Судьба не прячется в шкафу (СИ) - Liss Julia - Страница 48

— Полина, вы ведь знали, что Эрик — художник? — Мария обращается ко мне. Приходится оторвать взгляд от ужасно интересной картошки.

— Да, конечно.

— И как вам то, чем занимается мой сын? — в диалог вступил Альберт Эрнестович.

— Ну, что ты, папа? Разве может кому-то не нравится то, что творит Эрик? — непринужденно бросает Эрнест.

— Мне, — отрезает отец, — не вижу ничего полезного в том, чтобы пачкать бумагу красками. Но, пока это дело приносит прибыль, можно и побаловаться, а что дальше? Пора уже думать о будущем. У кого из вас сейчас крепкая почва под ногами? — через секунду добавляет: — без меня.

— Альберт, — мать берет его за руку. — давай, не будем сейчас.

— Почему не будем, Мария? Я не вечен. Что будет, когда меня не станет? Когда закончатся идиоты, которые будут скупать его мазню? Кто будет продолжать семейное дело? Художник? Доктор? Или человек, который вообще ничего не хочет от жизни?

Снова громкая усмешка.

— Альберт, — Мария немного громче и настойчивее.

— А меня во внимание никто не берет? — Лика впервые за все время подала голос.

— Ты станешь во главу металлургических заводов? — теперь усмешка отца.

— Нет, но предложить стоило бы, — Лика бросает вилку на стол.

— Прости, дочь, но разве не ты ли хотела открыть свой собственный магазин? Бутик?

— Я…

— И это немного не клеится с тем, чем занимаюсь я. Не находишь?

— Да… — Лика поникла.

— Альберт, давай не при… — короткий взгляд на меня, — гостях.

А у меня в голове всплыло слово «чужих». И по — моему, не зря.

— Почему же, мама? Это девушка Эрика, она имеет право познакомиться с нашей семьей! — Эрнест сложил руки замком на столе. — Пусть знает, как в нашей семье проходят семейные праздники. Интересно, не так ли? — смотрит на меня. — Хочешь, мы еще покажем, как в нашей семье решаются важные вопросы?

Судорожно сглатываю слюну, которая расплавленным металлом стекает по глотке.

— Эрнест, ты переходишь все рамки, — отец сжал кулаки.

— Почему же, папа? Ты помнишь, как Эрик решил сказать тебе, что станет художником? Помнишь свой смех и критику? Я помню, он помнит, мама помнит, а ты?

— Эрнест…

— Мама! Подожди. — колючий взгляд в сторону мамы, затем снова на отца: — ты говоришь, что я ничего не хочу от жизни, да, пап?

— А ты чего-то хочешь?

— Не за этим ли столом, — громкий глухой стук удара кулака о стол заставляет меня подпрыгнуть на месте, — я тебе говорил, что хочу стать музыкантом, хочу играть в группе?

Едкий смех отца заполнил комнату. Жутко. От него становится жутко и холодно.

— Я думал, ты уже забыл про свои детские мечты.

— Не забыл, — глубокий вдох и шумный выдох.

— Твой брат уже хотел себе клуб, только через месяц он наигрался и решил стать художником.

— Я не мой брат, — стиснув зубы отвечает Эрнест.

— Мальчики, успокойтесь. — растерянная Мария бегает глазами от Эрнеста к Альберту.

— В нашей семье ведь коллективно решается: что тебе должно нравится, чем ты будешь заниматься, кем ты станешь, даже кого любить — решает вся семья.

— Не преувеличивай, — отец складывает руки на груди.

— Не преувеличивай? — нервный смешок слетает с губ Эрнеста, затем он встаёт и обходит стол, остановившись напротив отца. — А помните Анну?

Гробовое молчание и лишь Альберт Эрнестович смотрит на Эрнеста.

— Мама? — Мария нервно потирает шею. — Понятно. Эрик? — сжимает вилку в руке, — Тоже ожидаемо. — Лика? Ты была маленькой, но должна помнить, — она вжала голову в плечи, — Никто? У всех отбило память?

— Эрнест, мы договаривались забыть об этом навсегда и не поднимать тему.

— Забыть? Как забыть, что твоя семья сама решает за девушку, с кем ей быть? «Ты же найдешь себе другую. Отойди. Эрику это сейчас нужнее» — говорили вы. «у тебя все равно это несерьезно». «Она поможет твоему брату завязать»…

Что он сказал? Завязать?

— Эрнест! — Эрик вскакивает со своего места, едва не перевернув бокал на меня.

— Что не так, братец? Память восстанавливается?

— Замолчи!

— Вы даже не дали ей выбора. Отправить меня в Америку — вот ваше решение. А между прочим, я любил ее. И знаете, сколько было у меня девушек после нее? Ни одной. Это ваше «несерьезно». – обращается к Эрику, — скажи, а сколько раз вспомнил ее ты? Ты хотя бы раз пришел на ее могилу?

Могилу? Что происходит?

— Я не могу, — еле слышно говорит Эрик.

— Не можешь? — улыбка. — Она умерла из-за тебя, а ты не можешь?

— Эрнест! — Мария тоже встает, шумно отталкивая стул. — Эрик не при чем, она умерла от передозировки.

— Действительно не при чем, не он же подсадил ее на эту дрянь.

— Эрик уже завязал, и он сам жалеет о этом чудовищном времени.

— Завязал… — эхом отзывается Эрнест. — почему за это должна была расплатиться жизнью молодая девушка?

— Она сама принимала наркотики, Эрик насильно в нее ничего не колол и не сыпал.

— Я и говорю про выбор, мама. Если бы вы дали ей выбор, возможно, она выбрала бы меня. И тогда была бы жива. Но ведь семья решила… — замолк. — Что будем решать с Полиной? Вдруг, она тоже мне нравится? Может, дадим ей слово? — переводит свои черные глаза на меня, — Что скажешь?

Все взгляды устремились в мою сторону. Черт, хочу провалиться прямо сейчас со своим стулом в Китай.

Анна — девушка, погибшая от передозировки наркотиками, на которые ее подсадил Эрик… Эрик, который еще совсем недавно был моей несбыточной мечтой! Эрнест, который из дикаря и балагура вдруг является передо мной жертвой, да еще и признается в симпатии. Почти признается… Отец, который настолько не верит в своих детей, что ранит их… Мать, которая мечется между детьми и отцом, как меж двух огней… Такую семью я ожидала увидеть? Нет.

Это все больше походит на сюжет для бразильского сериала, но не судьбу чьей-то семьи.

И угораздило меня же влипнуть в эту историю по самую макушку.

А еще радовалась, когда мне предложили пожить в квартире бесплатно… Знала бы, чем это все обернется — никогда и ни за что бы не согласилась! Купила бы ближайший билет до мамы и бежала бы без оглядки от всего это.

Но раз уж варианта все изменить нет, и прямо сейчас и здесь от меня требуется что-то ответить, то самое время собраться и сказать хотя бы слово…

Ну…

Хоть словечко…

Сердце бешено колотится, желудок скручивается в тугой узел от волнения, и та незначительная часть пищи, что я успела проглотить, порывается вырваться наружу. Слышу, как тикают часы: они реально где-то есть или это в моей голове?

Почему у меня нет пульта, который мог бы остановить бег часов, чтоб я успела незаметно смыться от нескольких пар глаз, прожигающих меня насквозь?

— Ну, уж нет! — Лика вскакивает со своего места и подходит ко мне, — я вам не дам впутывать ее в это все! Сами разбирайтесь! — она берет меня за руку и поднимает с места, — Эрнест, разве тебе не было уже 18, когда тебя «отправили» — кавычки в воздухе пальцами, — в Америку? Было! Потому никто силой не мог отправить тебя куда бы то ни было! Сам ответь на вопрос: почему ты улетел? — резко переводит взгляд на Эрика, который тяжело дышит, — а ты не смеешь отрицать свою вину. — обратный перевод взгляд на Эрнеста, — но не ты его будешь судить. Столько лет волками воете друг на друга, скалитесь, как псы… А смелости поговорить не хватает! И сейчас вы хотите, чтоб Полина вдруг разрешила все проблемы между вами? Трусы… — Лика тянет меня за руку к лестнице.

— Лика… — нас догоняет мама и хватает Анжелику за руку — куда вы?

— Всего лишь в свою комнату, хотя хотелось бы на Марс, подальше от вас.

— Мы приехали! — в комнату входит Эмир с Алисой. Беззаботная улыбка сменяется на озабоченный взгляд, изучающий каждого члена семьи по отдельности. — что случилось?

— О, догадайся, — с оскалом отвечает Лика и дальше тянет меня по ступенькам.

В голове шумит кровь, которая разогнала скорость по венам близкую к скорости света, во рту вдруг стало суше, чем в пустыне, а язык мертвой рыбиной лежит во рту и даже не пытается издать звука.