Крадущаяся тень - Страуд Джонатан - Страница 22

– Точное место, где произошло убийство, неизвестно, – сказал Джордж. – Данна могли убить почти в любой комнате.

– А как же следы преступления? – спросила я. – Ну, то есть…

– Кровь или мозги мистера Данна, ты это имеешь в виду?

– Ну да, – поморщилась я.

– Не нашли, – покачал головой Джордж.

– Ладно, поищем их сами, – сказал Локвуд. – По счастью, дом не такой большой, нас четверо, так что сегодня ночью мы легко сумеем обшарить его целиком. Но только вот о чем я думаю. Мы не знаем наверняка, чей призрак появился в доме, Гаппи или Данна. Это может быть и Данн, ведь его же там убили, верно?

– Все может быть, – пожал плечами Джордж. – Но пока не найдется Источник, мы этого не узнаем.

– Хочу надеяться, что это Данн, – сказала Холли, и я согласно кивнула головой. Честно говоря, я не очень люблю встречаться с призраками убитых, но в данном случае по мне уж лучше Данн, чем жуткий даже на размытой фотографии бывший владелец дома. Все остальные тоже кивнули, соглашаясь с Холли.

Локвуд вытащил бумажник, положил на стол деньги за чай и кексы и сказал:

– Пришло время выяснить это.

8

Намерения у нас, конечно, были самыми лучшими, но когда мы приехали в Илинг, уже начинало смеркаться. Мы просто забыли о том, что на окраинах и в пригородах с приближением комендантского часа движение становится совсем не таким, как в центре Лондона. Сюда устремляется большой поток машин, движение становится плотным, возникают пробки, да еще из-за ремонтных работ в Чизвике пришлось сделать крюк. Короче говоря, когда наше такси добралось до Илинга, на его улицах уже спешили по домам последние прохожие и потрескивали, начиная разогреваться, включившиеся призрак-лампы. Солнце опустилось совсем низко к горизонту, а небо над нашими головами затянули черные, похожие на разломанную плитку шоколада облака, в разрывах между которыми проглядывали клочки темно-синего с желтоватым оттенком неба. Дождя не было, но чувствовалось, что он вот-вот пойдет.

Неизвестно, знал ли водитель нашего такси о мрачной репутации улицы Лиз, но то, кто такие мы сами, моментально опознал по нашему багажу и рапирам и потому подвозить нас к дому не стал, высадил на углу. Мы вытряхнулись из машины вместе со своими сумками, рапирами и мотками железных цепей и последние метров сто до дома номер семь прошли пешком.

Существует распространенное, но ошибочное мнение о том, что место, где произошло преступление, непременно должно выглядеть мрачным и пугающим. Если это дом, то он будет смотреть на вас черными пустыми окнами, двери и полы в нем обязательно должны скрипеть, а из-за стен доноситься подозрительные шумы и шорохи. Ничего подобного. Дома, они, знаете ли, как люди – какие только черные сердца и темные дела не скрываются за доброжелательными лицами и светлыми веселенькими стенами. Таким был и дом номер семь по улице Лиз, ничем не примечательный и не зловещий с виду.

Он стоял примерно посередине квартала среди таких же самых обычных домов, к каждому из которых примыкал гараж, а перед каждым домом темнела ухоженная лужайка, прорезанная неширокой забетонированной подъездной дорожкой. Все дома на этой улице были довольно современными, не старинными уж точно – с широкими окнами и крытыми красивой красной черепицей крышами. Во всех входных дверях виднелись вставленные в них стеклянные панели, и к каждой двери вело невысокое крыльцо с простым плоским козырьком. Район этот был не богатым и не бедным, средним. Для людей среднего класса. Соседние лужайки отделялись друг от друга живыми изгородями из лавровых кустов, в садах за домами росли кипарисы. На фоне темнеющего неба их силуэты напоминали черные, торчащие вверх ножи.

Дом номер семь выглядел ничуть не хуже соседних домов, а в некотором смысле даже лучше.

Соседние дома за тридцать лет успели обветшать. На заросших сорняками подъездных дорожках ржавели прикрытые парусиновыми чехлами автомобили. Все это были приметы того, что случившиеся здесь много лет назад события продолжали отравлять соседей ядом своих воспоминаний. А вот дом, в котором некогда жил мистер Соломон Гаппи, выглядел хоть куда. Стены покрашены белой краской, лужайка скошена, изгороди аккуратно подстрижены. Что ж, нужно отдать должное местному муниципалитету, он хорошо заботился о том, чтобы не дать дому номер семь прийти в упадок.

Единственными признаками жизни на тихой улице Лиз были только горящие, задернутые занавесками окна. На всем пути к дому номер семь мы не встретили никого, и только здесь от лавровой изгороди отделилась и шагнула навстречу нам тощая фигура со сложенными на груди руками.

– У Пенелопы Фиттис сотни надзирателей, – увидев ее, простонал Джордж. – Почему ей пришло в голову выбрать именно его?

Перед нами был молодой человек в серебристой фирменной куртке агентства «Фиттис», с рапирой на поясе. Узкое, покрытое веснушками лицо, тощие руки и ноги. Квилл Киппс собственной персоной, только этого нам и не хватало для полного счастья! Судя по кислому выражению лица, Киппс тоже не был в большом восторге от встречи с нами.

– Давайте во всем находить положительные стороны, – шепнул нам Локвуд. – Киппс, по крайней мере, раньше уже работал с нами и знает, что к его словам мы прислушиваться не станем. Это сэкономит нам массу времени, – он перестал шептать и громко воскликнул: – Киппс, старина, рады видеть тебя. Как поживаешь?

– Прежде чем вы начнете задавать лишние вопросы, сразу скажу, что я не напрашивался на эту работу, – сказал Киппс. – Мне эта идея точно так же не по душе, как и вам. Это я для того, чтобы внести ясность.

– Говорят, что браки совершаются на небесах, – усмехнулся Локвуд. – Давайте так и будем к этому относиться. Философски.

– Ага, на небесах, – с чувством ответил Киппс. – Это точно.

Раньше Квилл был самым непримиримым соперником Локвуда и его компании, но теперь ему слегка перевалило за двадцать, и экстрасенсорный Дар Киппса пропал, улетучился. Потеряв способность самому видеть Гостей, Квилл теперь перешел в надзиратели и начал контролировать тех, кто еще мог сражаться с призраками. В недавнем прошлом Киппс несколько раз участвовал в одних и тех же расследованиях вместе с нами, так что цену ему как оперативнику мы хорошо знали. Смекалки у него было не больше, чем у сэндвича с огурцом, но смелости и ловкости хватало. И беспощадности к призракам тоже. Утратив свой Дар, Киппс к тому же стал несколько мягче и даже дружелюбнее, чем раньше. Короче говоря, Локвуд, как всегда, оказался прав – надзиратель нам мог достаться и похуже Киппса.

– Значит, это тебя приставили шпионить за нами? – напрямик брякнул Джордж вместо приветствия.

Киппс пожал плечами.

– Я просто наблюдатель. Таковы правила нашей компании, когда она имеет дело с другими агентствами. Обычное дело. Кроме того, мисс Пенелопа Фиттис просила меня оказывать вам содействие, если оно потребуется. Правда, толку от меня почти ноль, потому что в экстрасенсорном смысле я теперь глух и слеп. Единственное, что я еще способен чувствовать при появлении призрака, так это тяжесть в животе. И то если это не газы в нем скопились.

– В таком случае нужно будет стараться не сидеть с тобой в одной комнате, – хмыкнул Локвуд. – Ну, а если серьезно, то я рад иметь тебя в помощниках. Итак, дом номер семь. Ты уже заходил внутрь?

Киппс взглянул через плечо на аккуратный тихий домик. Как раз сейчас на него падали последние лучи солнца, золотили своим светом стекла в оконных рамах.

– Внутрь? Один? Смеешься, что ли? Только после вас, – он поднял руку, показал надетое на палец кольцо с ключами. – Ключи в муниципалитете взял, вот они.

Локвуд посмотрел на садящееся за крыши солнце и сказал:

– Времени до наступления темноты почти не осталось. Пора в дом.

Мы взяли свои сумки и молча пошли по подъездной дорожке к крыльцу. Где-то в глубине изгороди завела свою песенку ночная птица. Воздух был сырым, свежим, и в нем уже пахло весной. А в конце дорожки нас поджидал дом.