Судьба не прячется в шкафу (СИ) - Liss Julia - Страница 57

Мы с трудом отрываемся друг от друга.

— Это я оставлю себе, — показывает брошь в руке, — мне кажется, она мне пригодится.

— Вообще-то, там было необязательно целоваться по-французски, — замечает рыжая. — Можно было обойтись поцелуем в щечку.

— Мы в детском саду что ли? — возмущается Гарик. — нормальный такой поцелуй был! Я аж вспотел!

Ох, знал бы ты, парень, как вспотела я…

Он помнит! Помнит все! Значит, тот поцелуй был не только моим личным, он был нашим. Засел не только в моей памяти, живет не только в моей голове. Эрнест все помнит, более того — не против был второго поцелуя. Да простит меня Бог френдзоны, но мне кажется, что наша дружба такая же чушь, как то, что любовь живет три года, а по ночам над небом летает старик Хатабыч.

Игра закончилась, а трепет от поцелуя до сих пор внутри меня.

Все разошлись по домам, лежу в своей кровати, но так живо ощущаю его руки на моей талии, что хочется к ним прикоснуться.

Хороша дружба, ничего не скажешь.

Утром лениво потягиваюсь на кровати, встаю и смотрю в окно: дождь со снегом, мрачное небо и серые высотки напротив. Иду на работу, раз за разом прокручивая в своей голове вчерашний вечер, а если быть честной, то лишь отдельные его части.

Не запоминаю лица, не запоминаю числа и слова, летаю далеко за пределами пиццерии. Хорошо, что рука на автомате записывает заказы, иначе получила бы по шапке от администраторши.

День проходит, бреду обратно домой, а перед глазами сияющие звезды в непроницаемой тьме, под его густыми ресницами.

Как же странно: знать трех людей с идентичной внешностью, а сходит с ума лишь по одному.

И пусть потом скажут, что люди любят глазами… Люди любят сердцем, душой, мурашками, которые бегут при встрече, вкусовыми рецепторами, которые выбивают в памяти вкус лишь одних губ.

Перед входом в квартиру отряхиваю плечи и шапку от тяжелых хлопьев, приземлившихся на меня по дороге.

Снимаю пальто, вешаю и иду в гостиную. Диван манит, зовет к себе, но я принимаю решение: сначала переодеться, а потом в объятия к родному. Снимаю с себя джинсы, одеваю просторные пижамные штанишки и растянутую, но такую любимую футболочку.

Только приземляюсь на диван, как слышу из спальни крик моего теелфона. Короткий, но громкий — смс. Ну и пошло оно все!

Включаю телевизор, щелкаю канал…

— Тебе тут смс пришла, — из спальни выходит Эрнест, от неожиданности роняю пульт на пол. Ну, правда испугалась! Слишком задумалась…

— Мать твою…

— Не трогай, — пересекает комнату и подходит к дивану. Садится рядом, передает телефон и всматривается в телевизор.

Читаю смс

«Если ты все-таки соскучилась по нас за четыре с лишним года, и решила идти, то вечер в школе переносится на шесть. Катя»

Кладу телефон на диван и дальше щелкаю каналы.

— Не пойдешь? — спрашивает Эрнест, не отводя глаз от телевизора.

— Давно читаешь чужие смс? — так же смотрю прямо.

— Чужие не читаю, а твои иногда. По ночам. Когда спишь крепко. — киваю. Шутит, конечно. — Не пойдешь?

— Не-а, — переключаю канал.

— Не скучаешь?

— Ни капли, — снова щелкаю.

— Не повод не идти.

— Хочешь прочесть мне нотации? — два раза щелкаю.

— Хочу понять, почему ты волнуешься. — спокойно произносит.

— Я не волнуюсь. — щелкаю.

— Ты за минуту пролистала почти сто каналов.

Откидываю пульт в сторону.

— Я не виновата, что по телеку нет ничего нормального!

— Так в чем причина твоего волнения? — игнорирует мои упрямые скачки по темам. — Или в ком?

— Еще что придумал? — резко поворачиваю голову, он делает это медленно, слегка склонив ее набок.

— Полин…

— Что? — вскакиваю с дивана. — пойдем пить чай.

Быстрыми шагами иду на кухню, он семенит за мной.

Вот же пристал «кто?», да «что?».

Никто и ни что! Никто из тех людей, с кем я бок о бок сидела за одной партой, что даже за год не пришли ни разу! И даже тот, что стал частым гостем моих кошмаром, меня не волнует! Пусть живут, веселятся, встречаются, а у меня и тут все хорошо и прекрасно! Что ж они не звали меня на свой выпускной? Что ж они не звонили, когда я была прикована к свой кровати? Да пошли они!

Громко ставлю кружки на стол, кидаю в них заварки и заливаю кипятком. Выдвигаю ящик до упора, беру две ложечки и бросаю в кружки. Брызги, лужи чая на гладкой поверхности стола. Тянусь за полотенцем, но задеваю кружку, та с визгом падает на стол, окачивая меня свежим чаем. Футболка быстро впитала кипяток и стала жечь кожу. Стаскиваю ее с себя и кидаю прямо на пол, где уже образовалась приличная лужа. Прикладываю ладони к глазами и тру их, заталкивая слезы обратно.

Эрнест медленно подходит, наплевав на болото под ногами, и аккуратно кладет руки мне на обнаженные плечи. Смотрю на него, глотаю нарастающий ком.

Она снова набралась сил и душит изнутри. Обида, разочарование в тех людях, что когда-то олицетворяли для меня дружбу. Каждый из них, черт возьми, мог подтвердить, что я почти не пила в тот вечер, что не напрашивалась на ночную поезду… Но все молчали. Молчали не только для других, но и я для меня.

Эрнест притягивает меня к себе, прижимает, как родного человека. А я не плачу. Тяжело дышу, контролирую свои эмоции. Я уже выплакала весь лимит слез из-за этих людей. Пропитываю легкие лакостом и ближе льну к человеку, который читает меня, словно книгу. Касаюсь носом его шеи, он слегка вздрагивает. Кожа пахнет не привычным запахом ароматом, а новым с нотками цитрусов. Эрнест гладит мои волосы, едва касается голой спины, как сердце получает разряд в тысячу вольт.

Набираю полную грудь нового запаха… Он проникает дурманом в голову… пьянит, путает мысли и расслабляет. Тянусь ближе к шее и нежно, едва заметно касаюсь губами его шеи. Он же не поймет, что это губы? Конечно, нет.

Его мускулистые руки так по-свойски прижимают меня к нему, что я ощущаю их чем-то таким обычным и привычным, словно всю жизнь ощущала их тяжесть на своей талии. Отстраняет меня немного за плечи и внимательно смотрит в глаза, исследует взглядом мое лицо: ищет намеки на слезы? Их нет, увы…

Задерживает свой вороной взгляд на моих губах, затем резко дергает меня и впивается в губы. Наш третий поцелуй больше похож на схватку, поединок. Он страстно, напористо целует меня, прикусывая до низкой боли мои губы. Отвечаю взаимностью, позволяя ему силой завоевывать свой ротик, позволяю ему доминировать в этом поцелуи. А больше ничего и не остается — он силой прижимает меня к себе, сбивая дыхание, нарушая покой сердца и всего тела.

Сильные пальцы до красноты на нежной коже сжимают талию, легкие уже жжет от нехватки кислорода. Он отрывается от губ, касается губами моей шеи и тут все вулканы взрываются. Пылающая волна окатывает меня с ног до головы. Он не собирается останавливаться — прокладывает дорожку губами от уха, до ключицы, затем поднимает голову и смотрит в глаза. Ждет отказа? Не знаю, но не дождавшись никакой реакции снова жадно набрасывается на мои губы.

Ноги подкашиваются, и если бы не его стальная хватка, я уже стекла бы по кухонному столу. Запредельный пульс бьет по ушам, в голове звенит. Волнение.

Немного не так я представляла себе свой первый раз… Легкое волнение быстро перетекает в панику. Эрнест скользит губами по шее, а я вдруг остро ощущаю нехватку свежего воздуха.

Неужели позволю страху все испортить?

Его поцелуи уверенные и обжигающие ложатся отпечатками на мою кожу в районе плеч. Забываю, как дышать, когда он так запредельно близко. Молю свое сердце о том. Чтоб оно наконец-то перестало дрожать от страха.

Может, посчитать до десяти?

Раз…Два… Три… Нет! Я так не могу.

Упираюсь руками в плечи Эрнеста и останавливаю его, отрывая от себя.

— Что-то не так? — тяжело дышит.

— Я должна сказать тебе кое-что. — давай же, это же так просто… Или нет…

— Сейчас? — поднимает брови и трет свою шею.

— Да…

— Хорошо, — складывает руки на груди, — говори.