Связанные одной цепью: Отражения (СИ) - "Laise" - Страница 69

Сергей облизнул сухие губы.

- Игорь…

- Только не надо говорить, что в этом нет твоей вины.

- И не собирался, – Сергей с силой сжал его плечо. – Просто… так бывает. И ты платишь. Каждой секундой своего существования за это платишь. Я не знаю, чем помочь тебе, просто хочу, чтобы ты знал… Я бы не смог жить с этим. А ты живешь и пытаешься что-то сделать, что-то изменить. Ты не стал черствой и циничной сукой, ты не закрылся. Я никогда не видел таких сильных людей, как ты. Никогда. И я не хочу, чтобы ты сломался. Чтобы этот сучный мир уничтожил тебя. Он этого не достоин.

Игорь невесело рассмеялся:

- Отличная речь, пробрало почти до самых печенок. Но… Спасибо, Серж.

- Просто держись, Игорь, – Соколовский поднялся. – Тогда и с нами всеми все будет в порядке.

- Я подумаю над твоим предложением, – Ферсу ухмыльнулся почти как раньше и кивнул на выход. – И все равно вали, а то с этих двух станется из-за куска мыла подраться.

- Я попрошу их подождать, чтобы ты смог это увидеть, – Сергей отразил его усмешку и вышел на солнце. – Ну что, мальчики, чья очередь мыться?

====== Часть 12.1 ======

Холод давно стал его частью. Он поселился ледяной занозой в сердце. Ледяной занозой по имени Влад. Именно это имя он собирал долгими часами из разноцветных льдинок. Он собрал ледяное панно – портрет. Влад. Спящий ангел-хранитель. Вот только его ангел никогда не проснется. Никогда. Он отдал собственную жизнь за него. Любить или ненавидеть? За то, что бросил, оставил одного в проклятом мире? Благословлять за жизнь или проклинать за вечное ледяное безмолвие одиночества?

Он тихо сходил с ума. Глядя на бледное бескровное лицо, укрытое кристаллами льда. Изморозь проросла на светлых ресницах, укрыла белым губы. Мальчик Кай в плену льда. Мальчик, который никогда не откроет голубые как море глаза. Потому что его глаза навсегда сковал холод.

Дыхание паром сорвалось с губ. Ничего не изменить. Он ушел. И оставил по себе только тоску и эту самую занозу в сердце. Занозу с именем, как боеголовку с атомным зарядом. Вот только детонировать нечему…

Янус тихо вышел из зала и, приложив ладонь к заиндевевшей пластине, закрыл дверь. Руку обожгло холодом. Странно, но там, по ту сторону, всегда было холоднее. И спокойнее.

Похожи. Как две капли воды похожи. И все-таки этот мужчина, несмотря на всю похожесть и даже такое же имя ЕГО Владом не был.

В первый момент, когда он увидел пришельцев на краю – он опешил. Подумал даже, что спятил окончательно. Но нет. Не спятил. Когда он позвал этого Влада, тот сопротивлялся. И блок, который он выставил, был именно блоком. ЕГО Влад не закрывался никогда. Вывод: чудес не бывает. И его спящий в хрустальном ледяном гробу красавец не проснется никогда.

- Прости, но у меня не было другого выбора, – Янус прошел в жилую часть купола и устало потер ладонями застывшее лицо. Губы потрескались и шелушились. Кожа обветрилась и загрубела. Он давно перестал быть тем красавчиком, на которого велись все без разбору. Он стал просто уставшим от жизни и одиночества человеком, виновным в смерти своего мира. – Оставаться сам я не могу. Умереть не позволяет ЕГО приказ. Ты можешь меня убить. И может быть все закончится. Я не знаю… Но это все, на что я могу надеяться.

- Я не твой Влад, – Соколовский отвел глаза. Холодно, черт. Дико, просто невыносимо холодно. – И не я… создал все это, – он поежился, оглядывая покрытые искрящимся инеем стены. – И это место не слушается меня. Для него я обычный чужак. Но ты так и не сказал, что здесь случилось. Что это за место и почему я здесь.

…Он очнулся от холода. В незнакомом месте, незнакомой комнате. Укрытый парой тощих старых одеял и еще какой-то одеждой. Пару минут потратил на то, чтобы проснуться окончательно и еще пару – чтобы хоть чуть-чуть согреться и осмотреться. Безликое помещение с одной кроватью, стулом, столом и подобием вешалки на стене. Но здесь все равно кто-то был. Кто-то живой и теплый. Влад чувствовал это всем своим существом и на поиски отправился почти сразу, как только восстановилось кровообращение. И почти не удивился, встретив по дороге мужчину, как две капли воды похожего на Диму, ЕГО Диму. Похожего, но не его. У его Димы никогда не было таких пустых глаз. И смертельная тоска и усталость не текли с кровью по венам. Янус. Он сказал, что его зовут Янус. И пока это все, о чем знал Влад. Об этом, и еще о том, что там, через стену, покоится саркофаг с его двойником. Владом этого мира.

- Сработал «Крот», – Янус щелкнул кнопкой старого чайника, и спустя минуту уже заливал кипятком растворимый кофе. Взболтав в быстро стынущем стакане сахар, он протянул его Владу и продолжил. – Нашим последним заданием было войти в зону и достать аппарат, который умники заложили еще во времена «холодной войны». Мы… не успели. «Крот» ушел под землю за пять минут до нашего прихода. Влад договорился с Зоной и до взрыва та возвела этот чертов купол. Влад отдал собственные силы до капли. Он умер на моих руках. А потом все содрогнулось. Купол выдержал. И я остался один. Здесь все вымерзло, но купол удерживает энергию. На складах продовольствия хватит до конца моей жизни. Ирония. Я не хочу так жить. Я бы все отдал, чтобы умереть вместо него. Наверное, еще больше отдал бы, чтобы успеть. Прийти на пять минут раньше.

- «Тектоник», – Влад поневоле сглотнул. – У нас он назывался «Тектоник». И был где-то на севере, в заброшенном шахтерском городке. И я один пошел в Зону. Мой… Дима был якорем. Чтобы я вернулся. И он вытянул меня, когда я вышел из шахты. – Соколовский огляделся. Нет. Это не та же история, только похожая. Там, где были они с Димой, не было запасов, и жилья нормального – тоже. Да и с ТОЙ Зоной договориться было невозможно. – Твой Влад очень любил тебя, раз смог сделать это.

- Мой Кай, – дрогнули в болезненной улыбке растрескавшиеся губы. – Да. Любил. И я любил его. Это я виноват во всем. Если бы… Но я не сумел. Я ведь даже не знаю, что уцелело там, за куполом. ОНА показывает мне разрушенный город. Как будто мстит за Влада.

- Она показывает тебе то, что есть. Не осталось теней, солнце садится слишком быстро и города… тоже нет. Здесь вообще нет ничего, кроме сухой пустыни, развалин и твоего купола. Зачем я здесь? Зачем я тебе?

- Он хотел спасти меня, а вместо этого похоронил рядом с собой, – Янус прикусил губу и зажмурился. Светлые ресницы покрылись изморозью. – Я один уже… четыре года, Влад. Ты ведь тоже Влад, не так ли? Не… не волнуйся, я не спятил и я понимаю что ты – не он. Но, может быть, ты сумеешь вытащить меня отсюда. Может… ты чувствуешь ЕЕ так же, как чувствовал ОН?

- Я ее чувствую, – улыбка Влада была почти виноватой. – Она так же чужда мне, как и весь этот мир. Она знает, что я – не он. Иначе меня бы здесь не было, – Влад поежился от холода и встал с колченогой табуретки. Слегка коснулся плеча Януса, разворачивая его к себе. Да, это не Дима, но боль этого человека ощущается почти физически. – Я хочу вернуться. Там остался мой любимый человек и мои друзья. Может, просто попробуем выйти? Вместе. Это место хорошо только для Снежных королев и ледяных принцев.

Смех Януса был похож на звон разбитого стекла. Такой же пронзительный и звонкий. И такой же холодный.

- Я тысячу раз пытался уйти. За эти годы. Видишь? – он стащил с рук варежки и протянул ладонями вверх. Кожа была исчерчена шрамами. Старыми и новыми. И едва затянувшимися. – Я не могу выйти. Не могу. Я не понимаю ее, не слышу, не чувствую. Она никогда не объясняет, чего хочет от меня.

- Первая Зона связала меня с моим мужчиной. Вторая – сделала нас единым целым, – Влад мягко взял его руки в свои и неожиданно даже для самого себя коснулся губами старых шрамов. Ни капли интимности, только желание облегчить боль и сочувствие. Ненавидеть бы за то, что забрал, разлучил, но сердце ненавидеть отказывалось. – А эта Зона… всего лишь хочет защитить тебя. И считает, что здесь – самое безопасное для тебя место. И, возможно, она права.

По бледным щекам Януса потекли слезы, застывая кристалликами-льдинками.