И снова девственница! (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia" - Страница 7

Она уже не пыталась сдерживать слёзы, страх поселился в груди. Единственное, что она могла сделать — это покорно дождаться его удовлетворения и уползти в свою каморку. А оно, как назло, всё не наступало, терзая тело, вынимая душу.

Довольный, как сытый удав, его сиятельство Брэгдан Брионский снисходительно поглядывал на вздорную пленницу. Та сидела в кресле и с независимым видом отковыривала лак с ногтей.

— Что это? — кивок на творимое безобразие.

— Бывший маникюр, — тяжёлый вздох, — у вас ведь вряд ли найдётся жидкость для снятия лака, впрочем, как и сам лак.

— Ты об этом? — он материализовал на ладони пузырёк с перламутровой жидкостью — одна из бесчисленных трат на предшественниц.

Жаль, что с платьями такой номер не пройдёт: высший свет не терпит повторений, да и афишировать взаимосвязь с теми девушками ни в коем случае нельзя. Одну из них отравили, а вторая выпрыгнула из окна. До сих пор не ясно сама она это сделала или кто подтолкнул?

— Хм, пахнет приятно, — опробовала местный вариант ногтевого покрытия Любаня, — и сохнет быстро. На какой он основе?

— Масло с красителем и закрепителем, — он с тщательно скрываемым любопытством изучал кусочек неизвестного вещества. Скривившись от неаккуратности девицы, он притянул всё, что она накрошила и телепортировал на стол своему штатному алхимимку с запиской тщательно изучить.

— Любопытно, сколько он держится? — безадресно поинтересовалась она и ойкнула от неожиданности — ошейник и браслеты упали на колени. Сразу стало легче дышать.

— Теперь в них нет необходимости, — он вновь протягивал какой-то флакон, только куда большего размера, чем предыдущий, — вечером после мытья вотрёшь это в корни волос, а то смотреть противно.

Люба привычно вскинула голову, но протест замер на губах — слишком сильно отличался взгляд от хлёстких слов. Он был полон предвкушения. Голодного, жадного. «Только этого мне не хватало! Ну, нафиг, пусть своих маркизок зажимает, или кого он там предпочитает?» Холод, пробежавшийся от затылка к лону, заставил вжаться в недра мягкого кресла.

— Пошли, — он властно махнул и, не дожидаясь, пока она встанет, направился к выходу, — быстрее!

На пороге обернулся, нахмурился, глядя, как игнорируется его приказ и вытянул руку. Коротко взвизгнув, девушка замахала всеми конечностями, пытаясь совладать с потерявшим вес телом. Добилась она только того, что перевернулась лицом к полу и в такой неудачной позе полетела. Неудобно вывернув шею, пыталась разглядеть, куда её несёт, но нарушила равновесие и больно стукнулась о косяк. Руки автоматически прикрыли голову, защищая от новых ударов и частично закрывая обзор. На глаза навернулись слёзы, ещё больше ухудшая видимость. Единственное, что она успела разглядеть — это синеватые разводы вен под бледной кожей довольно тонкой руки, узловатые пальцы и массивное серебряное кольцо. Рельефные загогулины обрамляли чёрный бриллиант, как прихотливо переплетённые змеи. Или что-то в этом роде — в символике, тем более местной, она разбиралась так же хорошо, как в языках программирования. То есть никак.

«Голое» платье, как про себя окрестила Люба откровенный бежевый наряд, оправдало своё прозвище и покинула беспомощное тело.

— Нет! — кое-как извернувшись, она попыталась оттолкнуться от маньяка. — Я против! Это не по договору!

— Молчать! — рявкнул маг, подцепил невидимой петлёй строптивицу и направил её в экспериментальную зону лаборатории. — Всё как раз таки по договору, — нарочито ехидно ухмыльнулся, — ты забыла один существенный момент, — и вернул в перевёрнутое состояние.

Разложив Любовь на холодном мраморном столе, он сосредоточенно примеривался скальпелем к округлой ягодице. Несмотря на недавнее удовлетворение, обнажённое тело продолжало волновать, мешая концентрации.

— Хватит дрожать! — выместил злость за собственный огрех маг.

— Вообще-то, здесь зверски холодно, — стуча зубами, выпалила красавица.

— Это оптимальная температура для операции, — стиснув челюсти, он отделил, наконец, требуемый клочок кожи и, наклеив компресс с антисептической мазью, бесцеремонно перевернул её на спину.

— Эй, осторожнее, — возмутилась подопытная, мигом забывая о холоде.

Не обращая внимания на вопли, мужчина резко раздвинул ей ноги, зафиксировал обездвиживающим заклятием и занялся трансплантацией утраченной невинности.

«Да, как будет приятно возвращать в исходное состояние эту несносную девчонку! Сама виновата — точнее надо формулировать условия договора». От соблазнительного предвкушения у него ощутимо потяжелело в паху. «Кстати, миньет к нижней чакре отношения не имеет,» — он посмотрел на зверское выражение её лица, — «а она ведь и откусить может! Ладно, дождёмся окончания миссии и уж тогда… И всё согласно договора, не отвертится!»

Заморозка держалась долго — не меньше часа. И всё это время теперь уже окончательно девушке не терпелось завладеть тем самым скальпелем, коим орудовал мерзкий тип и нашинковать его на тонкие пластики, а после пожарить и съесть под пивко. А к нему той самой водочки, которую она недавно поминала, чтобы вытравить из памяти сегодняшний день. А ещё лучше всё, что связано с этим проклятым садистом!

Естественно, продуманный тип куда-то задевался, предварительно вернув её в постель и оставив книгу по истории Кординии на прикроватном столике. Этакий намёк на прямые обязанности. Но для такого дела Люба была слишком взволнованна, более того, зла. Единственное, что его хоть как-то реабилитировало — это то, что он укрыл её тёплым одеялом. На этом всё, за остальное хотелось как минимум утопить.

Попинав стены и мебель, она спустила пар и, несмотря на общую омерзительность операции, ощутила надежду, что теперь она в безопасности, по крайней мере, сексуальной. И эта уверенность ослабила напряжение и некоторую бдительность. Почёсывая саднящий копчик, девушка решила изучить замок, тем более, что останавливать её было некому.

Мрачный коридор освещался весьма неординарным способом — стоявшие вдоль стен доспехи таинственно светились бледно-зелёным. «Брр, как будто попал в фильм Тима Бёртона!» — Люба передёрнула плечами и двинулась дальше, — «Интересно, они имеют какие-нибудь дополнительные функции или это просто оригинальное дизайнерское решение?» Несмотря на врождённое любопытство, инфернальная атмосфера здорово наводила на неё жути. Казалось, что один неверный шаг, и на макушку опустится тяжеленная алебарда, или того хуже проткнёт копьём. Поэтому она старалась держаться центра и ступала мелкими, осторожными шагами. Дойдя до следующей двери, девушка обнаружила, что по около них доспехи голубые.

— О, цветовая маркировка? — подивилась продвинутости дизайна.

— Расширенные функции, — лязгнуло забрало.

Нет, конечно, слов никто не произносил, но намёк она поняла. А уж когда копья перекрестились, недвусмысленно показывая на то, что вход запрещён, сделала шаг назад.

— Нет, так нет, — подняла руки в успокоительном жесте, — так я пойду?

Не дождавшись ответа, двинулась дальше. Следующая комната мало того, что была сразу перекрыта, так ещё и сама дверь отсвечивала сиреневатой дымкой. Да, замок так и блистал гостеприимностью! Но, поскольку коридор ещё не кончился, впрочем, как и Любино любопытство, исследование продолжалось. На третий раз ей повезло — препятствовать проникновению никто не стал. Внутри помещение отличалось повышенным содержанием пыли, зачехлённая мебель ясно говорила, что этой комнатой никто не пользуется. Судя по очертаниям и габаритам, обстановка мало отличалась от её собственной. Разочарованно вздохнув, блондинка двинулась в обратную сторону. На противоположной стороне обнаружились очередные гостевые покои, братьями близнецами сверкавшие пылью и отсутствием какой-либо отделки. Обои? Нет, не слышали. Штукатурка? Зачем, когда кладка так эффектно дополняет решётки на окнах. Ковры? О чём вы говорите — это же сплошное расточительство!

Выйдя из очередного склепа, она с удивлением обнаружила, что запрет на доступ в первую комнату отменён. Более того, прочие пути отрезаны многозначительно молчавшими доспехами. Делать нечего — пришлось идти куда дают. Вдохнув для храбрости, девушка толкнула тяжёлую дверь и шокировано застыла на пороге. Открывшаяся её глазам картина никак не хотела укладываться в голове, пришлось усваивать фрагментарно. Нагая рыжая дева на коленях, волосы огненной рекой струятся вдоль позвоночника, руки скованы за спиной. Жгучая полногрудая брюнетка, тоже на коленях, только ракурс другой, как и… хм… угол наклона. И седовласый ирод, чередующий красавиц, как салат с пюрешкой: ложку туда, ложку сюда. И дикий, прожигающий насквозь взгляд. Некогда белёсые радужки клубятся сейчас красноватой дымкой. Надменности как не бывало, только животная страсть — жестокая и беспощадная.