Все просыпались.

— Есть идея, — Нат говорил тихо и быстро. — Но на это уйдет время.

— Я могу помочь?

— Лучше не надо. Пока просто не попадайся на глаза. Совет все еще спорит насчет кандидата, так что вряд ли они быстро решат этот вопрос. Может, они даже на время забудут об этом, особенно, если тебя не будут видеть со мной.

Я тревожно посмотрела на дверь. Голоса приближались.

— Если мы не будем осторожны, нас сейчас увидят вместе.

Он кивнул на дверь с другой стороны комнаты.

— Нет, если я уйду туда. Ты будешь в порядке?

Я кивнула.

— Иди, пока тебя не поймали! И береги себя.

Он быстро поцеловал меня в щеку и побежал к двери. Как только она закрылась за ним, другая дверь открылась.

— Может, она здесь, — сказал голос со смехом, юноша прошел в комнату. Свет озарил его лицо, и я увидела лорда Габриэля. — Ах, миледи Певчая! — он поклонился.

За ним показался сэр Сэмюэль Дипс, его кружевной воротник растрепался под пухлыми щеками.

— Миледи!

За ними прошел еще один человек.

— Леди Певчая…

— О, нет уж, — лорд Габриэль прогнал их локтями и протянул мне украшенный букет роз. — Вам, Певчая.