Связанные одной цепью: Отражения (СИ) - "Laise" - Страница 40

- Он считает любовь слабостью, – Сергей пожал плечами, отворачиваясь к окну. – Даже когда мы уже были вместе, ему понадобился не один год, чтобы принять свою любовь ко мне, как свершившийся факт. Хотя иногда я даже не уверен, любит ли он меня на самом деле. Вы с Владом… Это прекрасно и страшно на самом деле.

- Но любовь действительно слабость. Она лишает нас четкости мыслей, она делает так, что если наш любимый человек далеко – мы не можем думать ни о чем, кроме него. Мы готовы умереть ради него, даже если это уничтожит работы долгих лет, – Дима снова отпил кофе и улыбнулся. – Он – это я. Более порывистый и импульсивный. Я, но не зацикленный. Я, только свободный. Он сумел полюбить, не будучи скованным. Нет, я ни на что не променяю себя в отношениях с Владом. Но я хотел бы, чтобы эти отношения, что есть у вас, такими и оставались. Он любит и, что бы ни говорил, все равно вернется. И убьет ради вас. Просто он такой.

- Он был таким, – тихо произнес Сергей. – А сейчас… Он изменился. Он ломается. И я не могу ему помочь. Я не знаю, как ему помочь. Думаю, вы отлично знаете как это – беспомощно наблюдать страдания любимого человека и не знать, как ему помочь.

- Он должен пройти через это, Сергей. Вы не это хотите услышать, понимаю. Но он должен сам. Даже если он будет сходить с ума. Это не бездействие. Просто так надо. Знаете, гусеницы становятся куколками, чтобы потом стать бабочками. Так и он. Просто наберитесь терпения.

Сергей нахмурился.

- Тогда почему вместе с ним не меняюсь я? Вы с Владом… Это ведь были вы С Владом. А он – один.

- У Влада я был первым. Но именно он первым сказал мне «любимый». Для него это оказалось естественнее, чем для меня. Мне тоже пришлось сделать над собой усилие. У вас… как это было у вас?

Сергей улыбнулся, прикрывая глаза.

- Сначала был секс. Фантастический, сумасшедший. На грани боли. Почти ненависть. А потом… Это было странно. Я стал замечать за собой, что беспокоюсь за него. Думаю о нем. Что готов убить любого, кому он улыбнется. Дальше… он попал в переделку и загремел в больницу. И я понял, что до истерики боюсь его потерять. Боюсь его больше не увидеть. Я не признался ему в любви. Я пришел и поставил его перед фактом, что он принадлежит мне и никому больше. Он рассмеялся, но спорить почему-то не стал. «Я люблю тебя» я выкрикнул ему в ссоре. В рабочем кабинете, при разборе полетов после «очередного задания». И ответное признание услышал от него спустя почти год. Тогда мы попали в одну из параллелей. И на его глазах погиб мой двойник.

Дима задумчиво ковырял вилочкой принесенный ему десерт.

- Ни вам, ни Владу не нужно было меняться. Чувство в вас выросло. Оно созрело в вас. Но мы с Амоном другие. Для нас чувство – нечто не естественное. Не присущее нам. И потому я был сломан. А он ломается теперь. Дайте ему время, Сергей.

- Похоже, это все, что мне остается, – тот улыбнулся, поднимая на него взгляд. – Спасибо. Мне было необходим этот разговор. Вы очень помогли мне.

- Надеюсь что так, Сергей. Правда надеюсь. В любом случае, вечером решим что делать дальше. А пока я бы посоветовал вам передохнуть. И съешьте наконец бутерброд. Понимаю, что это не ваши кулинарные шедевры, но это вкусно, правда, – Дима улыбнулся и легко сжал его руку на столе.

- Не сомневаюсь, – Сергей открыто улыбнулся ему в ответ, принимаясь наконец за еду. – Влад решил проверить документы и остался на складе.

- О, совершенно точно, он вытянет даже то, чего менеджеры не помнили. У него талант убеждать. Он самое настоящее сокровище.

- Слова влюбленного или профессионала? – Сергей кинул на него лукавый взгляд. – Хотя мне довелось наблюдать, как работает Влад. Просто, но четко и без напряга. Впечатляет. Я обязан ему жизнью. Он спас меня от Зоны.

- Констатация факта любящим человеком, – усмехнулся Дима и бросил взгляд на часы. – Мне пора. Меня сегодня ждут еще два совещания. Увидимся вечером?

- Я думаю о том, чтобы найти гостиницу. Или снять квартиру. И если мои поиски увенчаются успехом, то вечером мы заедем за своими вещами. Все равно мне пока совершенно нечем заняться. Непривычное ощущение…

- Мою квартиру начнут ремонтировать через неделю, когда потоп… жаль что так получилось. Снять квартиру будет удобнее. Меньше вопросов. Если что – обращайтесь, – Дима допил кофе и поднялся из-за стола. – До вечера.

- До вечера, – Сергей кивнул, решив пока остаться здесь. По дороге он купил газету с объявлениями и решил заняться поисками квартиры, не откладывая это. Да и мысли будут не так заняты пропавшим супругом.

Эта Москва совершенно не походила на Москву ту, родную.

Эта Москва пестрела рекламой, откровенными бордами, огромными витринами иностранных брэндов, иномарками на паркингах и просто там, где придется. Эта Москва была измучена постоянными пробками и тянучками, сумасшедшей коррупцией и преступностью. И еще ценами. Настолько непомерными, что оставалось только изумляться, на какие средства вообще здешние москвичи существуют.

Дома все иначе. Привычная зелень, идеально отреставрированный исторический центр и кольца деловых и торговых центров за МКАДом. Жилые блоки рядом с зелеными зонами, ухоженные парки… Привычные название кофеен: «Золотой дукат», «Галка», «Серебряный ялик»… Вместо здешних «Кофе-хаусов», «Шоколадниц» и прочих «Старбаксов».

Отчаянно хотелось домой. И чтобы не помнить обо всем, что он видел здесь. Обо всем и обо всех. И прежде всего о здешнем Диме Серове. Идеальном, правильном, все понимающем и до тошноты…

Амон сжал пальцы, но вовремя успел ослабить кисть, чтобы не раздавить кружку.

Нужно заставить себя вернуться. Просто вернуться. Конечно, как ни в чем не бывало – это верх глупости. И даже идиотизма. Он давно не ребенок, чтобы являться так. Типа ничего не было, сделаем вид, авось все забудут.

Наивно верить. И надеяться наивно. А он своей наивности лишился еще раньше, чем невинности. Так что теперь наивность иначе как с глупостью не ассоциировал.

Ни отговорок, ни оправданий, ни псевдодеменции. И ни слова больше Сергею. Отчего так муторно-тошно смотреть ему в глаза? Почему так хреново вспоминать о вымученном поцелуе? Так хочется ощутить тяжесть его руки на затылке и в то же время почему этот привычный простой жест кажется почти ненавистным?

Этот мир просто сводит его с ума. Еще немного и он окончательно спятит. Завоет.

Скверик – не скверик. Обшарпанная лавочка с облупленной краской. Он сидел на выгнутой спинке, ногами упираясь и сидение и игнорировал гневные взгляды местных пенсионеров. Не то снова за малолетку принимают, не то считают, что сигарета – не сигарета на самом деле, а банальный косяк. Лучше б так.

Выебнулся, Сокол. Довыебывался.

Он с отвращением затушил недокуренную сигарету прямо о лавочку и, швырнув куда-то мимо урны, медленно побрел к метро, чуть неловко соскочив с облюбованного насеста.

- Может, все-таки подождешь его? – Влад стоял у порога, прислонившись плечом к дверному косяку, наблюдая за нехитрыми сборами.

- Я не знаю, когда он вернется, – Сергей застегнул сумку и выдохнул, сжимая ее бока. – А я не могу просто сидеть и ждать его. Мы и так напрягли вас. Да и Димке, думаю, пока будет лучше побыть подальше от… Аида. Для обоих. Я оставил адрес. Когда он вернется, просто отдай ему его.

- Я отвезу его, – Влад улыбнулся. – Может, мне все-таки подбросить тебя?

- Не стоит. Вам нужно обсудить сегодняшний день и понять, что делать дальше.

- Ты не хочешь поучаствовать?

- По себе знаю, лучше всего думается в постели, – Сергей подмигнул лукаво и поднялся. – Так что…

Влад рассмеялся.

- Я понял. Жаль, конечно, что Димку ты не застал.

- Надеюсь, что не в последний раз видимся. Мы здесь и уходить пока не собираемся. Телефон ты знаешь, адрес я оставил. Так что… ждем в гости на новоселье.

- Обязательно. – Влад кивнул, с силой пожимая протянутую руку. – Удачи, Сереж.

- Спасибо. Она нам понадобится, – тот хлопнул Влада по плечу и повернулся к двери. – До встречи.