И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 61

— Кунимицу, — в лепреконьих глазах ирландца зажглись болотные огоньки.

— Я сказал, — терпеливо повторил Санада, обнимая собственный учебник. — Ноги в руки и пошел. Оставь первогодку в покое. Не время и не тот человек, чтоб руки распускать и членом трясти. Исчезни.

Аян, уже мысленно приготовившийся звать на помощь и удирать, ибо справиться со здоровым, свихнувшимся третькурсником явно сам был не в состоянии, удивленно вскинулся. Поежился, отодвигаясь подальше от Патрика, евшего его глазами вот уже вторую неделю, а потом и вовсе встал, захлопнув книгу.

— Пожалуйста, оставьте меня в покое.

— Видишь, тебя вежливо просят, — голос Санады похолодел еще на пару градусов. — Я просить вежливей не стану. Так что отвали от парня. По-хорошему прошу.

Здоровяк поднялся со скамейки во весь свой гренадерский рост, навис над японцем, глядя на него сверху вниз. Страха нет. Третий курс не горит желанием связываться с их четверкой. Хоть со всеми вместе, хоть по отдельности.

— Умница, — прокомментировал Санада его шаг в сторону. Потом еще один и еще… — Расслабься, — уже совсем другим тоном сказал он младшему.

Аян опасливо на него покосился, неловко повел плечами:

— Спасибо. За помощь, — и вдруг спросил неожиданно даже для самого себя. — С вами тоже так было? Это потому, что у нас внешность другая? Меня мальчишки малышом называют…

— Меня до сих пор иногда зовут «маленький Будда» — улыбнулся Санада. — Или Котом. Ты извини за тот случай… я тогда, в столовой, повел себя не лучшим образом и порядком тебя напугал. Мне меньше всего этого хотелось. Так что извини. Меня зовут Санада. А ты Аян, если я не путаю.

Аян кивнул, облизывая пересохшие губы. Странно. Этот… Санада старше его совсем на немного, а ощущение… Закрытый словно. И смотришь на него как в помутневшее зеркало. И смущает отчего-то.

— Все в порядке. Я тогда… просто неожиданно было. И я совсем не понял, что произошло. Мне потом говорили, что я что-то сделал, но что — не знаю. А вы… зачем вы это сделали? Тогда.

— Я только прилетел, явился после перелета, не выспался, и тут мне говорят, что на первом курсе появился мой соотечественник, который очень и очень силен, — Санада присел на скамейку, глядя куда-то вверх, на блекло-голубое небо в ажурных прорезях желтых листьев. — Я не закрылся. Обычно я закрываюсь, чтоб не давить, а в тот раз не закрылся. Потому и получилось, что я на тебя давил.

Аян снова кивнул, поколебался немного и сел рядом. Это тоже было странно, но рядом с Санадой ему не хотелось прятаться и закрываться. И почему остальные решили, что парни из «квартета» — страшные? Странные, может, немного, ну так тут все такие.

— Ничего, — осторожно, мучительно подбирая слова, чтобы не обидеть ненароком, произнес он. — Все в порядке. Я испугаться не успел. К тому моменту мне уже рассказали, что это за место и как, и почему я сюда попал. Вы ведь тоже хроник?

— Да, — кивнул тот. — Кстати, есть некоторая закономерность в этом. Большая часть хроников — японцы, китайцы, корейцы и индусы. Говорят, у нас больше почтения ко времени нежели у всех прочих.

— А оракулы — среди тех, кто живет немного севернее? — Аян позволил себе улыбку. — Или тут статистики нет?

— Или я еще просто не дочитал учебник, — улыбнулся в ответ Санада. — В любом случае, все это очень и очень интересно. И вот еще что… у нас сейчас в разгаре метатренинг. Тяжелая дисциплина. У парней крыши едут. Так что рецидивы и приставания весьма вероятны. Постарайтесь до Рождества по одному не ходить. Я… сам люблю иногда почитать книгу в одиночестве, но сейчас это несвоевременно. Никто ничего дурного не сделает, но доставать будут основательно. А ты действительно очень красивый.

Аян смутился. Мог бы и сам догадаться.

— Спасибо за совет. Я просто не подумал. Обычно мы ходим все вместе, но Сима странно ведет себя в последнее время, Рома… — он запнулся, но тут же продолжил, — Рома с ним, а Фрейю нужно догнать остальных по паре предметов.

— Ты всегда можешь обратиться ко мне. Или к моим парням. Я их предупрежу. Матей правда порядком накосячил, но он не со зла, его тоже накрыло. Но он переживает и ему неловко подходить к Роману и вашему новенькому, так что просто имей в виду, что если вдруг что — мы поможем, — Санада медленно поднялся и ободряюще улыбнулся собеседнику. — Не переживай, все хорошо.

— Матей? — Аян на мгновение нахмурился, а потом его лицо озарилось пониманием и улыбкой. — Казанова?

— Он самый, — уже со смехом кивнул Санада. — Наш оракул — Сказочник, на самом деле Анжей, поляк. А его оператор — Сайбер, Айвен. Ну или Иван, кому как удобнее его называть. Кажется, скоро все забудут как нас зовут.

Аян очень мило зарозовел щеками.

— Я не забуду точно. Просто вы… ну… всегда такие закрытые, всегда вместе. И другие вас опасаются.

— Просто мы группа. Стали ею. Вот этого остальные понять не могут. БОльшая часть запечатлений в Институте — парные. Но не групповые. Так что я надеюсь что и у вас будет группа. Иначе к выпуску на нас будут смотреть как на реликтовое чудовище, — Санада церемонно поклонился. — Хорошего дня, Аян-кун.

— Спасибо за беседу, Санада-сан, — Аян поклонился в ответ, снова замыкаясь. — Хорошего дня.

Весь путь до своей комнаты Санада улыбался. Маленький шаг. Огромный шаг. Теперь главное не налажать. И чтоб остальные ничего не испортили. Но нет, все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо.

— Ты счастлив, это хорошо, — погруженный в какую-то книгу Матей кинул на него скользящий взгляд и выпрямился, глядя на него с улыбкой.

— Пообщался с малышом-хроником… составил о нас положительное впечатление, — японец положил книгу на стол и, подойдя к нему, с нежностью поцеловал. — Сказал, что если будут проблемы с метатренингом третьего курса, они всегда могут обращаться к нам.

Матей ответил на поцелуй:

— Не сомневался, что если у кого получится, то у тебя. И что ты теперь думаешь? Как он? Или они, если вы про других тоже разговаривали?

— О нас рассказали стандартные страшилки, но поскольку я его сегодня спас от Патрика, и заочно познакомил со всеми нами, вроде как все в порядке, — Санада бесцеремонно присел ему на колени и обнял за шею.

— Уверен? А то вдруг они Анжа испугаются? Или меня, — Матей подался вперед, обнимая его и поглаживая кожу, забравшись под пояс брюк.

— О том, что у третьего курса метатренинг и едет крыша — я тоже предупредил, — Сан зажмурился совсем по-кошачьи, чуть более, чем полностью оправдывая свое прозвище, прогнулся, подставляясь под нехитрую ласку. — Так что у нас есть шансы с ними подружиться.

— Отлично, — Матей потянулся за ним, губами проводя по шее и скулам. — Как ты, любимый? Я знаю, что ты не хочешь меня волновать, но я чувствую, когда тебе тяжело.

— Лучше, — уверено ответил японец. — И что самое приятное — становится еще лучше, когда я рядом с тобой.

— Как всегда — ушел от ответа, — Матей улыбнулся мягко, почти нежно и завалился на постель, вытягиваясь на боку и целуя уже чуть припухшие губы. — Я без тебя с ума схожу.

— А я без тебя, — Санада кончиками пальцев погладил его лицо. Щемит в груди. От какой-то запредельной болезненной нежности внутри тесно.

Ответные объятия были сильными, собственническими, жаркими, какими-то злыми.

— Если бы я мог… если бы я только мог, я бы вернул назад время и не дал бы к тебе прикоснуться и пальцем. Обещаю, Сан… Никто и никогда больше не причинит тебе боль.

— Я знаю, — выдохнул тот. — Я знаю, Тей. И так люблю тебя.

И слов больше не нашлось. Да и зачем, если слышно, как колотится сердце рядом с твоим, и как горячеют губы и дрожат ресницы.

— Скажи, что у нас закончились пары и никуда не надо, — горячо, торопливо попросил Матей, целуя и целуя такие желанные губы.

— У нас закончились пары и нам совершенно не надо никуда идти, — прошептал в ответ Санада. — Но есть нюанс, нам непременно надо посетить душ. Или обойдемся без полного погружения.

…К этому он привыкал долго. К необходимости постоянно держать себя в чистоте, потому что в любой момент может накрыть. Потому что в любой момент он может просто захотеть близости. Потому что его могут захотеть. Это сложно только поначалу. Потом привыкаешь. Потом это становится таким же естественным элементом утренних процедур, как умывание или чистка зубов.