Дядя Бернак - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 40

• Предыдущая
• 40/54
• Следующая

Внимая этим речам, я невольно убеждался в правоте моих друзей в Англии, говоривших, что спокойствие не восстановится до тех пор, пока будет жив этот маленький тридцатишестилетний армиллерист. Наполеон сделал несколько глотков кофе, стоявшего на маленьком столике около него. Затем он снова вытянулся в кресле и, склонив подбородок на грудь, грустно устремил свои взоры на красноватый отблеск огня.

– Если бы все это осуществилось, – продолжал он, – все правители Европы явились бы к императору Франции, чтобы составить его свиту при коронгации! Каждый из низ был бы обязан иметь свой дворец в Париже; пространство, занятое дворцами, тянулось бы на несколько миль! Вот какие у меня планы на счет Парижа, конечно, если он окажется их достойным! Но я не люблю Парижа, и парижане платят мне тем же! Они не могут простить мне, что некогда повел своих солдат против Парижа! Они знают, что я и впредь не остановлючь перед этим. Я заставил их удивляться и бояться меня, но я никогда не мог добиться их любви. А между тем я много сделал для них! Где сокровища Геную, картины и статуи Венеции и Ватикана? Все это в Лувре! Добыча моих побед обогатила Париж и послужила украшению его. Но им нужны перемены, нужен шум побед. Они преклоняются сейчас передо мною, встречают меня с обнаженными головами, но парижане не задумываются приветствовать меня кулаками, если я не дам им нового повода для восхищения и удивления мною. Когда долгое время все было спокойно, я должен был предпринять постройку Дома Инвалидов и этим развлек их на некоторое время. Людовик XIY дал им войны. Людовик XY – доблестных волокит и придворные скандалы. Людовик XYI не создал ничего нового и за это был гильотинирован! Вы помогли мне ввести его на эшафот, Талейран!

– Нет, Ваше Величество, по своим убеждениям я всегда был умеренным! – Однако вы не сожалели о его гибели?

– Да, это верно, но только потому, что вы заняли его место, Ваше Величество!

– Ничто не могло бы остановить меня, Талейран! Я дожден, чтобы быть высшим над всеми. Со мной это всегда было так. Я помню, когда мы составляли условия мира в Кампо-Формио, я был совсем еще молодой генерал, и вот, когда императорский трон стоял в палатке штаба, я быстро вошел по ступеням и сел на него. Я не мог себя принудить думать, что есть что-нибудь выше меня! Я всегда сердцем угадывал свлю будущность. Даже в то время, когда я с моим братом Люсьеном жил в крохотной каморке, на несколько франков в неделю, я знал, что придет день, когда я достигну императорской власти! А ведь тогда я не имел оснований надеяться на блестящую будущность. В школе я не отличался способностями, шел 42-м учеником из 58. Я всегда был способен к математике, но этим все мои способности и ограничивались. Надо правду сказать, что я всегда предавался грезам в то время, как другие работали. Казалось, ничто не могло бы развить мое честолюбиее, тем более, что по наследству от отца мне достался только хороший катар желудка!

Однажды, когда я был еще совсем юным, я попал в Париж вместе с отцом и с моей сестрой Каролиной. Мы проходили по улице Ришелье, когда навстречу нам показался король, ехавший в своем экипаже. Кто бы мог подумать, что маленький корсиканец, снявший шляпу перед короле и не спускавший с него глаз, будет его преемником!? И уже в то время я чувтствовал, что этот экипаж должен рано или поздно принадлежать мне. Что тебе нужно, Констан? Верный слуга почтительно наклонился к его уху и прошептал что-то. – Ах, конечно, – сказал он, – свидание было назначено, а я чуть не позабыл о нем. Она здесь?

– Да, Ваше Величество!

– В боковой комнате?

– Да, Ваше Величество!

Талейран и Бертье обменялись взглядами, и министр пошел было из двери.

– Нет, нет, вы можете остаться здесь, – сказал император, – зажги лампыю Констан, и распорядись, чтобы экипажи были готовы через полчаса. А вы займитесь-ка этой выдержкой из письма к австрийскому императору и выскажите мне ваше мнение, Талейран! Де Миневаль, вот длинный рапорт нового владельца дока в Бресте. Выпишите все самое важное из него и приготовьте его на моем письменном столе к пяти часам утра! Бертье, я желаю, чтобы вся армия была размещена по судам к семи часам утра! Надо посмотреть, можно ли их рассадить по судам в три часа. Monsieur де Лаваль, потрудитесь остаться здесь и ждать нашего отбытия в Пон де Брик! Таким образом, дав эти распоряжения каждому из нас, он быстро перешел на другой конец комнаты, и его широкая спина в зеленом сюртуке и ноги в белых рейтузах исчезли в двери. Послышалось шуршанье выглянувшей из-за двери розовой юбки, и занавески закрылись за ним.

Бертье стоял, по обыкновению покусывая ногти; Талейран насмешливо и презрительно посматривал на него из-под своих густых ресниц. Де Миневаль, со скорбным лицом, взял громадную связку бумаг, из которой надо было сделать извлечения к утру. Контсан, двигаясь совершенно бесшумно, зажигал свечи в канделябрах, расположенных по стенам.

– Это которая? – пронесся шепот министра.

– Певичка из императорской оперы, – сказал Бертье.

– А та маленькая испаночка по-прежнему в фаворе?

– Нет, я не думаю этого! Она была последний раз третьего дня. – Ну, а та другая, графиня?– Она в своем домике в Эмбльтез. – «Но я не допущу скандала при дворе», – продекламировал Талейран с иронической улыбкой, повторяя сказанные по его адресу слова императора. – А теперь, monsieur де Лаваль, – прибавил он, отводя меня в сторону, – я очень хотел бы поговорить с вами насчет партии Бурбонов в Англии. Вы, вероятно, знаете их намерения? Надеются ли они на успех? И в течение 15 минут он засыпал меня вопросами, которые указывали мне, что император не ошибся, сказав, что он не задумается покинуть его в тяжулею минуту и легко перейдет на сторону тех, от кото можно больше получить.

Мы вполголоса продолжали разговор, как вдруг вбежал испуганный Констан. Тревога и смущение отражались на его обыкновенно непоколебимом лице.

– Господи помилуй! Monsieur Талейран, – прошептал он, всплескивая руками, – какое несчастье! Кто бы мог ожидать этого?!

– Что случилось, Констан?

– О, monsieur, я не осмелюсь беспокоить императора, а между тем экипаж императрицы приближается сюда!

• Предыдущая
• 40/54
• Следующая