Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа - Белов Виктор - Страница 19

Тем не менее, и этот теоретический изъян буржуазного либерализма его защитники попытались затушевать следующим пояснением. Труд свободного индивида в условиях конкурентной борьбы, говорят они, отличается особой эффективностью и несопоставим с тем же трудом в условиях равной полной занятости, обеспечиваемой государством. Стало быть, граждане, занятые полезным трудом в рыночных условиях, произведут такую массу полезного общественного продукта, что его с лихвой хватит на всех остальных членов общества, в т. ч. и на проигравших. Продукты потребления, произведенные во внерыночных условиях, далее утверждают они, отличаются и по объемам, и по качеству в худшую сторону. Очевидно, адвокаты буржуазного либерализма намекают этим высказыванием на такие известные отрицательные человеческие качества, как несознательность, безответственность, лень и нерадивость, как на присущие от начала и преобладающие антропологические свойства homo sapiens. Но оставим на их совести оскорбительные для всего человечества подозрения и обратимся к существу вопроса. Тезис адвокатов свободной конкуренции утверждает, что труд в условиях конкурентной борьбы как-то по-особому мотивирован, что позволяет ему достичь высочайшей производительности, которая невозможна в других условиях – феодально-крепостнической или плановой экономики. Какова же природа происхождения столь чудесной, всепобеждающей рыночной мотивации? При внимательном рассмотрении этого вопроса мы приходим к обескураживающему выводу. Источником сокрушительной мотивации свободной рыночной системы является отнюдь не свобода действий свободного труженика, как хотелось бы это представить либералам, а, наоборот, его несвобода, жесткое экономическое принуждение к энергичным действиям, рожденное постоянной угрозой разорения, нищеты и бесправия. На самом деле реальной движущей силой свободного рынка и конкуренции является вовсе не идеализированная либерализмом иллюзорная свобода индивида, а постоянное моральное давление на психику человека мыслью о возможной перспективе оказаться в стане проигравших и в итоге лишиться и материального благополучия, и каких-либо перспектив вообще. Давать же оценку тому, в какой степени экономическое и моральное насилие отличается от плети надсмотрщика, мы не беремся – это дело привычек и вкуса.

В самой же идее безудержного развития производства товаров и услуг, безграничного насыщения рынка все новыми и новыми продуктами так же заложена цепь противоречий. Эта идея, как и практически все идеи либерализма, тоже была надлежащим образом подкреплена теорией о якобы ненасытной природе человека. Разработчики теории человеческой алчности утверждали, что даже в момент удовлетворения почти всех своих потребностей homo sapiens снова чувствует голод, и это чувство голода – единственное чувство людей, которое не покидает их никогда. При этом у каждого индивида непрерывно возникают все новые и новые потребности, которые также требуют своего удовлетворения. Другими словами, если сегодня все жители Земли страстно хотят владеть велосипедом, то завтра каждый из них непременно захочет владеть яхтой водоизмещением не менее 100оо тонн. Однако безудержный, безграничный рост материальных потребностей человека должен неизбежно упереться в ограниченные возможности ресурсов нашей планеты. И самая простенькая из встающих на этом пути проблем – найдем ли мы достаточно свободных, незамерзающих береговых линий и бухт, чтобы припарковать 7 млрд, наших яхт?

Неизбежный вывод из очередного постулата либерализма: поставленная либерализмом задача удовлетворения якобы безграничных материальных потребностей человечества есть отвлекающий маневр, фальшивая цель, эксплуатирующая потребительские инстинкты homo sapiens. Эта задача принципиально неразрешима в масштабах всего населения планеты, а потому изначально лжива. Но для ограниченного круга особо избранных представителей рода человеческого она вполне выполнима. Остальным страждущим гражданам приходится утешаться мыслью, что их очередь за получением персональной яхты просто до них еще не дошла, поэтому им надлежит запастись терпением и преданно ждать наступления того момента, когда либерализм обещанное выполнит.

Из неразрешимости задачи удовлетворения непрерывно растущих материальных потребностей всего человечества следует неутешительный вывод – эти потребности должны удовлетворяться в разумных пределах. Однако неизбежное введение ограничений на процесс потребления безостановочно производимых рынком материальных благ ведет не только к кризису перепроизводства, но и порождает очередное противоречие, также неразрешимое в рамках буржуазного либерализма. Это противоречие состоит в том, что с одной стороны успешная конкурентная борьба, научно-технический прогресс предельно повышают скорость развития производства, его производительность, интенсивность. Объемы производства товаров бурно растут, причем без экстенсивного расширения производства. Но с другой стороны, базовые потребности людей остаются в рамках общепринятых стандартов, т. е. практически без изменений. Стало быть, появляется значительный зазор между возможностями производства и рынком сбыта. Соответственно, производству становятся не нужны огромные массы работников, которые непрерывно продолжают пополнять уже и без того огромную армию прежних жертв конкуренции. Число незанятых людей в общественно-полезном труде растет, число потенциальных покупателей произведенной продукции падает. Это порождает следующую волну сокращений и так далее до тех пор, пока большая часть населения, выброшенная необычайной эффективностью рынка на улицу, не снизит свои потребности до пары лаптей и ломтя черного хлеба с квасом. Тогда, видимо, последний рабочий выключит свой станок и пойдет искать себе теплое место поближе к буренкам. В этот момент и наступит бесславный конец истории великой идеи Просвещения о достижении рая на земле с помощью рыночного научно-технического прогресса. Теория свободного рынка и беспощадной конкурентной борьбы не предусматривает возможности такого развития событий и, тем более, мероприятий по устранению этого очевидного противоречия.

Иллюстрация из окружающей действительности. И в Европе, и в России сфера торговли до сегодняшнего дня являлась одним из крупнейших работодателей. И там, и там за прилавками и кассами во множестве можно видеть молоденьких девочек, вчерашних выпускниц. Почти все они с сохранившимся со школы прилежанием стараются исполнять свои обязанности как можно лучше, чтобы покупатель и шеф были довольны их работой. Наверное, они даже счастливы тем, что нашли свое место в жизни и наверняка надеются в скором времени стать совсем взрослыми, самостоятельными, достойными членами общества и на этой основе обрести и обычное житейское счастье – обзавестись семьями и стать настоящими мамами. Но угроза этим розовым мечтам уже видна сейчас невооруженным глазом. Лавинообразно нарастающие интернет-услуги коснулись самым непосредственным образом и торговли. Теперь не нужно ехать в магазин за обновками – все можно заказать дома. Возвращаешься с работы – у дверей квартиры стоят коробки с заказанными вещами. Не понравилось, не подошел размер – отправил обратно и заказал новый. Заказывать можно не только одежду, книги, электронику, но буквально все, включая продукты питания. Уже сегодня реально разрабатываются такие технологии: не сходя с рабочего места, покупатель, ползая курсором мышки по интернетовской страничке ближайшего магазина, щелкает по необходимым ему продуктам, а вечером, после работы, он же подъезжает к окну выдачи, расплачивается и забирает свой пакет. Можно оформлять доставку пакета на дом. И не нужно обладать особым даром предвидения, чтобы легко себе представить, что в ближайшем будущем обычные супермаркеты с открытыми прилавками заменят полностью автоматизированные логистические центры некие «черные ящики», в которые непрерывным потоком автоматически загоняются всевозможные товары, а на выходе так же автоматически «выплевываются» уже скомплектованные заказы с адресом доставки. Привычные магазины с продавцами станут достоянием прошлого. Вряд ли их кто-то будет сохранять для любителей ретро – для свободного рынка такая филантропия самоубийственна. Где тогда будут искать приложение своим молодым силам выпускницы ближайшего будущего? Кто-нибудь хоть сколько-нибудь над этим задумывается? Или будем и дальше руководствоваться любимой догмой либерального рыночного общества и в очередной раз положимся на «мудрость» невидимой руки? Так ведь она долго думать не будет (поскольку нечем), а просто поставит этих девочек на панель – и классическая спираль в соответствии с законом отрицания отрицания готова. И что, снова будем сетовать на судьбу и писать слезные романы теперь уже о миллионах Сонечек Мармеладовых?