Мэйфейрские ведьмы - Райс Энн - Страница 22
- Предыдущая
- 22/177
- Следующая
Но просим тебя: будь уверен в нашей любви, в высокой оценке твоих заслуг и в нашей тревоге о тебе. Наше мнение таково: если ты не подчинишься нашему приказу, в Вест-Индии тебя ждут лишь страдания, если не худшее. Мы судим об этом как на основании твоих слов и признаний, так и по нашим собственным прогнозам, касающимся этого дела. Мы накладывали руки на твои письма и видели впереди лишь тьму и несчастье.
Александр, который, как ты знаешь, обладает наибольшей силой видения через прикосновение, имеет стойкое убеждение, что, если ты отправишься в Порт-о-Пренс, мы тебя больше не увидим. От этого он слег и не встает до сих пор, отказываясь от пищи. Когда он решается говорить, то произносит какие-то странные фразы.
Хочу сообщить тебе, что Александр накладывал руки на портрет Деборы, написанный Рембрандтом и висящий у нас в зале, у лестницы. После этого он едва не упал в обморок, отказался что-либо сказать, и слуги были вынуждены помочь ему добраться до его комнаты.
– Какова причина твоего молчания? – спросил я у него, требуя ответа.
Александр ответил, что увиденное им делает слова напрасными. Такой ответ разгневал меня, и я снова потребовал, чтобы он рассказал мне о своих видениях.
– Я видел только смерть и разрушение, – сказал он. – Там не было каких-либо фигур, чисел или слов. Что еще тебе надобно от меня?
Затем он добавил, что, если я захочу узнать, как это выглядит, мне нужно снова взглянуть на портрет, на ту темноту, из которой всегда появляются персонажи портретов Рембрандта, и увидеть, как падает свет на лицо Деборы. Он падает лишь частично, ибо таков свет, который Александру удалось увидеть в истории этих женщин: неполный, хрупкий, всегда поглощаемый тьмой. Рембрандт ван Рейн уловил лишь мгновение, не более.
– Такое можно сказать о жизни и истории любого человека, – возразил я Александру.
– Нет, мои слова – пророческие, – объявил Александр. – И если Петир отправится в Вест-Индию, он пропадет во тьме, из которой Дебора Мэйфейр вырвалась лишь на короткое время.
Думай о нашей перепалке что угодно, но я не могу скрыть от тебя дальнейшие слова Александра. Он сказал, что ты все равно поедешь в Вест-Индию, оставив без внимания наши приказы и игнорируя угрозы исключения из ордена, и над тобой сгустится тьма.
Можешь бросить вызов этому предсказанию, и если ты действительно опровергнешь его, то сотворишь чудо для здоровья Александра, который тает на глазах. Возвращайся домой, Петир!!!
Будучи разумным человеком, ты явно сознаешь, что в Вест-Индии тебе совсем не обязательно повстречаться с демоном или ведьмой, чтобы подвергнуть свою жизнь опасности. Чума, лихорадка, взбунтовавшиеся рабы и дикие звери джунглей поджидают тебя там после того, как ты преодолеешь все опасности морского путешествия.
Однако давай оставим расхожие предостережения против подобного путешествия и вопрос силы, которой мы обладаем, и взглянем на документы, которые ты нам представил.
Рассказанное тобой действительно интересно. Нам давно известно, что «колдовство» являет собой некий плод, взращенный инквизиторами, священниками, философами и так называемыми образованными людьми. С помощью печатного станка они распространили свои домыслы по всей Европе, вплоть до горных лугов Шотландии. Возможно, их фантазии уже достигли и Нового Света.
Нам также давно известно, что крестьяне, живущие в отдаленных и глухих местах, ныне считают своих знахарок и повитух ведьмами, и осколки прошлых обрядов и суеверий, когда-то бытовавших среди них, теперь переплелись самым неожиданным образом, породив фантазии о козлоногих дьяволах, святотатстве и пресловутых шабашах ведьм.
Однако где еще мы видели более яркий пример того, что подобные фантазии сделали женщину ведьмой, как не в случае простушки Сюзанны Мэйфейр? Руководствуясь наставлениями, почерпнутыми прямо из трактата по демонологии, она сделала то, что смогла бы сделать одна женщина из миллиона: вызвала в помощь себе настоящего духа, причем обладающего несомненной силой. Вызвав это чудовище, она передала его своей смышленой дочери Деборе, подавленной и озлобленной тем, что сделали с ее матерью. В практике черной магии Дебора пошла дальше Сюзанны, усовершенствовав повелевание этим духом. Перед казнью Дебора передала этого Лэшера, явно присовокупив собственные суеверия, своей дочери, отправив его в Вест-Индию.
Кто из нас не хотел бы оказаться рядом с тобой в Монклеве и своими глазами увидеть огромную силу этого духа и сокрушение врагов графини! Несомненно, если бы возле тебя тогда оказался кто-то из нас, он остановил бы твою руку, позволив благочестивому отцу Лувье встретить свою судьбу без твоей помощи.
Должен сказать, что нам всем вполне понятно твое желание отправиться на Сан-Доминго, чтобы продолжить изучение этого духа и познакомиться с его новой хозяйкой. Чего бы сам я не дал, чтобы побеседовать с такой женщиной, как Шарлотта, узнать у нее о том, чему она научилась у матери и что намерена делать с полученными знаниями!
Но, Петир, ты сам же описал нам силу этого демона. Ты честно поведал нам о странных высказываниях, сделанных относительно него покойной графиней Деборой Мэйфейр де Монклев. Ты должен знать, что это существо будет стремиться помешать тебе встать между ним и Шарлоттой и что оно способно привести тебя к печальному концу, как то случилось с покойной графиней.
Ты совершенно прав в своих выводах, что Лэшер умнее большинства демонов, судя хотя бы по тому, что он говорил Деборе, да и по его поступкам тоже.
Мы понимаем всю глубину трагических событий, которые тебе пришлось пережить. Но ты должен вернуться домой, чтобы отсюда, из Амстердама, где ты в безопасности, писать письма Шарлотте, предоставив голландским кораблям нести их через моря.
Сейчас, когда ты, надеемся, готовишься к возвращению домой, тебе, возможно, будет интересно узнать следующее: мы лишь недавно услышали, что весть о смерти отца Лувье достигла французского двора.
Тебя не удивит сообщение о том, что в день казни Деборы на Монклев обрушилась страшная буря. Думаю, тебе будет очень интересно узнать, что это событие истолковывается как выражение неудовольствия Господа по поводу распространения колдовства во Франции и Его непосредственного проклятия в адрес нераскаявшейся ведьмы, которая даже под пытками не созналась в своих деяниях.
Несомненно, твое сердце тронет и известие о том, что благочестивый отец Лувье погиб, пытаясь спасти других от обломков падающей черепицы. Нам говорили, что число погибших достигло пятнадцати человек и что мужественные жители Монклева сожгли ведьму, прекратив таким образом бурю. Урок этих событий заключается в том, что наш Господь Иисус Христос должен увидеть большее число разоблаченных и сожженных ведьм. Аминь.
Интересно, как скоро мы прочтем памфлет, изобилующий привычными картинами и полный лживых измышлений? Вне всякого сомнения, печатные станки, которые всегда подливали масла в огонь костров инквизиции, уже усердно работают.
Знать бы, где тот инквизитор, что грелся той ночью у очага знахарки из Доннелейта и показывал ей гнусные картинки из своей демонологии? Умер ли и горит в аду? Этого мы никогда не узнаем.
Петир, не трать время на ответное письмо. Только возвращайся. Знай, что мы любим тебя и не клянем за то, что ты сделал, а равно и за все то, что ты можешь сделать. Мы говорим то, что, по нашему убеждению, мы должны сказать!
Преданный тебе в деле Таламаски
Стефан Франк, Амстердам.
Дорогой Стефан!
Пишу в спешке, ибо уже нахожусь на борту французского корабля «Святая Елена», готового отплыть в Новый Свет, и мальчик-посыльный дожидается, когда я закончу, чтобы немедленно отправить это письмо тебе.
Прежде чем твое письмо достигло меня, я получил от нашего агента все необходимое мне для путешествия и купил одежду и лекарства, которые, боюсь, мне понадобятся.
Я отправляюсь к Шарлотте, поскольку не могу поступить иначе, и мое решение не удивит вас. Скажи от меня Александру, что на моем месте он сделал бы то же самое.
- Предыдущая
- 22/177
- Следующая
