A Choriambic Progression (СИ) - "Mairead Triste and Aristide" - Страница 35

— Войдите.

Дверь открылась, но Гарри не поднял головы. К его удивлению, Снейп вошел в комнату и сел на кровать, так близко, что к нему можно было прикоснуться. Гарри ждал, разглядывая покрасневший сустав указательного пальца.

— Не буду тратить время на разговоры вокруг да около, — сухо сказал Снейп, — так что будьте любезны отплатить мне тем же, и не делайте вид, будто не понимаете, о чем я говорю. Я знаю, что скорее всего просто бросаю слова на ветер, но тем не менее пришел предостеречь вас от дурацких выводов. Не стоит думать, будто в отношениях с вами Альбус только ломал комедию. Это не так.

У Гарри по-прежнему подступали к горлу слезы, и он не мог говорить. Немного подождав, Снейп продолжил.

— Вы, конечно, еще слишком наивны, чтобы понять, как это непросто, но поверьте — то, что он хочет видеть вас в этой войне победителем и готов сделать все, что в его силах, чтобы и вы этого захотели, ничуть не мешает ему… испытывать к вам добрые чувства. Думаю, и то, и другое вполне мирно уживается в его душе.

Гарри тяжело сглотнул.

— Тогда… почему? Почему вы… зачем вы дали мне эту книгу?

Долгое молчание, потом кровать слегка качнулась — Снейп шевельнулся.

— Я уже говорил вам, что не считаю разумным нянчиться с взрослыми людьми.

Все было просто ужасно. Гарри чувствовал себя таким несчастным, таким злым — на Дамблдора, на себя, на Снейпа — и все же он не смог удержаться и положил голову Снейпу на плечо. Протеста не последовало, хотя плечо под его щекой сразу окаменело.

Гарри замер, опасаясь, что Снейп его оттолкнет. Но этого не случилось, и он вздохнул, чувствуя, как потихоньку укладывается царящая в голове сумятица, заменяясь усталостью и странным чувством, что-то вроде старой, потерявшей остроту боли.

— Я не хочу быть ничьим оружием, — тихо произнес он.

— Хм. — Снейп помедлил, потом добавил: — Это может сослужить вам хорошую службу. Теперь вас будет не так легко одурачить. Хотя я не слишком на это рассчитываю.

У Гарри снова заныло в груди, потому что он понял, что и сам тоже не может на это рассчитывать. Он закрыл глаза.

— Вы меня не поцелуете?

Он почувствовал, как Снейп дернулся.

— Нет. И будьте любезны, отодвиньтесь от…

— Но…

— Нет. Вы расстроены и переутомлены, и я не намерен…

Гарри повернул голову и уперся лбом в плечо Снейпа.

— А кто тогда говорил, что не нужно со мной нянчиться?

— Мистер Поттер, — в голосе Снейпа зазвучали ледяные предостерегающие нотки. — Если вы пытаетесь манипулировать мной…

— Да нет, — тихо ответил Гарри. — Я просто… я так устал, и мне очень грустно, и я… Послушайте, неужели вам никогда не хотелось, когда на душе очень тяжело, переключиться на что-то другое?

Снейп немного помедлил.

— Да. Достаточно часто, чтобы понять, что подобные меры способны лишь отвлечь на некоторое время, и отсрочить неизбежное. — Он вздохнул. — Это ничего не изменит.

Гарри поднял голову с плеча Снейпа и посмотрел ему в глаза, легко дотронувшись рукой до бинта на щеке.

— Это изменит меня, — тихо сказал он, зная, что говорит правду.

Глаза Снейпа казались бездонными.

— Я уверен, что позже вы пожалеете об этом.

— Нет, — Гарри обхватил Снейпа за шею. — Не буду. И не хочу. И не надо опять себя ненавидеть — я же говорил, только не за это.

Он наклонился и поцеловал Снейпа в плотно сжатые губы.

Когда он отстранился, глаза у Снейпа были закрыты, но Гарри заметил, что на скуле у него подергивалась какая-то жилка. Поддавшись порыву, он снова наклонился и осторожно прикоснулся к ней губами.

— Пожалуйста, — прошептал он Снейпу на ухо.

Гарри послышался тихий низкий звук — что-то среднее между стоном и рычанием, но он не был уверен, что это ему не почудилось, а потом:

— Ложись.

Гарри улегся и собрался откинуть покрывало, только Снейп уже устроился с ним рядом, придавив одеяло. У Гарри чуть было не сорвался с языка протестующий возглас, но он вовремя сдержался, опасаясь дать Снейпу лишний повод передумать.

И когда пальцы Снейпа вплелись в его волосы, когда теплые, мягкие губы коснулись его губ, Гарри не смог сдержать дрожь. Снейп, как и тогда, не торопился, и Гарри легко сдался на милость победителя, погрузившись в тот смутный эротический туман, который захватил его в прошлый раз, и член его, до поры спокойно дремавший в мягкой фланелевой темнице, начал оживать. Гарри извивался под придавившим его одеялом — ему было жарко, очень жарко, но этот жар только усмирял его, подчинял ритму поцелуев, и вздохов, и трепета, и заставлял желать, чтобы это никогда не закончилось.

Волна страсти накатила на него, когда он ощутил руку Снейпа под одеялом, ласкающую его живот, медленно спускающуюся вниз, но он все же нашел в себе силы слегка отстраниться, прикусил губу и постарался не задыхаться. Рука Снейпа тут же замерла.

— Нет? — спросил Снейп, и его бледные щеки слегка порозовели.

— Да! — прошипел Гарри, выгибаясь навстречу и пытаясь подобрать нужные слова. — Только… это… все время вы…

Снейп поднял бровь.

— Вот как? И кто же вам еще требуется?

— Я тоже хочу… что-нибудь сделать, — тихо ответил Гарри, чувствуя, как запылали у него щеки.

— Нет, — сказал Снейп и начал отодвигаться.

Гарри вытянул руку, которая не была придавлена одеялом, и снова обхватил Снейпа за шею.

— Не уходи, — попросил он, — не останавливайся, я не буду… я ничего не буду делать.

Он притянул Снейпа к себе и поцеловал, а потом уронил руку на подушку.

Но похоже, Снейп не собирался так легко прощать ему этот маленький бунт. Он ответил на поцелуй и углубил его, но теперь его движения были еще медленнее. Неторопливые, размеренные, растянутые — если бы речь шла о боли, а не об удовольствии, Гарри смело мог бы назвать Снейпа самым безжалостным из людей. Снейп заставлял его ждать, распаляя его желание до тех пор, пока Гарри не показалось, что он сходит с ума. Когда рука Снейпа наконец снова скользнула под одеяло, профессор ограничился тем, что прошелся большим пальцем по болезненно напряженным соскам Гарри. Даже через пижаму ощущения были потрясающими — недостаточными и в то же время чрезмерными, и Гарри отчаянно извивался, вцепившись свободной рукой в подушку, чтобы не… не… натворить ничего, что заставило бы Снейпа снова остановиться.

Наконец, не в силах больше сдерживаться, Гарри высвободил руку из-под одеяла и с колотящимся сердцем, удивляясь собственной дерзости, взял Снейпа за руку и потянул вниз, под резинку пижамных штанов, туда, где он больше всего в этом нуждался. Он услышал, как у Снейпа перехватило дыхание, но сопротивления не было, только язык Снейпа стал настойчивее, и горячие пальцы сомкнулись вокруг него. Гарри чуть не всхлипнул от облегчения, но, как оказалось, преждевременно, потому что рука Снейпа просто осталась там, удерживая его крепко, но мягко — это было хорошо, но совсем не то, в чем он нуждался.

Какая-то часть его сознания подумывала, не должен ли он попросить. Другая пыталась понять, действительно ли ему настолько этого хочется. Но прежде чем Гарри смог что-то решить, его тело решило за него, и его рука снова легла на руку Снейпа, сжала пальцы профессора и начала двигаться.

Вот это и в самом деле было облегчением, только его перекрывало настолько сильное смущение, что дыхание останавливалось. Он чувствовал, что совсем потерял власть над собой, что им завладело нечто большее, чем он сам, нечто, что и раньше в нем где-то пряталось — и чему не было дела до того, как он покраснел, или как он сможет снова посмотреть Снейпу в глаза; это нечто только хотело, и брало, и плевало на все остальное. Сейчас ему было очень легко представить, как он может умолять, представить уровень бесстыдства и безрассудства, по сравнению с которым то, что он вытворял сейчас, показалось бы ерундой, представить, как он умоляет взять его, овладеть им, сломать его…

Гарри закрыл глаза и теперь перед ним, медленно сменяя друг друга, возникали картины, образы Снейпа, вытворяющего с ним… что-то невероятное. Каждая картина была настоящим эротическим потрясением для неопытного, впечатлительного юноши. Он не успевал освоиться с одной, как ее уже вытесняла следующая, и ему казалось, что он попал в бесконечную спираль, закрученную его собственным желанием, которая никогда не кончится, но тут его разум ухватился за одну из картин: Снейп, нависающий над ним, движущийся вместе с ним, с разлетающимися от движения волосами, пригвоздивший Гарри к кровати — крепкие руки на запястьях, на бедрах, на…