Апач (ЛП) - Мэйси Эд - Страница 25

"860 ФАКТИЧЕСКИ... В СКОБОЧКАХ... ЭД"

Билли ответил через секунду. Это теперь было уже личное дело.

"ЧТО ПОД ПАНЕЛЬЮ L330... БИЛЛИ"

- Что? Скажи мне что это такая домашняя шутка...

- Неа. Это Билли приготовил уже для тебя, Босс. Все что я знаю, "L" означает размещение по левому борту.

- Я должен был выучить это дерьмо в Штатах. Однако, что бы это ни было, оно находится в 330 дюймах от носа.

Это должно было быть панелью, открывающейся на полпути назад.

- Вот вонючка - Босс был возмущен - Я готов держать пари, он выбрал случайную панель перед вылазкой, надеясь, что задаст вопрос, который застрянет у нас костью в горле, как сейчас.

Это было именно то, что проделывал Билли. Регулярно. Это было невозможно предсказать.

- Отдаю управление, я знаю что это, м-р М.

Босс принялся нажимать на клавиши своим сарделькоподобным пальцем.

"ПОД L330 КАМЕНЬ НОЖНИЦЫ БУМАГА... ВЫ ПРОИГРАЛИ... БОСС"

"ОШИБКА... ОШИБКА... ОШИБКА... ПРОИГРАЛИ ЗАССАНЦЫ"

- Я сварю кофе, м-р М., не беспокойся. Я новенький.

Мы были в пяти минутах от Кэмп Бастиона.

- Пять Ноль, Пять Один, мы ведем вас.

- Принято.

Мы пересекли шоссе А01 на 3 000 футах.

- Снижаемся.

Каждое снижение было тактическим. Мы никогда не знали, кто наблюдает за нами, или откуда. Я толкнул ручку управления вперед и убавил сектор газа, предварительно слегка наклонив нос к земле. Мы падали словно кирпич. Через 500 футов я резко взял ручку на себя, задирая нос вверх против ветра, используя его для резкого торможения вертолета.

ВВП была в тысяче метров прямо по курсу. Кэмп Бастион тянулся справа от нас. Я вывел состояние машины на дисплей; ветер был южный. Мы могли использовать его. Мы садились по ветру, чем выше подъемная сила, чем лучше.

Я выравнивал машину, снижая скорость к сорока узлам, рассчитывая наш спуск на приближающуюся посадочную полосу: 400 футов, 200, 100, 50... я выровнял нос, когда мы приземлились на 35 узлах и все три колеса коснулись сетки одновременно. Прекрасное приземление с одновременным касанием на три точки. Это все был точный расчет времени.

Мы сделали короткий пробег мимо стоянки "Чинуков" и пункта перезарядки "Апачей". Позади них были ангары и позади ангаров тянулась остальная часть Кэмп Бастиона.

Первая стоянка всегда была заправкой горючим, пятьдесят метров вниз от рулежной дорожки и пятьдесят влево. Наземники направили нас в пункт N1, Билли и Карл присоединились к нам в пункте N2, тридцать секунд спустя. Сначала двигатель N2. Залить 3 000 галлонов топлива в пустой бак заняло 6 минут. Мы начали долгий процесс выключения аппаратуры вертолета. Отключить PNVS, TADS, FCR - полный лист предполетной подготовки в обратном порядке.

Вторая и заключительная остановка была в пункте перевооружения, где нам загрузят полный боекомплект снарядов, неуправляемых и управляемых ракет. Необходима энергия, что бы перезарядить пушку и только экипаж мог это сделать.

Перевооружение было хитрым делом. Обычно на него требовалось около 30 минут. Команда из восьми парней суетилась ниже нас.

Сначала электрика пушки должна была быть отключена и цепь расцеплена (в отличии от советской вертолетной пушки 2А42, использующей для работы автоматики отвод пороховых газов, М230 использует внешний электропривод - прим. перевод). Затем заряжающее оборудование будет присоединено и снаряды будут загружены с использованием привода и цепи. Одновременно будет выполнена точная настройка. И сегодня техники должны были разобраться с клином Билли.

Мы делали все, что бы выглядеть страшно занятыми, но не было ничего в мире, что помогло бы вам избежать внимания сержанта Кева Бланделла. Кев был сержантом эскадрильи по боеприпасам. Пункты перевооружения и все, что в них входило, было его вотчиной и правил он там, словно Иди Амин.

Король Кев был гигантом, таким же широким, как и высоким и он был готов съесть пилотов на завтрак. Грубый йоркширец, он бы не стал терпеть дерьма от любого, выше или ниже по командной цепочке. У него был мрачный взгляд и поведение самого сардонически настроенного полицейского в мире, а еще он был заинтересован, что бы все "отвалили от него нахрен".

Как офицер по вооружению, я был тем пилотом, который с ним работал; в его глазах я был худшим из его зол.

Пока его парни проявляли усердие вокруг, интерес Кева к "Апачу" был на нуле. Он медленно обошел машину по кругу, сложив руки и качая головой. Наконец, он подключился к крылу.

- Опять, нахрен, все обратно привезли, как я вижу. Вы же вроде как, нахрен, пилоты ударных вертолетов.

Кев больше всего ненавидел в жизни - а у него был большой выбор - упаковывать и отправлять обратно в Великобританию боеприпасы с истекшим сроком использования. "Хеллфайры" и ракеты были чувствительны к вибрации и имели ограниченный лимит полетного времени, когда их можно было возить под крылом. Возврат их для обслуживания и настройки был бюрократическим кошмаром, так что любые боеприпасы, которые мы привозили обратно, гарантировали нам порцию ворчания.

- Бесполезные, нахрен, как всегда.

- Тебе чего нужно? Не так уж и плохо, Кев. Мы же были на ознакомительном, как предполагалось и тем не менее, потратили 160 снарядов и четыре "Флетчетта".

- Но ни одного хренова "Хеллфайра". Вы же большие дети. За вами глаз да глаз нужен. Ваш м-р Летающий - Мальчик - Небесный - Коп - Том - хренов - Круз в пункте два следующий. Он выпустил только пятнадцать снарядов перед тем, как сломал пушку! Заставляет задаться вопросом, чего это мы, нахрен, волнуемся...

- Да какого черта... Вы не будете хамить своему Боссу.

Я сбросил свою разгрузку и боевой шлем к ботинкам и закрыл панель безопасности. На дверном люке, через трафарет, была нанесена надпись L330. Билли ухмылялся во весь рот, глядя на нас сверху.

Боссу и мне удалось сбежать через двадцать пять минут. Сломанная пушка Билли означала, что Кев будет мылить ему шею в течение часа. Мы бросили свое летное барахло в шкафчиках и забрали свои бумажники.

Мы также сыграли в броски в корзину для бумаг в ОВО. Это был удобный способ решить любые споры по поводу побед в Апачекторине и подтвердить кто сегодня мальчик на побегушках. "Вдвое или ничего" предложил бы Билли, если бы проиграл. Но в этот раз спора не было. Билли снова выехал на кривой. Карл и я расписались как командиры экипажей за возврат машин у руководителя полетов и сдали ключи зажигания. И вчетвером, всей толпой двинулись из ОВО.

Босс забыл о своем щедром предложении, так что кофе варил я.

- Эй, мальчик, один кофе "Вупи Голберг" и для Карла чай "Джули Эндрюс". Армейский слэнг: черная монашка и белая монашка.

Мы зашли в комнату для совещаний. Каждое открытие огня разбиралось для обновления данных разведки о враге и извлечения уроков для нашего боевого опыта. Мы проигрывали соответствующие моменты из записей фотопулеметов каждого "Апача" открывавшего огонь.

Босс, начальник штаба, или оперативный офицер присутствовали на каждом разборе для подтверждения законности каждого убийства. Каждый снаряд, который мы выпустили, был записан. Таким образом, мы никогда не могли прикрыть свои действия и должны быть сверхуверены, в том, что делаем. И также, это могло прикрыть экипаж, если бы кто-нибудь был ранен.

Обычно никто посторонний не присутствовал при просмотре Убийственного ТВ. Иногда мы приглашали наземников посмотреть некоторые моменты, в качестве морального ободрения. Это действительно работало. "Да!" кричал кто-нибудь из них радостно. "Это я зарядил этот "Хеллфайр"!".

Позже, я просматривал записи на компьютере для анализа с точки зрения стандартов стрельбы и применения вооружения. Мы дошли до момента, где Босс и я запускали ракеты по роще. Я боялся того, что за этим последует.