Лисья йога. Письма Черного Лиса к продвинутым существам - "Чёрный Лис" - Страница 23

Фрагмент 76

Вопрос реальностной г. остался без ответа. Я вдыхал аромат волос Геллы (она сказала, что ее можно называть и Ристаной), медленно осознавая, что лирика самым гнусным образом просочилась на страницы «Лисьей йоги». Трактата, который изначально задумывался как достаточно сухое философское повествование и пародировал бы все духовные учения. Впрочем, недуховные тоже. В процессе написания выяснилось, что лисья йога – не пародия, а вполне самостоятельное учение. Что между духовной доктриной и недуховной отсутствует всякое различие… И то, и другое – всего-навсего р сказки, каждая из которых является абсолютной истиной.

Но хуже всего то, что я – автор, попал, влип, погряз… Как бы выразиться, чтобы выглядеть невиноватым?

Ага! Попал в окружение любовного сюжета.

268. То есть я мужественно сражался за отсутствие лирических поползновений на страницах книги, за чистую философию, но под натиском превосходящих сил противника (Геллы-Ристаны-Лисы) потерпел поражение.

Вот так! Чист и невиновен! Это все она, а не я. Верь мне, читатель. Я честен.

Теперь, когда отмазался, можно и продолжить. Надо признать, что сил у этого противника хватает.

269. Гелла держала меня мертвой хваткой. Мы танцевали под нескончаемую мелодию синтезатора уже целый час. Расстояние между нами было далеко не пионерским.

«Это конец!»-подумал Штирлиц в моей голове.

Рыжая что-то ворковала о том, как славно будет в нашей сказке, неизменно пресекая мои попытки высвободиться из ее объятий. Я как мог объяснял, что мне нужно дальше писать о лисьей йоге, что музыка уже приелась, что от ее (Геллы) хватки у меня занемела спина, что от жара, исходящего от нее, по мне стекают ручейки пота, поэтому было бы очень неплохо, дорогая Гелла («Ты назвал меня «дорогой»? В наших отношениях достигнут небольшой прогресс») сделать перерыв, сменить музыку, сходить в душ (только мне, а не тебе, причем мне без тебя) и, вообще, сесть за стол и писать, писать, писать…

270. Освежившись под душем, я продолжил писать.

Гелла сидела рядом, прямо на столе, демонстрируя стройность и длину своих ног. Но хватит об этом, хватит! Нужно писать о другом.

Фрагмент 77

Вот, к примеру, скажи мне, Гелла, как Воланд попал в мексиканские горы и стал учеником дона Хуана и дона Хенаро (которого играл Бегемот)? Читатель заждался, когда ты об этом расскажешь. Мы слишком далеко уклонились от темы.

– Будь по-твоему, дружочек ненаглядный. Хочешь верь, а хочешь – нет (принципе, это одно и то же), но дело было так…

– Начало мне известно.

– Напрасно ты думаешь, что я буду рассказывать то, что уже записано. Нет. Итак, Лисистый, слушай и не перебивай.

271. Воланд отправился в воспоминание Бегемота. Характер той сказки был таков, что никакого дьявольского всемогущества он с собой взять не мог. Великий Воланд, он же Сатана, должен был стать простым смертным. Одним из тех, кого он так презирал и кому любил строить козни. А что такое для всемогущего существа отказ от своей власти?

– И, правда, что?

– Да ничего особенного – раз плюнуть! К тому же Сатана нуждался в хорошем приключении, чтобы выйти из депрессии, в которую его погрузила работа дьявола.

– Как говорится: «Наша служба и опасна, и трудна…»

– Ты прав, Лис. Но нужно добавить, что еще и неблагодарна.

Я была с ним во многих сказках и могу сказать, что Воланд всегда оставался на заднем плане во время всяких торжественных церемоний. Даже придуманный им как-то Бог-Отец больше благоволил к своему другому сыну.

– Это не к Иисусу Христу часом?

– Нет, Черный. Иисус в той сказке был всего лишь заштатным святым. А брата Воланда звали Веельзевул. Достаточно сложные там были интриги. Я несколько отвлеклась для того, чтобы ты лучше понял внутреннее состояние Воланда, когда он стал Карлосом Кастанедой.

272. Я записывал все, что она говорила, чувствуя себя Карлосом, подробно конспектирующим магические откровения мерзкого старикашки дона Хуана.

Ко всему прочему я успевал попивать шампанского из стоявшей рядом бутылки.

Таким образом автор сочетал много приятного и полезного одновременно: интересный рассказ, вкусное винцо, эстетическое наслаждение от вида Геллиных ног. Какой кайф! Чего еще может желать лис?

– Большего кайфа! – сказала Гелла, поглядев, что я там написал.

273. – И стал Воланд Карлосом Кастанедой. И поступил он в Калифорнийский университет. И начал он изучать антропологию…

– Чересчур в стиле Азазелло, по-моему.

Фрагмент 78

– Хорошо, Лисеночек, буду вещать в собственном стиле. Итак, кем же Воланд был для самого себя?

– Кем?

– Воландом, конечно! Но Воландом, погребенным под завалами определенной точки зрения – кольца власти. Он знал, кем является на самом деле, но не больше. Никаких сверхспособностей. Затем Карлос отправляется в Мексику, где знакомится с доном Хуаном. Тот начинает обучать его магии, получая при этом жуткое наслаждение от общества закомплексованного студента-антрополога. Затем на сцену выходит Бегемот, притворяющийся устрашающим магом доном Хенаро.

274. – Немного скучновато излагаешь, Гелла. Если это твой стиль, то лучше позвать Бегемота. У него выйдет повеселее. – сказал я и зевнул.

– Понимаешь, дорогой, постоянное веселье утомляет читателя, поэтому для приведения его в чувство полезно бывает выплеснуть ему на голову ведро холодной воды скуки, – ответила она. – Ты сам-то как?

– Спать хочу от твоей холодной воды.

– А может оставить эту сказку недосказанной? И так ведь все ясно: двое старых магов веселились над Карлосом, а Воланд получал огромное удовольствие, видя их попытки научить его тому, в чем он сам является профессионалом побольше их.

– Ты прямо Шахерезада какая-то получаешься – сказки у нее недосказанные. Впрочем, как хочешь…

– Нет, Лис, как ты хочешь!

Упрямая чертовка! Затеяла спор на страницах книги. Ладно, скажу ей так:

– Может я и дурак, но остался неосвещенным один вопрос – как Воланд и Бегемот вернулись из той истории?

Гелла бросила на меня очень гневный взгляд.

275. – Я подозреваю, что Черный Лис – это похуже наименование, чем «дурак»!

– Ну так я и знал. Ах, дорогая, рыженькая ведьмочка. Я тут собирался кое-что тебе сказать…

– Интересно, что? – она поправила прическу, посмотрелась в зеркало и, решив, что выглядит безупречно, уставилась на меня своими огромными глазами.

– Они оттуда и не возвращались. Дьявол-в-отпуске и демоняга-приколист до сих пор издеваются друг над другом в мексиканских горах.

– Черный, Черный Лис… Я думала, что ты чего-то серьезное хочешь мне сказать… А что до этих ребят, то они действительно торчат в своей Мексике. Иногда выбираются в другие сказки и рассказывают о своих приключениях. Кто книги пишет, кто в кино снимается… Жизнь идет лисьим чередом.

Фрагмент 79

276. – Так, кто там у нас дальше по плану? – задумчиво протянула Гелла, заглядывая в блокнотик. – Надеюсь ты не забыл, что я твой заместитель?

Разумеется я не забыл. После предыдущего письма прошло много времени. Хотя это весьма образное выражение для места, где время отсутствует. За прошедшее «время» Гелла набросала список текущих посетителей, а также р сказок, куда нужно сходить. Конечно, мы не только составлением плана занимались. Еще мы читали книжки, поливали растения, слушали музыку (чуешь, читатель, как духовно?).

Неожиданно рыжая заявила, что ей надоело обманывать читателя и подыгрывать моему извращенному воображению («Ты еще напиши, что мы вместе унитазы моем!»). Я уже собирался написать, что-нибудь подобное, когда Гелла сказала «Finita la comedia!» и решительно села мне на колени. Духовности в этой сказке пришел конец!

– Лис! Не притворяйся монахом. Я же знаю, о чем ты думаешь. Все твои грязные мыслишки мне известны. И еще – ты ничего не пишешь в своем сочинении о взглядах, которые бросаешь на меня. Я бы их назвала…

Как же она любит выяснять отношения!

– Не перебивай пожалуйста. Твои взгляды похожи на…